Убийство в заброшенном поместье - Брэнди Скиллачи
– Мы и близко не работаем вместе, – сказал он голосом, при звуке которого, вероятно, новобранцы королевских ВВС замирали. – Я помогаю детективу вести расследование смерти мужчины в Абингтоне. В этом моя роль. А твоя роль – отвечать на его вопросы. Уяснил?
Джек молча облизал губы, и взгляд его оставался настороженным.
– И вы хотите спросить меня про убийство? – спросил он. МакАдамс покачал головой.
– Нет. Я хочу спросить вас про вашу сестру, Элси. Мы бы хотели знать, где ее найти.
Джек снова развалился на стуле. Казалось, он абсолютно бесстрастен, по крайней мере, многие сочли бы его таким. Но у МакАдамса было чутье на подобные тонкости, и в тот момент на поверхность его каменного лица пыталась пробиться волна эмоций.
– Вы думаете, мы тут болтаем каждый день? Нет. Мы вовсе не такая семья.
– В последний раз когда говорили?
Джек пожал плечами.
– На праздники? – продолжал давить на него Мак-Адамс, и Джек засмеялся хриплым лающим смехом.
– Да что за дерьмо? Ее удочерили, слышал, замуж вышла, живет себе, наверно, в уютном местечке. Но больше я не знаю, с чего бы?
– Она и правда вышла замуж. За Сида Рэндлса. Его знаешь?
– Ну типа в лицо знал, – сказал Джек, продолжая бросать взгляды на замолчавшего Флита. – И к чему все это?
– Сид Рэндлс был убит, – сказал МакАдамс ровным тоном. – Так что вы понимаете, почему нам, возможно, нужно связаться с Элси.
Он немного вводил его в заблуждение, но таковы были основные факты. Джек с минуту смотрел в пространство, пытаясь сообразить, что к чему. Затем он наклонился к МакАдамсу.
– Мне бы покурить.
МакАдамс полез в карман за пачкой «на всякий случай».
– Прикурить вот только нечем, – признался он, вручая ему сигареты. Джек взял всю пачку и засунул ее в карман комбинезона.
– Да и ладно. Вспомню о вас, как раздобуду огонек, – сказал он. – Вы говорите, Сида убили. У Элси проблемы или как? Что вам на самом деле надо знать?
МакАдамс перевел дыхание. Он хотел узнать, где прячется Элси. Он хотел знать, была ли она еще одной жертвой… или же взломщиком, или убийцей. Но нутром он чуял, что ответ на оба вопроса кроется в том, от кого Сид тайно получал пять тысяч фунтов и кому он их перенаправлял. Сомнительная была догадка, но он расплатился своей последней пачкой сигарет, так что мог себе позволить ставить высокие цели.
– Я хочу узнать, кого шантажировал Сид.
Джек застыл с выражением шока на лице. МакАдамс не сводил с него глаз, ожидая момент, когда он себя выдаст.
– Сид? – спросил он. – Не… не понимаю. Сид не мог…
– Кажется, вы что-то знаете.
Слова Флита, казалось, камнем упали на металлический стол, и МакАдамс мысленно придушил его за это. Это вмешательство оказало на Джека неожиданное влияние. Он посмотрел в глаза Флиту и заявил:
– Ничего я об этом не знаю. А если Сид кого и шантажировал, то он уже поплатился. Вот и все.
Джек смотрел на охранников. МакАдамс чувствовал, что момент ускользает.
– Что насчет Элси, Джек? – спросил МакАдамс.
– А что с ней?
– Не могла ли она думать, что Сид это заслужил? – спросил он. – Были ли у нее причины желать ему смерти?
Он подумал, что его слова еще к чему-то да приведут. Но Джек полностью потерял нить разговора.
– Да не знаю я. – Он помолчал. – Слушайте, вам еще чего-то надо?
Флит расцепил пальцы.
– Вы точно уверены, что ничего больше не хотите нам рассказать, мистер Тернер?
– Точно уверен, – медленно повторил Тернер. – Мне сказать больше нечего, да и не знаю я ничего. Черт, я ж тут был, не так ли?
Он встал и протянул руки охраннице, которая подошла к нему с наручниками. Тем временем Флит поднялся и пошел на выход, и МакАдамс приготовился последовать за ним. Он уже почти выходил (а Флит уже шел по коридору), как Джек внезапно расхрабрился, вот только храбрость эта была пополам с ядом.
– Что, повесить на меня снова пытаетесь что-то?
На этот раз Джек реально плюнул, прямо МакАдамсу в ноги:
– Ублюдки вы все продажные. Продажные и грязные.
МакАдамс прикоснулся к шляпе, которую он не надел:
– Приятно оставаться, Джек. Наслаждайся сигаретами.
До дома Флита на Стэмфорд Бридж они доехали молча. МакАдамс молчал, поскольку был погружен в свои мысли, а Флит молчал, поскольку МакАдамс его игнорировал. Упоминание о шантаже задело Джека за живое, если вообще не шокировало. А вот убийство его, напротив, не заинтересовало. Да, он сам отбывал наказание за убийство. МакАдамс покачал головой. Связи были. Он их просто не видел. Снова.
– Здесь налево, пожалуйста, – сказал Флит. Мак-Адамс остановился напротив ряда приземистых таунхаусов из коричневого кирпича.
– Двухуровневый? – спросил МакАдамс. – Выглядит довольно просторным.
Флит отстегнул ремень.
– Жаль, что беседа с Джеком прошла впустую, но вы еще можете хорошо провести время в Йорке. – Как правило, время, проведенное в Йорке, МакАдамс не считал хорошо проведенным. Но причиной тому был мрачный отпечаток личной трагедии. По большей части. Центр города всегда казался ему частью исторического сериала «Би-би-си». Шемблз[43], с ее старыми зданиями, кривыми окнами и перекошенными карнизами, словно сгибалась под тяжестью лет.
Летом по узким улочкам Йорка было не пройти из-за наплыва туристов, на половине которых можно было увидеть реквизит из многочисленных магазинчиков, торгующих подделками под «Гарри Поттера». МакАдамса это все не привлекало. Разве что выдавалась спокойная пятница, когда никто не рисковал гулять в холодную и сырую погоду.
МакАдамс припарковался на Бутхэм Роу и с удовольствием прошелся до цветочного магазина на Дэвигейт. Причина у него была, говорил он сам себе, – спросить о цветах на похоронах. Но едва он открыл дверь, как на него обрушился ни с чем не сравнимый аромат подрезанных стеблей и черенков, и память отбросила его назад по меньшей мере на пять лет.
– Джеймс! Глазам поверить не могу. – Энни вышла к нему, держа в руках охапку тепличных бегоний. Она положила их на прилавок, и сразу стало видно, как фартук обтягивает ее выпирающий животик, намекающий на середину срока. – Тебе стоило позвонить заранее, мы могли бы с Эшоком посидеть за обедом!
Она и раньше его приглашала. И на обеды, и на ужины. Да и Эшок был вполне приятным человеком. Но, как обычно, такие проявления доброты вызывали у Мак-Адамса приступы неловкости.
– Дела, дела, и, боюсь, никаких развлечений, – сказал он. Энни смахнула пыльцу со своих каштановых волос.
– Это не проверка?
– А когда это я проверками занимался?
– Ты просто ужасный лжец, Джеймс МакАдамс. – Энни облокотилась на прилавок. – И чем
