Русский вечер в Ницце - Екатерина Барсова
– Извини. Нервы ходуном ходят.
– Понимаю.
– Что будем делать дальше?
– Нужно опять поговорить с Ингой Мартинсоне. Что-то та скажет…
Созвонившись с Ингой, они узнали, что у балерины есть для них срочная информация. И она просит приехать к ней домой.
– Поезжай! – сказал Баринов Анне.
– А вы?
– А я хочу поговорить с кем-нибудь из тех, кто был на деловом ужине, и выяснить, подтвердится ли алиби Бракшните. Да и вообще побеседую на предмет его поведения в тот вечер. Вдруг он в чем-то прокололся?
– У него балтийская выдержка. Он прямо холодный и спокойный викинг.
– Да хватит мне тут на мозги капать! – рассердился Баринов. – Рыцарь, викинг… Что ты ерунду мелешь? Нам о деле думать надо.
– Я смотрю, вы всерьез разбушевались.
– Зарубина! Иди и выполняй задание. Я тебя высажу около метро. А там пешочком потопаешь.
– Есть!
Баринов дозвонился до Вадима Ушакова.
– Все, еду сейчас к нему на проспект Вернадского. Так что высаживайся сейчас. Мне – в другую сторону.
– Успеха вам!
– Успеха, успеха… – пробурчал Баринов. – Звони, если что. Пока!
Глава пятнадцатая
Как только Инга Мартинсоне открыла Анне дверь, она сразу выпалила:
– Мне опять пришло письмо!
– От Жиzel?
– Да.
– Когда?
– Вчера поздно вечером. Около двенадцати.
– Я посмотрю его.
– Проходите в комнату.
Инга открыла послание, и Анна прочитала текст.
– Видите: опять фотография.
В глазах Инги застыл страх.
Анна внимательно посмотрела на Ингу.
– Если вам есть что сказать – говорите. Это может помочь следствию. Любая деталь способна стать зацепкой.
– Фотографии украдены у одного фотографа, – выпалила балерина.
– Как украдена? У кого?
– Я делала снимки для рекламного буклета к спектаклю «Сны Марии-Антуанетты». Есть такой модный фотограф – Сергей Клепихо. Он снимал меня в своей студии. Вот из той серии фотографии и присылают мне.
Инга замолчала.
Анна обдумала ее слова и уточнила:
– Если я правильно поняла вас, снимки были украдены у фотографа, теперь их присылает вам Жиzel?
– Да, – кивнула Инга. – Совершенно верно.
– Откуда вы знаете, что они были украдены? Может, фотограф сам отдал их?
– Я говорила с ним.
– И ничего не сказали нам! – с упреком сказала Анна.
– Не хотела впутывать Клепихо. Он и так человек нервный.
– И что он вам сказал?
– То, что снимки у него украли. И он не знает кто.
– Каким образом такое могло произойти?
– В студии у него постоянно толкутся разные люди. Фотограф ходит туда-сюда ну и… не заметил, как их взяли.
– У него что, проходной двор в студии? Если так легко можно украсть снимки, у него давно бы все своровали. И ему пришлось бы прикрыть свою лавочку. Насколько я понимаю, каждая фотография – некий эксклюзив, и ее кража – ЧП. Что-то здесь не стыкуется.
– Честно говоря, мне показалось, что фотограф занервничал, когда я начала его расспрашивать.
– Дайте его координаты. Телефон, адрес, – попросила Анна, доставая блокнот.
– Одну минуту.
Инга открыла свой органайзер.
– Записывайте.
Анна быстро все записала, захлопнула блокнот и посмотрела на Ингу.
– Больше ничего вспомнить не можете? Что вам еще сказал фотограф?
– Больше ничего. Разговор был краткий. Я приехала к нему и задала вопрос: как мои снимки попали к другому человеку. Он сказал, что не знает. Мол, их, наверное, украли, когда он перемещался по студии. Все.
– Ясно. Мне нужно побеседовать с… – Анна заглянула в блокнот, – Сергеем Клепихо. Спасибо за информацию. Но лучше, если бы вы сказали об этом раньше.
Инга промолчала.
– И еще… – Анна помедлила. – Вы знакомы с Валдисом Бракшните?
Анна заметила, что собеседница сразу вся подобралась. Как пантера перед прыжком. В глазах балерины метнулась растерянность.
– Да.
– Как давно?
– Мы познакомились, когда он предложил мне работать над рекламным роликом, – неестественно высоким голосом заговорила Инга. – Фирма «Нестлана» заказала рекламу. Бракшните предложил мне участвовать в ней, и я согласилась. Это было примерно месяц назад или чуть больше.
– Отношения какого характера сложились между вами?
Инга Мартинсоне вспыхнула.
– Я… не понимаю вас. Это – личное дело.
– Вы просили Бракшните решить вашу проблему с Еленой Матросовой? Ну, чтобы она не передавала в СМИ информацию о своем родстве с вами.
Инга молчала.
– Так просили или нет?
– Просила.
– И что?
– Валдис позвонил и сказал, что решил проблему, – безжизненным голосом ответила Инга.
– Значит, вы в курсе, что Валдис Бракшните заплатил Елене Матросовой пятнадцать тысяч долларов за молчание?
Инга встрепенулась.
– Как? О деньгах я ничего не знала.
– Теперь – знаете.
– А… больше он ни в чем не виновен? – последние слова Инга произнесла шепотом.
– Следствие выясняет.
– Понятно.
– Валдис Бракшните сообщил, что заплатил за молчание Матросовой пятнадцать тысяч долларов. Все. Вопрос об убийстве остается открытым. Вы с ним общались в последнее время?
Инга покачала головой.
– Нет. Я избегала его. Когда Валдис признался, что решил мою проблему, я подумала…
– Ясно. Если еще придет письмо от Жиzel – сразу звоните мне.
Инга кивнула, но ее мысли были далеко.
Выйдя на улицу, Анна позвонила Баринову.
– Что у вас?
– Алиби бизнесмена подтвердили два человека. Ушаков и Геладзе. Так что он действительно был в день убийства на деловом ужине.
– А у меня всплыли новые факты.
– Какие?
– Вчера вечером пришло новое письмо от Жиzel в том же агрессивном духе. С фотографией, где у Мартинсоне отрезаны ноги. Фотоколлаж. Балерина говорит, что снимки были украдены из студии одного модного фотографа. Во всяком случае, тот ей так сказал. Теперь фотографии оказались у кого-то еще, и он присылает их Мартинсоне.
– Потряси
