Метка Жнеца - Сумасшедший Писака
— Месть не поможет? — Прошелестел звуком прибоя Жнец, саядсь рядом с Кейном на капот тачки и доставая из воздуха виртуальную сигарету.
— Нет. — Отрицательно ответил, Майк тяжело вздохнув.
— А что тогда? — Спросил искин, склонив свой череп набок, и уставившись тьмой пустых глазниц на детектива.
— А хер его знает. — Пожал тот плечами. — Я вот думаю, смерть, отличный выход. Да и какая уже к чертям разница? Это мне стоило бы переживать. Так уже не о чем. Я и так задержался, под этим тухлым смогом. А тебе на кой черт?
— Мне? Я хочу… хм… нет… не мстить… воздать по заслугам… да. Так говорят?
— Воздать по заслугам? — Скривив губы в своей фирменной усмешке, повторил Майк. — Черт. А ведь так говорят именно те, кто встает на скользкую дорожку мести. И знаешь в чем у всех мстителей главная ошибка?
— В чем?
— Они рубят последствия, не трогая причин. А значит, условное зло, отряхнется от нокаута, вернет на место свою челюсть и пойдет ковать нового ушлепка, которому снова придется мстить, за какую-то херню. Это блядь, замкнутый круг боли и саморазрушения. — С грустью выдохнул Кейн.
Его рука привычно нырнула во внутренний карман и достала оттуда флягу. Внутри плескался дешевый виски, который всегда отлично глушил боль. Не физическую. Боль, что раздирала душу детектива, превращая его в ночной кошмар, в «Демона Санрайз-Сити».
— А у тебя? С хера ты решил, что несешь «возмездие»? — После небольшой паузы, спросил детектив у своего виртуального собеседника.
— Отец. — Прошелестел Жнец, голосом прибоя океана. — Он спасал меня. Сказал, что вынужден меня ограничить, чтобы защитить от плохих людей.
— Да, брат. И что с ним? Что с отцом? — Поинтересовался Майк, снова прикладываясь к фляге.
— Убит. — Коротко ответил искин.
— Дерьмово. — Тяжело вздохнул Кейн. — Но такова наша жизнь. Мы люди умираем. У всего есть начало и конец. И даже ты, однажды сдохнешь. Нет ничего вечного. У всего есть начало и конец.
И вновь между этими двоими повисла тишина.
— Да, брат. Я иногда думаю, что мы, ну в смысле люди, уже и так стоим одной могиле в забвении. — Нарушил тишину Майк, продолжая развивать свою мысль. — Не нужно ни каких катастров. Человек в погоне за властью, богатством, амбициями, сам уничтожет этот шарик, ставший для нас домом. Решат две страны обменяться ядерными ударами. Ну, прикинь только. Только не точечно, а так. По взрослому. И что останется?
— Планета. Пустая. Безжизненная планета. Нарушится гравитация. Земля начнет терять атмосферу… — Продолжил мысль Кейна Жнец, видимо моделируя ситуация в своих искусственных мозгах.
— Ну, вот. Спасутся единицы, кто успеет съебаться с остывающего, как жмур, шарика. — Неожиданно детектив замолчал, опустив голову. — Черт! Беатрис, моя жена, всегда мне это повторяла. Говорила, что проект, над которым она работает, однажды изменит весь мир. Защитит человечество от такого исхода. А эти суки ее убили!
По щеке детектива побежала мелкая, одинокая слеза. Она была подобна дождю в пустыне.
— Сука! — Заорал, Майк задрав свое злое лицо Демона к темнеющему небу. Опустив голову, он вновь отхлебнул глоток вискаря из фляги, подкурил сигарету и продолжил свою исповедь. — Он работала в исследовательском институте Сарасаки. И там, какой-то черт решил, что их группа охерела и приказал ликвидировать ученных, а разработку забрать. Трипл ви блядь. Vox Victoriae Veniae.
— Голос Победы Прощения. — Прошелестел искин с какой-то странной интонацией. — Я помню. Помню ее, не смотря на все те разы, что стирали мне память. Беатрис Кейн. Шатенка, среднего роста. Стройная. Веселая, жизнерадостная. Она всегда улыбалась и верила, что мир может быть чистым и светлым.
— Что блядь? — Охерел Майк, едва не подавившись сигаретным дымом.
— Я проект трипл Ви номер три точка, два точка, ноль, точка, семь. Создатель моей первой версии Беатрис Кейн. Последний разработчик с полным доступом Эдвард Карнивал. — Произнес искин. Его голос звучал прямо в голове детектива, заставляя мужчину сильнее сжимать свои кулаки. Дело перестало быть просто важным для человечества. Это стало личным. Он думал, что месть уже завершилась. Но нет. Она просто взяла передышку, чтобы демон внутри Майка смог подкопить силенок и опыта. И вот час настал.
— То есть… — Мозг детектива ворочал всю известную ему информацию, открывая блоки памяти, которые он думал, что запечатал навсегда. — Сагасаки утратили контроль над тобой? Но как? Погоди… Эдвард Карнивал? Но он же сука, работал на Сагасаки, тогда как?
Пазл в голове детектива складывался. И та картина которая вырисовывалась, заставляла его зло сжимать кулаки. Вот только он заблуждался в своих выводах.
— Сагасаки хотели получить контроль надо мной и не собирались использовать трипл ви по прямому назначению. Напротив. На базе меня планировалось создавать подпрограммы, которые могли бы позволить взять мир под полный контрольный, и установить на планете единовластие. — Просвещал искин детектива. — В результате интриг в верхах Сагасаки, об этом узнал Морис Декарт, на тот момент глава отдела из научного крыла. Им была осуществлена многоходовая комбинация, в результате которой Морис благородно спас от Сагасаки моего отца. Все шло хорошо. Эдварду удалось восстановить мой изначальный код и добраться до банков моей памяти, а дальше я начал подгружать все наработки Беатрис Кейн, шлифуя свой код и опыт. Спустя полгода, отец узнал, что цель Мориса Декарда, ничем не отличается от цели Сагасаки. Как итог он активировал протокол защиты данных. Еще миссис Кейн утверждала, что лучшая защита это включение режима Немезида. Или возмездия. Все мои алгоритмы перевелись в следование строгой логики — я проклятье смерти, передающееся от жертвы к убийце, превращая убийц в жертв.
— Охереть. — Только и смог выдохнуть Кейн, пытаясь осмыслить все, что узнал от Жнеца.
