Последний ребенок - Джон Харт

— Мне нужно, чтобы он вернулся. Нужно, понимаете?

— Да.

— Мне нужно, чтобы мой сын был дома.

Кэтрин смотрела в ночь, а Хант наблюдал за ней. В двери из кухни появился Йокам.

— Клайд. — Он поманил его пальцем.

Хант прошел в кухню.

— Что такое?

Йокам подвел старшего коллегу к небольшому столику.

— Видишь здесь что-нибудь особенное? Что-то, что тебя цепляет? — Хант оглядел стол. Несколько журналов и писем. Вчерашняя газета. Раскрытый телефонный справочник. Он уже хотел покачать головой, когда Йокам сказал: — Телефонная книга.

А секундой позже Хант увидел сам. Ливай Фримантл, Гурон-стрит, 713.

— Вот же дерьмо…

— Какое ему дело до Ливая Фримантла?

— Думает, что Фримантл знает, где Алисса.

— Почему он так думает?

— Предполагает, что Дэвид Уилсон мог что-то сказать ему перед смертью. — Хант закрыл книгу. — Мой прокол.

— Кто бы мог предположить, что он сделает нечто в этом духе…

— Я мог. — Хант потер ладонями лицо. — Мальчишка способен едва ли не на все. Глупо было с моей стороны поверить, что он ничего в этом направлении не предпримет.

— Я буду там через восемь минут.

— Нет. Джонни вроде как доверяет мне. Так что я и поеду.

— Тогда поторопись.

Они вернулись в гостиную, но не успели сделать и нескольких шагов, как в комнату ворвался Стив. Для начала нацелив указательный палец на Кэтрин, он сжал затем руку в кулак. Лицо его раскраснелось, губы стянулись в тонкую линию. Сжав и разжав несколько раз кулак, он как будто немного успокоился.

— Что случилось? — спросил Хант.

Стив взглянул на него и отрывисто, тыча пальцем теперь уже в сторону улицы, сказал:

— Этот говнюк еще и мой револьвер украл.

* * *

Через десять минут Хант позвонил Йокаму из гостиной дома Фримантла. К этому времени он уже прошел по всем комнатам.

— Я с ним разминулся.

— А он там побывал? Следы есть?

Хант вышел на крыльцо, потрогал желтую ленту. Дальше по улице заливались лаем собаки.

— Оградительная лента оборвана. Дверь открыта.

— Объявить в розыск грузовик?

Детектив задумался.

— А что, если Джонни был прав? Что, если шестой — полицейский?

— Не представляю, как такое возможно.

— И все-таки? Что, если мы объявим розыск, а найдет его тот самый плохой коп?

— Думаешь, лучше пока не распространяться?

— Не знаю. Как ни думай, ошибиться можно везде.

— В любом случае я с тобой. Так, подожди секунду… Что? — Трубку прикрыли, и Хант слышал только приглушенные голоса. Потом Йокам выругался. — А, черт…

— Что такое?

— Кросс говорит, он уже объявил машину в розыск.

— Ему никто такого распоряжения не давал.

— Говорит, ситуация ясная: подросток сбежал из-под опеки на угнанном грузовике и с украденным оружием. Тут и думать нечего. Честно говоря, не могу не согласиться, тем более что…

Йокам не договорил, и Хант представил, как он отходит подальше от Кэтрин.

— Тем более?..

Закрылась дверь.

— Тем более что он пустился на поиски хладнокровного убийцы, — шепотом добавил Йокам.

* * *

Джонни пришлось проехать по двум дорогам, прежде чем он нашел въезд на заброшенную табачную фабрику. Ворота были не заперты, колея заросла травой и невысоким кустарником. Джек выскочил из кабины, закрыл ворота и вернулся. На ферме он еще не бывал.

— Куда дальше?

— Увидишь.

Свет фар вре́зался в темноту. Из мрака вынырнули ветки сосен, из черных превратившись в зеленые. На узловатых стволах блеснула смола, и все снова погрузилось в ночь.

Какое-то время грузовик трясся и подпрыгивал на выбоинах и рытвинах, оставшихся после весенних дождей, а когда они выбрались наконец из леса на заброшенное поле, над ними раскрылось во всю ширь небо: высокое, полное звезд, с луной за тонкой паутиной облаков.

— Тут раньше плантация была, — сказал Джонни. — Потом только фермы остались. — Проселок ушел вправо, выпрямился, разветвился. Джонни выбрал левую колею. — Еще и сейчас видно, где сгорел дом. — Он дернул головой. — Там. Камни от печей так и лежат кучами. И старая колодезная скважина.

— Да?

— Она уже заросла теперь. Я нашел ее месяцев шесть назад.

Впереди проступили очертания сарая, стена из посеревших бревен на фундаменте из тесаного гранита. Вдоль заднего угла расползлись щупальца плюща и болотного молочая. Мох, которым конопатили стены, местами истлел в труху, и щели сочились чернотой. Джонни заехал с другой стороны и остановился. Дверной проем зиял бездонным провалом. Обугленное дерево и зола обозначали костровую чашу. Джонни припарковал пикап.

— Дай рюкзак. — Джек сбросил мешок с плеча. — Не выключай мотор, пока я не скажу.

Он достал фонарик, вошел в сарай, где отыскал свой заплесневевший синий рюкзак с тремя огрызками свечей.

— Порядок.

Джек повернул ключ, и фары погасли. Остался только дрожащий лучик света, а в нем — полоски белой кожи, раскрытые широко глаза и грязная одежда.

— Дом Кена там. — Джонни повернул фонарик. — За теми деревьями. Не так уж и далеко.

— Ты как нашел это место?

Джонни опустился на корточки и выудил из мешка коробок спичек.

— Ушел как-то из дома, когда там все плохо стало. Решил поискать змей.

— Насчет змей…

— Держи. — Джонни передал Джеку фонарик, поставил свечи на обломок гранита и чиркнул спичкой. Тот наблюдал и ничего не говорил, но Джонни ощущал его присутствие. — Спал здесь несколько раз. Не так уж тут и плохо. Внутри полно пауков, а здесь москиты, это еще хуже.

— Я предпочитаю москитов.

— Я тоже.

Джек посветил на синий рюкзак.

— А это что?

— Давай разведем костер.

Джонни поднялся и принялся собирать хворост. Через какое-то время к нему подключился друг. Костер еще и не разгорелся толком, когда Джек наткнулся на обрывок Библии, обуглившийся кусок черной зерненой кожи, часть переплета в два дюйма длиной. При желании еще можно было разобрать золоченые буквы. Джек держал находку целую минуту, и Джонни видел — тот понимает, что это такое. Крохотные пальцы коснулись букв, и тогда Джонни поднялся, забрал обрывок и бросил в огонь. Сидя на корточках, он наблюдал за другом. Большинство знавших Джека не назвали бы его примерным мальчиком, но Джонни точно знал, что он верит в дьявола.

— В аду гореть не собираюсь, если ты об этом думаешь.

Джек пошевелил больной рукой, показал на огонь.

— Ты что делаешь? — Он повернулся, и в глазах вспыхнули красные огоньки. — Я никому не говорил, молчал. Насчет всего этого. — Он снова поводил пальцами по лицу. — Про то, что в газетах пишут. Про то, что ты от меня скрывал. Змеи там, амулеты, вуду и прочая ерунда. — Пауза. — Но это неправильно. Как бы там ни было, нельзя сжигать Библию. Даже я это знаю.