Джеймс Чейз - С/С том 29. Никто ничего не заподозрит. Спокойной ночи. Игра в гольф
Якоби с тоской думал, что у его блондинки полно обожателей. Он может потерять ее навсегда.
Погрузившись в свои заботы, оба забыли о времени. Когда у Лепски кончились сигареты, он взглянул на часы, которые показывали 22.30. Он вскочил.
— Что случилось? — завопил он. — Джое обещал, что эта женщина будет здесь ровно в десять. Сейчас уже половина одиннадцатого.
— Может быть, он задерживается или что-нибудь еще, — предположил Якоби. — Если тебе нужны сигареты, возьми у меня.
— Я поищу его, — сказал Лепски. — Ты останешься здесь на случай, если он появится.
Лепски направился к стойке, где расположился ночной портье. В холле было много мужчин и женщин в вечерних туалетах, которые направлялись в ресторан. Лепски, смущенно обходя их, добрался до стойки.
— Видели Прескотта? — спросил он, предъявляя свой жетон.
Ночной портье, стареющий худой мужчина, рассматривал Лепски словно большого лохматого паука.
— Мистер Прескотт делает обход, — холодно ответил он.
— Я знаю, но где? Мне необходимо увидеть его: полицейское дело, — сказал Том.
— Контрольный обход. Он может быть везде.
Лепски ослабил галстук.
— Если он попадется вам на глаза, передайте, что детектив Лепски дожидается его в кабинете.
— Если я увижу его, — ответил тот, который на дух не переносил копов и детективов отеля. — Он может быть везде.
Сдерживая ярость, Лепски вернулся в кабинет. Якоби только что выкурил очередную сигарету.
— Эта пакость на обходе, — проворчал он. — Я возьму у тебя сигарету?
Часы доказывали четверть двенадцатого, когда Прескотт, все еще занятый мыслями о Мегги и постоянно поглядывающий на стрелки часов, решил зайти в свой кабинет, чтобы выпить глоток виски и взять новую пачку сигарет.
Он замер на пороге кабинета, увидев Лепски и Якоби, зло смотревших на него. Только теперь он вспомнил об Аните Цертес. Но недаром он был бывшим полицейским. Джое широко улыбнулся и прошел в кабинет.
— Хэлло, мальчики. Сожалею, но был занят. Кое-что изменилось. Получил спецзадание. Сопровождал Уорентонов в казино. Вот такие дела.
— Где кубинка? — мрачно спросил Лепски.
— Вероятно, уже дома.
Лепски поднялся. Он рявкнул так, что ему мог позавидовать и гром:
— Дома! Что это такое? Вы же обещали, что ровно в 22 она будет здесь! Мы часами просиживает здесь зады в ожидании!
— Я уже сказал вам, что получил спецзадание, которое обязан был выполнить. За это время она ушла, закончив работу.
— А вы откуда об этом знаете? — рычал Лепски.
— Она приходит сюда в восемь и уходит в десять. Сейчас, половина двенадцатого. И потом, не забывайте, что я на работе. Мне доверили охранять покой тех, кто живет в отеле. Вы слишком большая шишка, но здесь распоряжаюсь я. Вам нужно допросить ее, отправляйтесь домой к этой женщине.
— Откуда я могу знать, дома ли она? — спросил Том.
— Так узнайте! — отрезал Прескотт. — Где же ей еще быть, как не дома?
— Она может спрятаться в апартаментах.
— Если она таких же размеров, как Микки Маус. Говорю вам, она уже дома!
Якоби поднялся со стула.
— Ладно, Том, пойдем проверим.
Лепски фыркнул.
— Если ее нет дома, Прескотт, я вернусь. И тогда доставлю вам столько неприятностей, что вы сразу поседеете.
— Если вы устроите склоку в этом отеле, — ответил Прескотт, сверкая глазами, — я позабочусь о том, чтобы мистер Дюлон, мэр и ваш шеф перевели вас на должность полицейского. А теперь сматывайте удочки!
Пока разыгрывалась эта сцена, Анита Цертес, без конца поглядывая на часы, беспокойно ерзала, сидя на крышке унитаза. Господи, наступит когда-нибудь это время? Она снова начала молиться. Так она выжидала, молилась и снова молилась. Она слышала, как постепенно стихал шум на кухне и из отеля начал уходить ночной персонал. За минуту до половины первого она вышла из туалета. Она внимательно осмотрела все вокруг, прислушалась, подбежала к служебному входу и ровно в 0.30 открыла дверь. Мануэль и Фуентес уже были на месте. Она поманила их пальцем и провела к лифту. Они вошли в кабину. Анита нажала на кнопку верхнего этажа, и, только когда кабина начала подниматься, она посмотрела на Мануэля и спросила:
— Педро?
— Ничего нового, я пытался связаться со своим другом, но его смена в больнице уже закончилась. Не беспокойся, все идет хорошо, — проникновенно врал Мануэль.
— Я молилась, — сказала Анита и посмотрела на него доверчивыми глазами. — Интуитивно я чувствую, что все будет хорошо.
— Да, — подтвердил Мануэль. В этот момент он ненавидел самого себя. — Твои молитвы будут услышаны.
Достигнув верхнего этажа, Анита проверила, нет ли кого-нибудь в коридоре, и повела их по лестнице в апартаменты. Ей понадобилось не больше секунды, чтобы открыть дверь дубликатом ключа. Они вошли в просторную гостиную, которая слабо освещалась светом, падающим с террасы.
Анита закрыла дверь на ключ.
Когда кипящий от злобы Лепски и Якоби направились в сторону Сикомба, они услышали по радио сообщение о смерти Педро Цертеса.
— Итак, это дерьмо отправилось к праотцам, — констатировал Якоби. — Том, нужно ли нам допрашивать его жену? К чему теперь это?
— У тебя в голове только предстоящее свидание с блондинкой, да? Она еще не испарилась? — спросил он, сбрасывая газ.
— Ну да. Я еще могу ее застать. Она обычно надолго задерживается, а завтра у меня свободный день. Я могу долго спать. Ну что ты сможешь добиться от этой кубинки? На что ты рассчитываешь?
— Она могла бы навести нас на след Фуентеса.
— Так уж и наведет! Он давно в Гаване. Отсюда не видать. Давай поедем по домам. Время уже близится к полуночи. Кому какое дело до этой проклятой кубинки? — сказал Якоби. — Убийца умер, дело это закроют. У нас и так куча другой работы, не хватает еще забот о жалком убийце, который к тому же сдох.
Лепски направил машину к бортику тротуара.
— Да, пожалуй, ты прав. Согласен, поехали по домам. Я отвезу тебя. Надеюсь, ты еще успеешь на свидание со своей блондинкой.
— Будем надеяться.
Высадив Якоби возле его дома, Лепски направился к себе домой. И только поставив машину в гараж, он вспомнил, что забыл купить Кэролл розу.
С чувством человека, идущего на казнь, он вошел в дом и закрыл дверь. Стараясь не шуметь, он снял туфли и на цыпочках прошел в спальню. Он надеялся увидеть Кэролл уже спящей.
Она, конечно, не спала. Она сидела на кровати и ждала его.
— Не включайте свет, — предупредила Анита, слегка задыхаясь.
— Хорошо, — ответил Мануэль, оглядываясь вокруг. — Света с террасы вполне достаточно.
«Как живут богачи!» В голову ударила мысль, что и он может жить вот так же, если у него будет пять миллионов.
— Вам нужно сесть и подождать.
Мануэль сел в одно из больших кресел, Фуентес же продолжал прохлаждаться на террасе. Он был поражен ее размерами, креслами, столиками и баром.
— Сколько времени? — спросил Мануэль и посмотрел на свои часы. — Ага! Скоро начнут передавать информационное сообщение. Я поставил на одну лошадку, Анита. Чувствую, что сегодня мне повезет. — Он вытащил из кармана портативный приемник. — Ты не играешь хоть изредка на скачках?
— У меня нет на это денег, — ответила она. — Уж не собираешься ли ты включать приемник? Ведь кто-нибудь может услышать.
— Никто не услышит. Я не могу вытерпеть, я должен знать, выиграл я или нет.
Мануэль настроил приемник. Он работал очень тихо, но слышимость была хорошей.
Фуентес прислонился к двери спиной. Терраса была залита лунным светом. «Не начнет ли орать эта глупая баба, когда узнает, что этот подонок ее муж сыграл в ящик?» — Он прижал пальцем револьвер.
Диктор начал передачу с местных новостей. Анита сидела неподвижно. Мануэль пытался рассмотреть ее лицо, но освещение было слишком слабым и был виден только ее силуэт.
Потом передали сообщение, которое Мануэль так ждал. Он весь напрягся и наклонился вперед, чтобы иметь возможность броситься на Аниту, если она начнет кричать. Фуентес тоже подался вперед.
Сообщение было кратким:
«Педро Цертес, убийца управляющего домом в районе Сикомб, который был ранен выстрелом полицейского детектива Тома Лепски при попытке скрыться с деньгами, скончался, придя перед смертью на некоторое время в сознание».
Потом диктор перешел на сообщение — о скачках, но Мануэль выключил приемник. Он уронил его на пол и пристально посмотрел на Аниту, пытаясь уловить первые признаки истерики.
Но ничего не произошло.
Просто Анита сидела, как каменная статуя.
В апартаментах повисла тишина. Мануэль откинулся назад.
— Боже мой! Анита! Какой ужас!
Анита никак не отреагировала на его крики. Он встал и подошел к ней.
— Анита! Какой ужас!
