Колдовские страсти - Жукова-Гладкова Мария
– Но Зойка всегда брала, сколько дадут, – заметила я. – Идти на такие расходы, рисковать из-за сомнительных барышей?
Лим грустно усмехнулся и сообщил, что в самом начале своей гадальной карьеры моя соседка именно так и поступала, а потом, с уже заранее выбранными клиентами стала действовать по-другому. В первый визит – просто положи какую-нибудь денежку, а по получении результата – заплати столько-то. Не будет результата – денег не возьму. Будет – обязательно принеси, иначе порчу наведу, ну или там ребенок снова пропадет.
– И она?..
– Да, Татьяна Александровна. В основном платили. А забывчивых наказывали, правда, таких оказывались единицы. На радостях люди хотели отблагодарить Зою Леонидовну. Кто-то, даже если не хотел платить, боялся порчи. А за поиск во второй раз ваша соседка брала тройную плату, добавляя еще за снятие с семьи порчи, которую она сама якобы и навела.
Но мне было никак не успокоиться. Предположим, все происходило так, как описал Лим. Находится подходящий ребенок, который ходит в центр и подвержен внушению, мама или кто-то еще из родственников – поклонник магии, но в семье нет денег. Просто нет. Таких, чтобы банде было выгодно работать.
– А тесты? Татьяна Александровна, вы забыли про тесты?
Я ничего не понимала.
Но оказалось, что именно при помощи них узнавалось, что есть в той или иной семье и стоит ли ею заниматься.
– Ребенок может не знать про заначки, – заметила я. – И даже примерно назвать доход семьи. Спросите у моего Петьки, какая у меня зарплата, он ведь не ответит.
– Татьяна Александровна, тесты составлял профессионал. Я не могу объяснить, каким образом, но эти негодяи всегда знали, кем именно заниматься, – и ни разу не ошиблись.
Я тяжело вздохнула, потом посмотрела на Лима и уточнила, как именно он видит меня в роли посредницы. Он рассказал мне о схеме, по которой действовала банда, возглавляемая моей соседкой, и которая, скорее всего, была придумана и доведена до совершенства ею же. Но что теперь? Сейчас, как я догадываюсь, Зойка находится в руках у Николая и Айчила, объединивших свои силы. Чего хочет добиться Лим? Какая помощь от меня ему требуется?
– Как вы понимаете и, наверное, знаете, Татьяна Александровна, известным вам господам не понравилось, что их подвигают с их территорий.
Я кивнула.
– Они, конечно, за них сражались, но банда вашей соседки действовала… я сказал бы, продуктивнее. Это одна из причин, по которой я и предпочитал оставаться под их… крышей, как у вас говорят. Более того, они активно подключали и своих действующих коллег из органов. Но я не буду в это вдаваться: не знаю деталей, и их методы меня, откровенно говоря, не интересовали.
– Простите, а вам с деятельности ваших… кураторов шел процент? – вдруг спросила я, хотя, может, и не следовало задавать этот вопрос, но любопытство не давало мне покоя. – Они не только прикрывались вами для своих дел и не только охраняли вас от ваших соотечественников?
– Не только. В лаборатории, производящей наркотик, работали мои люди. Процесс требует очень большой концентрации внимания, точности, к тому же вреден для здоровья. Сразу же было обговорено, что я предоставлю рабочую силу. В публичных домах, потеснивших бизнес Николая, тоже мои девочки – те, кто выехал из Китая ко мне. Я обещал родителям обеспечить будущее их дочерей, а также их безопасность. Понимаете, Таня, у нас профессия проститутки никогда не считалась постыдной. Многие дочери бедных родителей на протяжении веков зарабатывали таким образом себе на приданое. Мужчина не считал для себя зазорным взять такую девушку в жены. Китаянки, которые сейчас работают у вас в городе, тоже занялись этим ремеслом, чтобы обеспечить и свое будущее, и будущее своих пока не рожденных детей, а также помочь оставшимся в Китае родственникам. К тому же нашим женщинам очень нравится жить в вашей стране еще и потому, что тут не ограничивается рождаемость, не то что в Китае.
– Вы поможете нам решить демографическую проблему? – улыбнулась я.
Лим с самым серьезным видом заявил, что сам лично не так давно читал анализ ситуации на Дальнем Востоке, сделанный нашими специалистами. Так вот они предсказывают, что в том регионе численность китайцев превысит численность исконного населения примерно через десять лет – если ситуация не изменится.
Затем мой собеседник вновь вернулся к цели нашей встречи и поведал, как Николай и Айчил, а также их третий товарищ (Орангутан, вспомнила я) делали попытки подвинуть Лима. Организация, возглавляемая Зойкой, в свое время придумала правильную тактику (со своей точки зрения), выдвинув вперед китайца. Конечно, Николай и Айчил считали, что он всем и заправляет, тем более с предложением купить ночные клубы Орангутана выступил именно Лим. Он же не сообщал Орангутану, что действует в содружестве с некой организацией, также решившей вкладывать деньги в этот бизнес. Но Цзян с Чангом поняли, что за Лимом кто-то стоит.
– Меня лично организация ни разу не кинула, как у вас говорят, – сообщил мне китаец. – Я уважаю честность в людях. От вашей Зои Леонидовны – ну не от нее лично, а от ее представителя – я получал оговоренные проценты с торговли наркотиками, сам отдавал им процент за «крышу» – а взятые на себя обязательства они выполняли на совесть. За предоставление «Китайского культурного центра» для целей организации я тоже кое-что получал… У меня не имелось оснований думать, что меня кинут с ночными клубами.
– Но что-то случилось? – спросила я. – Вас обманули?
Лим отвернулся и посмотрел в ночь сквозь тонированное стекло.
– Ваши новые знакомые, Татьяна Александровна, выкрали мою дочь. Вы знаете, что с ней сделали.
– Коля и Айчил?!
– Может, и их третий товарищ. Кто точно, не могу сказать. Выяснить не удалось. Но с согласия и одобрения остальных.
На глазах отца на мгновение выступили слезы, но он тут же взял себя в руки.
«А мне, значит, лапшу на уши вешали. Пытались убедить, что это Турчинский».
– Я еще раз хочу поблагодарить вас, Татьяна Александровна. И извиниться.
– За что извиняться?!
– Если бы вы не подобрали Мей Лу, с вами не случилось бы никаких неприятностей, которые вы пережили в последнее время. Я в них частично виноват. Но вы меня, признаться, несколько запутали.
На моем лице явно изобразилось удивление, так как Лим тут же принялся за разъяснения. Когда он услышал от меня адрес, где находилась Мей Лу, то опешил – он же знал местонахождение «гадального салона». Отец вновь попросил к телефону дочь, чтобы выяснить, видела ли она Зою Леонидовну. Мей Лу испугалась, ничего не понимая. А Лиму пришлось проводить дополнительное расследование: кто я такая, какие у меня отношения с Зойкой, ну и так далее.
– Вы знаете, почему вашу дочь выкинули на Пражской?
– Ее везли из гаражей на Фучика, – вздохнул Лим. – Там бросать не хотели – места-то, в общем, безлюдные, не то что тут, напротив исполкома, да и ваше районное отделение милиции здесь рядом. Вашим знакомым требовалось, чтобы ее быстро нашли и до меня, в свою очередь, дошла информация.
– А кто забрал нас с Зоей Леонидовной? Что это за типы выпрыгивали из автобуса? В каком доме на Фонтанке мы находились? Как мы поняли, в нем живут китайцы?
Для начала Лим объяснил про молодых людей, орудующих под воздействием наркотика. Я уже слышала от Николая и компании, что некое средство делает из вполне обычных юношей суперменов, готовых сражаться против любого количества боевиков и не испытывать при этом боли.
– Все так и есть. Тоже одно из изобретений вашего КГБ. Организация, контролировавшая меня, специально подбирала наркоманов, уже сидевших на каком-то зелье, или брала в оборот молодых людей, впервые купивших синтетический наркотик, производимый в нашей лаборатории. За очередную дозу кайфа они были готовы на все. Им давали дозу, причем в сочетании с каким-то хитрым препаратом – опять же был специалист, это все рассчитывавший, – а потом еще действовали на мозги. В смысле направляли на конкретное задание: драку, похищение людей, вышибание дверей, ограбление и так далее.
