Фридрих Незнанский - Конец фильма
— Или родственники? — сказал Башкиров.
Грязнов резко развернулся и пошел к охраннику, который робко жался в углу коридора.
— Ну, страж порядка, чем оправдаешься?
— Через ворота он не проходил, точно, — виновато произнес охранник. Я бы не пустил.
— Меня же пустил.
— Так вы же из милиции…
Грязнов уставился на охранника, словно тот сказал что-то из ряда вон.
— Я ничего не понял, Денис, не понял я ничего, да, — сказал Варшавский.
— Может, еще выпьем? — спросил Максимов.
— Выпьем, — согласилась Успенская и потянулась за бутылкой.
— Подожди, — грубо вырвал у нее бутылку Вакасян. — Дальше, Денис, дальше.
В его глазах уже светилось понимание.
Квартира Грязнова. Интерьер.
— Я ведь бандит, Дэн, — сказал Цыган. — Лет пять назад постучали ко мне в дверь серьезные люди. Предложили, как бы это выразиться… работу, что ли… Почему эти люди постучали именно в мою дверь?
— Та-та-та-там! — пропел Грязнов бетховенское. — Так судьба стучится в дверь.
— Ты нас совсем запутал, — сказала Лена. — Это же какие-то огрызки…
— Не-не, — улыбнулся Морозов, — интересно.
Кажется, он тоже стал понимать.
Кабинет участкового. Интерьер.
— Помнишь, когда нас искупали?
— Е эф четыреста сорок пять У?
— Ага. Ты еще сказал, что это на меня охотились. Что я видел чего-то на съемках, когда Кирилл…
— Ну.
— Три дня думал, а вспомнил! — стукнул себя по лбу Морозов. — Четверо в перчатках были.
— Кто?
— Осветитель Самулекин. Операторша Успенская. Третий, не поверишь…
— Ну.
— Я был в перчатках. Как раз артисту показывал, как обыск делать…
— Так, это пропускаем, это неинтересно. — Грязнов перелистнул страницы.
— Правильно, — сказал Вакасян, — точно, показывал.
Кабинет участкового. Интерьер.
Запиликал сотовый.
Морозов взял его, вопросительно взглянул на Грязнова.
— Зеленая кнопка, — подсказал Грязнов.
— Да, Сорокин, слушаю тебя… А, простите. Тебя.
Он передал трубку Грязнову.
Звонил Лидский.
— Денис?.. — не сразу сказал Лидский. — Ну что, обрадую. Значит, так, посмотрел я окружение нашей пятерки. Есть там один человечек… А кто это был?
— Где? А! Это Сергей Петрович. Он консультантом был на картине.
— А-а… То-то я думаю, голос знакомый. Подъезжай ко мне в десять.
— Домой? — без энтузиазма спросил Грязнов.
— Ну давай на улице встретимся. Погуляем.
— Все, договорились, в десять я вас жду на углу. Кстати, как настроение, Эдуард Николаевич?
— Отличное настроение, усек?
Грязнов отключил мобильник.
— Да, Сергей Петрович, а кто четвертый?
— Ксения…
— Так, это тоже пропускаем…
Вакасян встал и налил всем водки.
— Выпьем.
И первый опрокинул стакан.
— Ага, вот! — нашел Денис нужную страницу. — Это уже из шестнадцатой серии. В кабинете Лидского.
— Он сказал мне, что нашел что-то очень важное. Но при нем было только это дело и эта записка.
— Дело, между прочим, старое, из архива.
— Я просмотрел, там нет ничего такого!
— Эдик просто так взял из архива старое, никому не нужное дело и пошел с тобой встречаться?
— Он кого-то спугнул… И его сразу убили…
— Секунду… — Крамской встал из-за своего стола и подошел к столу Лидского: — Иди сюда…
Рваные края записки точно совпали с такими же рваными краями на листе перекидного календаря.
— Шестнадцатое июля, вчера… — задумчиво произнес Крамской. — Он торопился…
— Может, в сейфе что-нибудь оставил?
— У нас общий сейф… Нет там ничего…
— А в столе?
Грязнов попробовал открыть ящик, но он был заперт. Немного помедлив, Крамской вынул из кармана перочинный нож, вставил лезвие в зазор между ящиком и крышкой стола и с силой надавил на рукоять. Дерево хрустнуло, ящик открылся.
Грязнов вынул из него две толстые картонные папки — уголовные дела.
— …Гаврилюк, — прочел на обложке Крамской. — Статья за разбой… Шиянов. Вымогательство. Что-нибудь тебе дает?
— Пока нет…
— А что за записка? — спросил Максимов.
— А вот она. — Грязнов вынул из кармана кусок отрывного календаря. На нем было написано торопливо — «М665».
— И что это значит?
— О! Не торопитесь, — сказал Грязнов. — Еще четыре серии. Как раз подошли к тринадцатой.
Квартира Корецкого. Интерьер.
— Денис! — позвал из соседней комнаты оперативник. — А чего я нарыл…
Денис кинулся к нему.
Одну за другой он просматривал фотографии Вакасяна, Ксении, Варшавского, Успенской, Морозова, Медведева, Лидского, Петрова-старшего, Белоусова, Некрасовой. Фотография Медведева была перечеркнута. А фотографии Белоусова, Некрасовой и Петрова были обведены кружками…
— Чем дальше, тем непонятнее, — сказала Успенская. — И почему-то страшнее… Нас всех хотели убить? Зачем?
— А чтобы фильма не было, а, да? — сказал Варшавский.
— Помолчите вы все! — крикнул Вакасян.
— Продолжай, Денис, — сказал Морозов.
Квартира Корецкого. Интерьер.
В ящике было еще несколько снимков. Какой-то пикник, какая-то пьянка на квартире, какая-то компания. И на нескольких снимках, беззаботно чокаясь с остальными, весело улыбался в камеру Цыган.
— А это кто? — поинтересовался опер.
— Не знаю, надо будет выяснить. — Денис положил снимки обратно в стол. — Дружки его какие-то.
У Грязнова зазвонил телефон.
— Извините, — оторвался он от сценария. — Алло?.. Спасибо… Я думаю, в самый раз.
— В тебе автор детективов пропадает, — сказал Максимов. — Уже и так все дрожим. Не тяни. Не напрягай атмосферу.
— Да-да, я сейчас.
Он снова схватил сценарий.
— Четырнадцатая серия. Уже немного осталось.
Кабинет Сабанова. Интерьер.
Игорь набрал комбинацию из нескольких цифр и нажал на ввод. На экране появилась надпись на английском языке: «Ваш счет закрыт».
— Что это такое? — тихо спросил Антон, стоящий за его спиной.
Сабанов нервно сглотнул, еще раз ввел номер счета и пароль. Компьютер опять выдал ту же самую надпись.
— Может, ты неправильно набираешь? — Галина положила перед ним бумажку. — Вот, давай не по памяти, а по записи.
Дверь открылась, и в кабинет заглянул охранник. Все дружно оглянулись на него.
— Ой, извините. Вы заняты, я не знал…
— Так это был Корецкий? — спросила Лена. — Охранником был Корецкий? Ну который их ограбил?..
— Да, фамилия его была Корецкий, — ответил Грязнов.
— А как, как он смог их ограбить?
— У, Лен, сторожа знают куда больше, чем хотели бы их хозяева. Но это потом, это уже скоро… Собственно, остался всего один эпизод. Малюсенький. Пожалуйста, почитай.
Лена взяла сценарий.
— За кого?
— А вот за Некрасову.
— Корецкий? — прочитала Лена.
— Он был вашим кукловодом, а вы так и не смогли срезать с себя его нити… — прочитал Грязнов. — Не захотели… Сожрали друг друга, предали дружбу… Бог вам судья. И ему теперь тоже…
Бросает на стол фотографию Корецкого.
— Убит при задержании. Все, это дело закрыто.
Некрасова взглянула на фотографию и беззвучно зашевелила губами, прочитала Лена.
— Что вы сказали?
— Это не он.
— Как — не он?
— Это не Корецкий… Как — не он? — повторила Лена, оторвавшись от сценария.
В павильоне воцарилась страшная тишина.
— Это так в сценарии написано? — спросил Максимов.
— А кто? Кто? А? — затараторил Варшавский.
— Он что, среди нас? — пыхнула дымом папироски Успенская.
— А я знаю кто, — сказал Вакасян, глядя выразительно на всех по очереди. — Назвать?
— Интересно, — сказал Грязнов.
— Ксения, — сказал Вакасян. — А? Я угадал?
— Если позволите, я еще не дочитал, — ответил Денис.
— Все-все, хватит! — закричал Максимов. — Мы тут с ума сойдем! Кто это?!
— Это Ксения! — кричал Вакасян.
— А при чем тут Лидский? — возражала Успенская. — При чем тут те старые дела?
— И про ленту зачем он читал, ну которой дверь у Петрова заклеили, а, про ленту? — спорил Варшавский.
— Ксения не могла деньги украсть, — сказал Максимов.
— Вот как раз это место, — сказал Грязнов. Он оглянулся, увидел в интерьере комнаты Сабанова бутафорский сейф. — Вот как раз у Кирилла про сейф написано. Сергей Петрович, не в службу, а в дружбу, подойдите, откройте.
— Да брось, Денис, я ж не артист, — улыбнулся Морозов.
— Ничего, — сказал Вакасян, — у вас получится.
— Давай, Морозов, не робей, — улыбнулся Максимов.
Сергей Петрович пожал плечами, встал и шагнул к сейфу.
Кабинет Сабанова. Интерьер.
Охранник шел к сейфу. Видна была только его спина. Он подошел, достал ключи, вставил, повернул…
