Эрл Гарднер - Суд последней надежды
Вспоминается случай, когда было найдено тело человека, убитого несколько месяцев назад. Опытный и старательный следователь, ползая буквально на четвереньках, обнаружил под ним сломанный росток.
Ботанику удалось определить, какие растения цветут в мае и что оно было сломано примерно за две недели до цветения, — и с точностью едва ли не до одного дня удалось определить, когда тело убитого рухнуло на землю.
Тщательное исследование костей привело к выводу, что убитый страдал артритом, из-за чего у него должна была быть своеобразная походка. Изучение костей головы дало представление о примерном возрасте жертвы. Сопоставление времени исчезновения, возраста, пола и своеобразных физических характеристик привели в результате к опознанию человека, останки которого были в таком состоянии, что иначе никак опознать его было невозможно.
Я думаю, многие эксперты согласятся, что косвенные доказательства, собранные воедино и умно истолкованные, могут сказать куда больше, чем даже показания очевидцев.
Невнимание к ним часто заводит в тупик, а неправильная некомпетентная оценка их таит в себе большую опасность.
Обществу нужны опытные, подготовленные следователи, знакомые с достижениями науки. Они не должны быть учеными. От них не требуется, чтобы они сами проводили научные исследования, но они должны знать, как необходимо сохранять доказательства.
Не подлежит сомнению, что чем больше суд присяжных будет полагаться на догадки и домыслы, тем чаще будут судебные ошибки, у каждой из которых есть две стороны: осуждение невиновного и свобода действий для преступника.
Наш образ жизни в Соединенных Штатах, наш тип цивилизации, наше стремление к свободе держатся на уважении к закону и справедливости. Если мы хотим, чтобы доставшееся нам от предков наследство оставалось незапятнанным, соблюдение законов должно идти в ногу со временем.
15
Кое-кто критикует полицию, считая, что во многих больших городах муниципальная полиция поражена коррупцией.
Чья в том вина?
Проницательные горожане предпочитают думать, что это вина полиции.
Но, может быть, им стоит повнимательнее присмотреться к ситуации.
Взять, например,времена сухого закона.
Разве мы не знаем коммун и сообществ, в которых хитрые политики стремились собрать голоса и сторонников и противников сухого закона, и «сухих» и «мокрых»?
Формула была очень проста. Пусть существует закон против алкоголя, принимаются строгие меры, проводятся рейды и аресты, о чем под звуки труб и фанфар оповещают газетные публикации.
«Сухие» счастливы.
Что же касается «мокрых», то, будьте уверены, что существует достаточно большое количество фешенебельных баров, где тайно торгуют спиртным, так что умный человек, который знает все ходы и выходы, всегда может постучать в некую дверь, после чего он со спутницей, расположившись в приятном полумраке за столиком, получит и вкусную еду и напиток, не имеющий ничего общего с отравой.
Политики вовсю пользуются таким подходом, но что тут остается делать полиции? Как это влияет на мораль полицейских? Повышается ли наше уважение к закону?
В прошлом эти недостойные игры не прекращались. Как много сообществ было под контролем политиканов, которые вовсю пользовались старой формулой о «соблюдении» закона, только чтобы успокоить один слой граждан, в то же время продолжая заигрывать с теми, кто хотел свободы рук.
Честный полицейский оказывался в безвыходном положении. Рано или поздно он получал предложение получить взятку с той неизбежностью, с которой в сырой вечер вылетают комары.
Если мы хотим блюсти законы, мы должны сохранять им верность. На самом же деле у нас не было возможности контролировать поступки массы людей, которых не устраивал такой противоречивый закон, как «сухой». Рано или поздно полицию начинала разъедать коррупция, начинало сказываться влияние подпольного мира.
Давайте будем честными по отношению к нашей полиции, если хотим, чтобы она была честна с нами.
Некоторое время назад в прессе было объявлено, что широко известному полицейскому специалисту был предложен пост главы полиции в одном из крупнейших городов страны. Он отказался от предложения, потому что считал, что отношение граждан этого большого города не позволит ему как следует выполнять свои обязанности. Он видел, что общественность этого города слишком терпимо относится к преступности.
Давайте перестанем обманывать сами себя и разберемся в основных фактах. Мы не можем требовать от человека качественной работы, пока он не будет получать за нее соответствующее вознаграждение, пока он не будет свободен в своих действиях, ограниченных лишь законом. Он может полностью отдаваться своему делу, когда чувствует, что его позиции прочны: в противном случае он занимается своими обязанностями без воодушевления, спустя рукава.
Пока пост шефа полиции будет лакомым политическим кусочком и служебное соответствие работника будет оцениваться не по его успехам, а по уровню политической преданности, ни один настоящий полицейский не сунет голову в эту ловушку. Пока капитанов полиции будут водить за нос в политических играх, ни один толковый лейтенант полиции не будет ломать себе голову, как бы стать капитаном. И пока лейтенантам и сержантам будут выкручивать руки по политическим мотивам, наивно ждать, что способная и честная молодежь будет делать себе карьеру в полиции.
Молодой человек, поступающий в колледж и избирающий себе профессию, предпочитает изучать юстицию, медицину, стоматологию, методику поисков нефти или дюжину других специальностей — но только не полицейскую науку.
Что же сказать о самих офицерах полиции?
В течение ряда лет я время от времени встречался с полицией при расследовании различных дел. Я ездил в радиофицированных патрульных машинах, говорил с офицерами, которые только что вышли из перестрелок, и меня интересовало их понимание своих обязанностей, их эмоции и чувства.
Первым делом, офицер полиции — такой же человек, как и все мы. У него есть свои личностные качества. Как правило, он женат. У него есть дети. Он предан своему дому и своей семье.
Попробуйте хоть на мгновение представить себя в его роли. Вам приходится работать по ночам. Весь день вы отсыпаетесь. Вы целуете жену и прощаетесь с детьми как раз в то время, когда все остальные граждане возвращаются домой с работы.
Уходя вы не знаете, доведется ли вам увидеть свою жену и детей. Не стоит, конечно, излишне драматизировать ситуацию. Сто шансов против одного, что вы вернетесь домой к завтраку. Но над вами всегда висит этот остающийся один шанс, от которого и у вас и у жены постоянно напряжены нервы.
Во время ночного дежурства вам приходится останавливать и опрашивать водителей, просматривать их водительские права. Вы задаете им вопросы о том, что они делают в этом месте, где вы их задерживаете. Вы останавливаете машины, если что-то в них кажется вам подозрительным.
В ходе дежурства вам приходится останавливать и пешеходов, проверяя их в случае необходимости.
Вечерами, сидя в участке, вы должны отвечать на десятки звонков. Сообщения колеблются от жалобы на шумных соседей до убийства с применением оружия.
Любой из тех людей, которых вы останавливаете, может быть убийцей. Он знает, что если вы доставите его в полицию, на кончиках его пальцев написан его же смертный приговор.
Вы же этого не знаете. Вы даже не можете предположить, что может быть правдой. Вы находитесь на службе общества и не можете тыкать пистолетом в бок каждому, которого вы остановили, чтобы проверить, зарегистрирована ли его машина. Любая попытка вести себя таким образом вызовет у гражданина взрыв возмущения. Тем не менее вам приходится учитывать такую возможность.
Конечно, вы стараетесь свести опасность к минимуму, но она по-прежнему существует.
На глаза вам попадается машина на дороге. Может быть, она превысила скорость. Возможно, она едет непростительно медленно. Может быть, проезжая мимо нее, вы заметили, что человек за рулем скорчился и согнулся, стараясь спрятать лицо, в то время как обычный человек должен сидеть совершенно спокойно, лишь с легким любопытством поглядывая на нас.
Вы останавливаете этого человека. Вы просто хотите проверить водительские права и убедиться, что машина не краденая.
Покинув свою машину, вы идете к нему, помня, что он гражданин и налогоплательщик, ваш потенциальный хозяин, что вы представляете достоинство закона, что вы можете быть непреклонным, но вы должны быть вежливым.
— Прошу прощения,— говорите вы.— Могу ли я взглянуть на ваши права, будьте любезны?
Из-за дверцы машины показывается рука. В долю секунды вы видите, как свет уличных фонарей отражается в вороненой стали. И прежде чем вы успеете схватиться за рукоятку своего револьвера, вы видите ослепляющую вспышку пламени и ощущаете режущую боль.
