Дмитрий Вересов - Загадка Белой Леди
– Господин Робертс, мы закончили осмотр. Оба человека убиты ударом острого предмета неизвестного происхождения в темя, – тут доктор Робертс и Виктор снова переглянулись. – У пациента Фреда Смита ни в одежде, ни на теле не обнаружено ничего примечательного. Зато у капитана Коваль-ски помимо множества предметов обычного обихода и заряженного оружия системы Смит-и-Вессон мы нашли какое-то странное письмо.
– Письмо? Что за письмо? Где оно? – сразу насторожился Робертс.
– В отличие от всех прочих предметов, которые внесены в специальную опись и опечатаны в сейфе с приложением акта изъятия и копии описи, эту бумагу я прихватил с собой, – и с этими словами санитар положил на стол перед доктором вчетверо сложенный лист.
Робертс взял его, развернул и, просмотрев, протянул Виктору. Тот встал и, не выпуская из руки чашки, несколько брезгливо взял бумагу у Робертса. Так, стоя, он и прочитал ее содержание:
Дорогой отец, здравствуйте.
Наш малыш сделал уже целых два шага, правда, еще нетвердых. Но я дала ему руку, и он пошел уже совсем хорошо. Так что, можно считать, наш малыш совсем вырос. Но я до сих пор так и не получила ответа, что делать дальше – отослать его к вам или оставить здесь.
Жду ответа.
Ваша преданная дочь Колумбия.
– Это, разумеется, всего лишь условный язык, – вздохнул Виктор и, положив бумагу на стол перед доктором, вновь принялся за недопитый кофе.
Робертс, усилием воли стряхивая с себя оцепенение и все еще косясь на письмо, спросил:
– Однако, Виктор, чем бы вы могли объяснить второе убийство? Неужели только тем, чтобы сбить меня с толку и заставить видеть в убийце простого маньяка? Какое чудовищное отношение к жизни других людей!
– Несмотря на то что эти люди и в самом деле относятся цинично к любой жизни, в данном случае это все же, как мне кажется, незапланированные накладки.
– Вы так думаете?
– Видите ли, Оливер, вчерашним днем я успел переговорить с Жаком. Конечно же, он, как всегда, говорил загадками, но, судя по всему, понял я его вполне правильно. Он что-то знает о втором убийстве.
– Кстати говоря, спасибо вам за Жака, Виктор. Я ведь совсем забыл о нем, – неожиданно оживился доктор. – А ведь этот подонок в полицей-ской форме и в самом деле почему-то очень опасался нашего безвредного садовника, – с этими словами доктор взглянул на все еще переминавшегося у дверей парня. – Не так ли, Билли? Вот что, пригласите-ка его сюда. Сейчас мы все сразу и выясним.
– Слушаюсь, господин Робертс, – мгновенно подтянулся санитар и, почти по-военному развернувшись, исчез из кабинета.
После его ухода Робертс вновь вызвал сестру Ангелику и попросил ее приготовить еще порцию кофе.
– Только на этот раз мне, пожалуйста, раздобудьте стаканчик коммандарии, – улыбнулся Виктор.
– Извините, дорогой мой, но, боюсь, нам с вами не удастся поспать этой ночью, а кофе для этого надежней вина.
– Ничего, Оливер, – рассмеялся ему в ответ рыцарь. – Хорошее вино еще никого никогда не подводило, а мы с вами потом наверстаем наш сон.
– Надеюсь, – усмехнулся Робертс, потирая виски, и вдруг, хитро глянув на собеседника, спросил: – А скажите мне, Виктор, как вам удалось так ловко надуть моих парней, которые до сих пор свято уверены, что вы весь вечер не только никуда не выходили из вашего «Коррадина», но даже и не пытались? Если это не секрет, конечно.
– Ах, Оливер, какие теперь секреты, – рассмеялся Виктор. – К сожалению, этот мерзавец капитан заставил-таки меня немного поволноваться. Только я собрался выйти, как мой верный Ла Валлетт недвусмысленно дал мне понять, что двое караулят меня; один со стороны входной двери, другой – со стороны окна.
– В общем-то, они заняли верные позиции, карауля одновременно оба возможных выхода с прямо противоположных сторон.
– Вот именно.
– И что же вы предприняли?
– Сначала я открыл окно и, делая вид, будто осматриваю раму, определил примерное местонахождение одного поста. Затем вышел в дверь, благодаря чему без труда смог определить и второго наблюдателя, поскольку он осторожно отправился проследить, куда я пошел.
– А куда вы пошли?
– Я обошел домик с левой стороны и подошел к окну, сделав вид, что осматриваю раму снаружи. Я так увлекся подгонкой этой рамы, которая почему-то неплотно прикрывалась…
– Неужели? – забеспокоился доктор.
– Ну вот, и вы тоже поверили, – вновь рассмеялся Виктор.
– И впрямь, – тоже не смог сдержать смеха Робертс. – Но что же вам это дало?
– А только то, что я бродил туда-сюда вокруг коттеджа, заходя то с одной, то с другой стороны, прилаживая раму то изнутри, то снаружи, уже и сам не помню сколько раз, а на самом деле изучал все мертвые зоны с боковых сторон, пока не заметил, что санитарам надоело каждый раз прослеживать меня до следующего угла. Наконец и мне надоело все время выходить через дверь, и я начал вылезать в окно, а возвращаться через дверь.
– В общем, вы приучили их к тому, что каждый раз, уходя из поля зрения одного, попадаете в поле зрения другого, и они перестали двигаться следом.
– Вот именно.
– Но все-таки каждый раз, выйдя, надо было зайти вновь. И…
– Но, дорогой мой психолог, вы забываете о том, что у меня было два входа и выхода.
– Однако оба под присмотром. Да еще и сестра Вероника внутри.
– А вот смотрите. Убедившись, что все ко всему привыкли, я вылез в окно, еще раз осмотрел его и, возвращаясь в дом через дверь, сделал вид, что осматриваю замок. А сам тем временем сказал сестре, ожидавшей меня в прихожей, так, чтобы слышали только она и охранник со стороны двери, что наконец-то я все исправил. «Все, сестра, вы можете ложиться. Сейчас я закрою окно, помолюсь и тоже лягу спать». После этого я вошел в дом и демонстративно запер дверь изнутри.
– А затем?
– А затем закрылся у себя в комнате, включил вентилятор, поставил таймер…
– Так, таймер, это я понимаю, – азартно подхватил Робертс, – чтобы свет выключился ровно в двенадцать…
– Нет, без пяти.
– Без пяти, еще лучше. Но вентилятор-то зачем?
– Вы же знаете, у меня вентилятор регулярно поворачивается на 180 градусов. Я перед включением направил его в сторону двери, и пока я вылезал в окно, закрывал его и заходил за угол, вентилятор гнал воздух в сторону двери. Когда же я должен был снова войти в комнату, он, двигаясь встречным моему направлению движением, доворачивался до окна, и вздымалась занавеска…
– Точно так, как бывает обычно при закрывании входной двери, – совсем оживился Робертс.
– Точно так.
– Да, и к тому же в течение часа в комнате постоянно происходило какое-то движение…
– А еще и усыпляющее жужжание, – с улыбкой посмотрел на него Виктор.
– О, да вы настоящий хитрец! Но дальше, дальше.
– Как, вы еще не догадались? Так слушайте. Итак, я включил вентилятор, еще раз осмотрел раму, вылез через окно, нарочито со звуком, слышным со всех сторон, закрыл его и…
– Пойдя к двери, остановились у боковой стены, а затем по-пластунски…
– Вдоль падающей от дерева тени…
– Фантастика, – Робертс даже встал от возбуждения и заходил по кабинету, приговаривая. – Да вы просто гений, Виктор, да…
– Ну что вы, Оливер, бросьте. Мне крайне облегчала задачу уверенность моих соглядатаев в том, что я ничего не знаю об их присутствии.
– Не пытайтесь искать им извинения… – начал было серьезно Робертс, но тут сестра Ангелика доложила, что санитар привел Жака. – Пусть войдут, – сразу же настроился на другой лад хозяин кабинета.
Санитар замер у двери, а Жак, выйдя на середину кабинета и остановившись прямо перед столом Робертса, некоторое время молчал и нерешительно переминался с ноги на ногу. Наконец, видя, что никто больше не решается этого сделать, доктор решил нарушить молчание сам.
– Good night, Mister Jaсk, – сказал он, задумчиво разглядывая своего садовника.
– Good night, Doctor Oliver, – неожиданно свободно откликнулся тот. – Я надеюсь, она и в самом деле добрая, – пробурчал он затем по-французски.
– Разве вы не предпочитаете для общения русский язык? – неожиданно вполне чисто на русском спросил его Робертс.
Жак растерянно и словно прося помощи повернулся к Виктору.
