Ольга Володарская - Хрустальная гробница Богини
Ледяной порыв ветра ударил в лицо. В кожу тут же вонзились маленькие влажные льдинки. Опять метель! Счастье, что Эва смогла раздобыть одежду. Старую, с рваным рукавом, из которого торчала грязноватая вата. Ватник висел на крючке возле стеллажа с садовым инвентарем. Кто бы знал, как обрадовалась Эва, обнаружив его! Ее не смутил ни внешний вид, ни размер, ни прелый запах. Ликуя, Эва сорвала ватник с крючка и натянула на себя. Теперь холод не страшен!
Так думала Эва, шагая по коридору и выходя на улицу. Но стоило ей пройти несколько сотен шагов, как стало ясно – она ошиблась в своих прогнозах, ибо одежда спасала от пронизывающего ветра только туловище, а руки, ноги, особенно голова мерзли нещадно. Но еще хуже было то, что тонкие сапожки, рассчитанные на теплую итальянскую зиму, промокли насквозь. Пальцами ног Эва чувствовала сырость, а пятками твердые камни – очевидно, она сломала каблук, бредя по снежному бездорожью, и теперь в любой момент могла остаться без второго.
Пройдя еще несколько десятков метров, Эва остановилась, чтобы передохнуть. Нашла более-менее высокий валун, спряталась за ним от ветра. Ужасно хотелось пить, поэтому она зачерпнула полную ладонь снега и сунула его в рот. Дождавшись, когда он превратится в жидкость, проглотила. Стало немного лучше. Эва смогла свободно дышать, и горло уже не сдавливал сухой кашель. После этого она выбралась из-за валуна и, найдя глазами запорошенную снегом дорогу, побрела к ней.
За спиной призывно светились окна «Красной скалы», но Эва не оборачивалась. Она шла к своей цели. А цель у нее была одна – во что бы то ни стало добраться до здания аэровокзала, запереться в нем и дождаться утра… А если кто-нибудь попытается достать ее там, Эва будет бороться до последнего, только бы сохранить свою жизнь. Она воспользуется любым тяжелым, острым, режущим предметом. Подкрадется из-за угла. Будет кусаться, царапаться, бить куда попало! Все, что угодно, только бы выжить…
С мыслями об этом Эва преодолела еще один поворот. Оглянулась. Оказалось, она удалилась от дома всего лишь на несколько сот метров, и он по-прежнему казался близким, таким близким, что Эва при своей близорукости могла рассмотреть его очертания. На миг ей стало очень страшно. Паническая мысль о том, что «Красная скала» ее не отпускает, пронзила сознание. Но она не поддалась слабости, тряхнула головой, отвернулась, натянула ворот ватника на голову и упрямо пошла вперед. Шаг, другой, третий. Вот еще один поворот дороги преодолен. А конца серпантину все нет.
Сильный порыв ветра сбил Эву с ног. Она упала, больно стукнувшись коленом об обледенелую землю. На глазах тут же выступили слезы. Смешавшись со снежной влагой, скатились на шею. Зло вытерев лицо ладонями, Эва встала. Превозмогая саднящую боль, похромала вперед. Опять упала, покатилась кубарем. Полежав на животе пару минут, вновь поднялась и пошла…
Но не было конца серпантину!
Когда сил совсем не осталось, Эва рухнула на снег. Она поняла, что не дойдет. В такую погоду да в такой экипировке это нереально. Без еды, воды, света, каблука, черт побери! К тому же она, кажется, заблудилась, иначе давно бы добралась до места.
Слизнув с губ влагу, Эва закрыла глаза. «Видно, пришел мой час, – подумала она без страха, с легкой грустью. – Но это ничего. Замерзнуть не так ужасно, как погибнуть от руки свихнувшейся бабы. Или умереть от яда. Или от тока. Или сломать шею, врезавшись в скалу. Смерть от переохлаждения, говорят, даже не мучительна. Уснул и не проснулся – только и всего…»
И вдруг послышался шум.
Ш-ш-ш-ш – вот так! А затем ур-р-р-р! Совсем близко!
Эва разлепила ресницы, открыла глаза. Два ярких пятна, от них лучи, в полосах света беснуются снежинки. Не веря глазам, Эва вскочила на ноги. Машина? Неужели машина? Урча, шурша шипами по льду, разрезая светом фар тьму, она мчится ей на помощь?
Неуверенно подняв руку, Эва помахала. Затем вскинула вторую и затрясла в воздухе. Машина вильнула, но не в ее сторону, тогда Эва, испугавшись, что она проедет мимо, начала кричать, прыгать, потом сорвала с себя ватник и замахала над головой. И чудо свершилось – водитель ее заметил. Он развернул машину и направил ее в Эвину сторону.
Ликующая радость охватила Эву. Отбросив фуфайку, она захлопала в ладоши. Спасена! Она спасена! Но тут же, как эта мысль пронеслась в голове, за ней вдогонку бросилась другая – нехорошая, страшная. Мысль о том, что за рулем приближающейся машины сидит не спаситель, а враг…
Элена Рэдрок! Свихнувшаяся Хозяйка Медной горы!
Радость улетучилась так же быстро, как и появилась. На смену пришел панический страх. Эвины руки опустились, повисли как плети, улыбка, сияющая еще секунду назад, застыла, превратившись в гротескный оскал. Пока машина, ослепляя ее светом фар, приближалась, она стояла, как вкопанная, обездвиженная страхом и растерянностью. Когда авто подъехало совсем близко, Эва резко рванула с места и, не разбирая дороги, понеслась прочь. Ветер хлестал ее по лицу, снег слепил глаза, боль в горле не давала спокойно дышать, но она бежала, бежала, бежала…
– Эва, постойте! – донеслось до нее издали. – Постойте! Куда вы?
На бегу Эва развернулась и посмотрела назад. Водительская дверь машины была распахнута, и из салона по пояс высунулся человек. Из-за снега она не смогла разглядеть, кто это, поэтому не остановилась, а припустила еще быстрее, прекрасно понимая, что все это бесполезно – на машине ее догнать легче легкого. Ей вдогонку понесся протяжный автомобильный сигнал. Эва вновь обернулась и смогла убедиться в том, что она не ошиблась – водитель машины не собирался отставать, он нырнул в салон и нажал на газ. Не прошло и минуты, как урчание мотора раздалось прямо за Эвиной спиной. Но тут же она услышала голос:
– Эва, да остановитесь вы, черт подери! Я не могу за вами гоняться всю ночь! – Вновь гудок, затем тишина – это водитель заглушил двигатель. – Что с вами? Я хочу вам помочь, а вы…
Эва обернулась на голос. Прикрыв глаза от слепящего света фар, глянула на своего преследователя. Им оказалась женщина. С русыми волосами, собранными в пучок, в очках, в короткой дубленке, в вырезе которой виднелся строгий пиджачок.
– Ольга, это вы? – на всякий случай спросила Эва, боясь поверить своему счастью. – Неужели вы?
– Ну конечно, – улыбнулась та. – Я наконец вернулась. Завал только недавно разобрали…
– Вы одна? – полюбопытствовала Эва, пытаясь разглядеть через тонированные стекла минивэна силуэты предполагаемых спутников Ольги.
– Одна. Милиция в ночь не поехала. Но с самого утра прибудет наряд. – Она выпрыгнула на снег, сорвала с себя дубленку, подбежав к Эве, накинула ей на плечи. – Бедная, да вы продрогли и вымокли до нитки! Что на вас нашло? Зачем вы ушли из дома? В такую непогодь надо у камина сидеть… – Ольга причитала, как мать над ребенком, и все норовила стряхнуть с абсолютно сырых Эвиных волос снежинки, когда же до нее дошло, что этим не поможешь, повела ее к машине. Но и по дороге не умолкала: – Нет, ну вы скажите мне, зачем вы ушли из дома? Да еще одна? Неужели Элена своими чудачествами вас так достала, что вы сбежали? Она напилась, да? Я так и знала, что Антон не уследит… Что она на сей раз натворила?
Эва не отвечала, ей не хотелось говорить, единственным желанием было побыстрее забраться в теплый салон, а уж потом приступать к рассказу о «чудачествах» Ольгиной работодательницы. Но ее напряженное молчание, как видно, было красноречивее слов, ибо Ольга остановилась, развернула Эву к себе, обеспокоенно заглянула в глаза.
– Что вы скрываете, Эва? – спросила она взволнованно. – Что еще произошло в мое отсутствие? Опять кто-то умер?
– Я не знаю, – тихо ответила она.
– Как это?
– Когда я видела их, они спали…
– Кто «они»?
– Все. Все, кроме Элены… – Эва испуганно глянула на Ольгу и шепотом добавила: – Она сошла с ума!
Пока Ольга переваривала услышанное, Эва преодолела два шага, отделяющие ее от дверки авто, влезла в салон, свернулась калачиком на сиденье, давая промерзшему, смертельно уставшему телу покой. Она знала, что надо стащить сапоги и растереть ноги, но не хотела шевелиться. Даже дверь, в которую задувал ветер, не было сил закрыть. Хорошо, что в салон тут же влезла Ольга и сделала это за нее. Усевшись рядом с Эвой, она спросила:
– Что вы имели в виду, говоря, что Элена сошла с ума?
И Эва ответила. Обстоятельно, неспешно. Она посвятила Ольгу во все подробности. Та слушала внимательно, но Эва так и не поняла, верит она ей или нет. Когда же она окончила рассказ и замолчала, ожидая хоть какой-то реакции, Ольга невпопад брякнула:
– У вас насморк начался.
Эва дотронулась до носа и, ощутив под ним влагу, вытерлась кулаком.
– Разве так борются с насморком БОГИНИ? – весело сверкнула глазами Ольга. – Вытирают сопли руками?
