Джеймс Чейз - С/С том 29. Никто ничего не заподозрит. Спокойной ночи. Игра в гольф
— Примерно в половине девятого, — ответил Уилбур, озадаченный тем, что Дюлон мгновенно сориентировался в ситуации.
— Тогда в половине девятого, — Дюлон был абсолютно спокоен. — Вас будет ждать надежный охранник в холле. Я позвоню Хендрику, директору казино. Телохранитель будет находиться при вас, пока вы там будете, а потом будет сопровождать вас обратно в отель. Вас это устраивает?
— Прекрасно, и большое спасибо, мистер Дюлон. Вы возглавляете прекрасно организованный отель, — сказал Уилбур, который в данный момент был абсолютно искренен.
— Мне доставляет удовольствие быть во всем вам полезным, мистер Уорентон, — подобострастно отозвался Дюлон. — Желаю прекрасно провести вечер, — с этими словами он повесил трубку.
В этот момент Джое Прескотт сидел в ресторане для обслуживающего персонала. Перед ним стояла тарелка, на которой дымился поджаренный бифштекс с луком. Джое собирался поужинать, когда к нему подошел посыльный и передал, что шеф хотел бы с ним переговорить, причем срочно.
Тихо выругавшись, он поспешил в кабинет Дюлона.
— Вы будете сопровождать миссис и мистера Уорентон в качестве личной охраны. Они отправляются в казино. На миссис будут ее бриллианты, — заявил Дюлон. — Я только что договорился с директором казино, что там вас сменит его человек. Как только вы убедитесь, что они в безопасности, вы вернетесь сюда и приступите к исполнению своих обязанностей.
— Понятно, сэр, — ответил Прескотт деревянным голосом, а сам подумал: «Эти проклятые богатые скоты! Вечно они носятся со своими вонючими драгоценностями, как курица с яйцом!»
— Они должны выйти из отеля в половине девятого. Вы будьте в холле в восемь. Нельзя заставлять их ждать ни минуты, — продолжал Дюлон. — Сейчас половина восьмого.
Прескотт вспомнил, что он должен был переговорить с Анитой Цертес, когда она явится на работу. И из-за того, что он теперь должен торчать в холле, — он с ней не сможет переговорить.
— Сэр, — сказал он, — вы должны знать, что у нас работает уборщица, которая обслуживает апартаменты Уорентонов. Она кубинка. Ее муж арестован за убийство.
Дюлон вздрогнул.
Кто-то из его персонала — жена убийцы!
— Невозможно даже представить, чтобы она работала здесь. Как ее зовут?
— Анита Цертес, сэр.
— Хорошо, Прескотт, предоставьте это мне.
Как только он вышел из кабинета, Дюлон вызвал управляющего по кадрам. Тот застонал, когда Дюлон немедленно потребовал уволить Аниту Цертес.
— Только не сегодня вечером, сэр, — попросил он. — У меня нет свободных людей, чтобы заменить ее. Эта женщина работает добросовестно. Можно ли переговорить с ней об этом завтра утром? Тогда, возможно, удастся найти ей замену.
— Ну хорошо, — согласился Дюлон. — Но мы просто обязаны отделаться от нее.
Пока шли эти переговоры, а Прескотт проверял в своем кабинете револьвер, перед тем как отправиться в холл, пришла Анита Цертес. Она очень надеялась, что полиции пока еще нет в холле, и поэтому пришла немного раньше времени.
Никто не обратил на нее ни малейшего внимания, когда она открыла своим ключом дверь служебного входа и снова закрыла ее за собой. Бесшумно и быстро она проскользнула в дамскую душевую и закрылась в одной из кабинок туалета.
Она села на крышку унитаза и приготовилась к длительному ожиданию. Она не собиралась подниматься в апартаменты. Она понимала, что полиция могла ждать ее и там. Она собиралась просидеть в туалете до половины первого, до того момента, когда она должна была открыть дверь Мануэлю и Фуентесу. Размышляя, она пришла к выводу, что полиция будет ждать ее в кабинете Прескотта после того, как она закончит работу. Отель «Спениш Бей» — и в этом она была совершенно уверена — не потерпит в своих стенах копов, сующих нос во все дыры. Это может перепугать богачей и баловней судьбы.
Сидя в полутьме, она продолжала думать. Теперь ее мысли перескочили на любимого Педро. Как было бы прекрасно, если бы в данный момент они оказались бы на боте, плывущем по направлению к Гаване! Она жаждала обнять его и утешить. Она была уверена: окажись он рядом, она сумела бы выходить его и поставить на ноги своими заботами и лаской. Она бы работала на ферме сахарного тростника, зарабатывала бы деньги, а он мог бы лежать в доме своего отца, пока не окрепнет, пока не сможет вместе с ней работать на ферме.
Анита соскользнула с унитаза, встала на колени и начала молиться. Она молилась, чтобы снова быть вместе со своим любимым Педро в самые ближайшие дни.
Пока она молилась, Педро Цертес скончался.
Бреди, Мегги и Бенион сидели в павильоне и обсуждали последние детали ночного предприятия. Бреди сообщил Майку, что разговаривал с шефом.
— Мы оприходуем драгоценности, после чего вы и Мегги получите по пятьдесят тысяч долларов. Возможно, придется подождать дня два.
Бенион опустил мощные плечи.
— Это радостное сообщение, — сказал он.
Мегги погладила его руку.
— Я рада за вас, Майк, — сказала она со всей искренностью своего сострадательного сердца. — Надеюсь, что вашей дочери будет хорошо. Меня это очень волнует.
Бенион принял три обезболивающие таблетки, и хотя он не чувствовал боли, его состояние волновало его самого. Движения его были какими-то скованными, он заметил, что волочит ноги и ему не хватает гибкости. Теперь появилось ощущение, что он умрет гораздо раньше, чем рассчитывал.
— У вас есть система, Майк? — спросил Бреди. — Я так загримирую ваше лицо, что вас невозможно будет узнать. Не забывайте, что в тот момент, когда мы спустимся на террасу, в апартаментах могут находиться Уорентоны. Вы усыпите их стрелами. Если вам кто-нибудь будет еще мешать, усыпите его не раздумывая. Итак, около двух мы войдем в отель. Можете не волноваться, никто не обратит на вас ни малейшего внимания… Не забудьте, когда будете стрелять, что стрела должна попасть в руку, шею или лицо. Вся операция должна занять не более сорока минут. Потом мы передадим добычу другому человеку, которого пришлет шеф, и два дня будем продолжать жить в павильоне как ни в чем не бывало. Вы получите свои деньги, и мы пожелаем на прощанье друг другу здоровья.
— Вы можете на меня положиться.
— Я это знаю. Прекрасно понимаю, что означает для вас это дело.
Бреди повернулся к Мегги.
— Тебе, милая, я думаю можно не повторять, что следует делать. У тебя будет свободен весь вечер после того, как ты пойдешь в ресторан и скажешь метрдотелю, что я чувствую себя неважно и не буду ужинать.
Глаза Мегги от испуга стали как блюдца.
— О, разве ты плохо себя чувствуешь?
— Это ты должна ему сказать! — рассвирепел Бреди. — Я чувствую себя превосходно! Когда полиция начнет расследование, она должна знать, что в момент ограбление я лежал в постели с недомоганием. Усекла?
Мгновение она молчала, потом улыбнулась.
— Какая тонкая игра! В первый момент от испуга я подумала…
— Ну хорошо, тебе не надо думать, Мегги. Это вообще недоступно для твоего ума. Когда ты будешь в ресторане, посмотри, ужинают ли там Уорентоны. Попытайся выудить, не отправятся ли они сегодня куда-нибудь на вечер.
— Я все поняла, мое сокровище.
Мегги бросила на Бреди робкий, взгляд.
— Можно мне поужинать в ресторане?
— Ты можешь до отвала набить свое брюхо всем, чего только пожелаешь, — ответил Бреди.
Мегги взвизгнула от восторга.
Пока они болтали, Бенион думал о своей дочери, Крисси. Он дважды звонил в детский приют с того момента, как он приехал в Парадиз-Сити. Старшая медсестра была приветливой и доброжелательной женщиной. Она сообщила, что Крисси чувствует себя хорошо, не скучает и постоянно спрашивает, когда снова увидит его. Он вспомнил о тех днях в конце недели, которые он постоянно проводил с дочкой, и у него сжалось сердце. Он сказал сестре, что скоро придет, и она обещала передать это Крисси.
Полчаса спустя Мегги в своем лучшем наряде, словно победительница мод на улицах Парижа, вошла в холл отеля.
В стороне от праздношатающейся толпы она заметила Джоса Прескотта, сидевшего с мрачным видом в кресле. Она прошла мимо него, покачивая бедрами и одарив его одной из своих лучезарных улыбок, вошла в ресторан.
Метрдотель сразу же направился к ней, а стареющие мужчины, приступившие к ужину, перестали жевать и теперь провожали ее взглядами, выражавшими одно лишь желание: стать лет на двадцать моложе.
— Добрый вечер, уважаемая мисс, — приветствовал ее метрдотель. — Мистер Ванце не с вами?
— Бедный старик чувствует себя не совсем здоровым, — ответила она с озабоченностью. — У него порой бывают обострения, но он настоял на том, чтобы я поужинала одна. Он так добр ко мне.
— Разрешите я пошлю ему ужин в павильон, уважаемая мисс? — спросил метрдотель, провожая Мегги к угловому столику Мегги остановилась. Она увидела входящих в холл Уорентонов. Прескотт быстро поднялся с кресла и направился к ним. Она заметила бриллианты на шее Марии Уорентон. Потом они и Прескотт пропали из поля зрения.
