Олег Рой - Галерея «Максим»
Вторым клиентом оказалась не слишком большая, но твердо стоящая на ногах российская фирма, производившая специальный инструмент для работы по камню. У нее уже существовал свой сайт, но старый и неудачный. Заказчики говорили, что сменили уже третьих исполнителей, поскольку двумя предыдущими остались недовольны. Принимаясь за этот заказ, Макс был уверен, что такие клиенты выпьют из него всю кровь, и неизвестно еще, примут ли работу… Однако согласился – он был еще не настолько раскрученным специалистом, чтобы позволить себе роскошь выбирать заказы и отказываться от тех, которые ему не нравятся.
И все вышло совсем не так, как он предполагал. Фирму вполне устроил один из трех вариантов дизайна, его лишь немного усовершенствовали. Готовую работу приняли почти сразу, остались довольны и расплатились с ним быстро и полностью, без всяких отговорок и проволочек. Зато «писательница» устроила ему «веселую» жизнь по полной программе. Ей ничего не нравилось, она капризничала, придиралась ко всему и забраковывала все, что он ни предлагал. Макс и его виртуальный коллега-программист уже прокляли все на свете за то, что связались с этим заказом.
В один из вечеров Максим почувствовал, что уже одурел от сидения за компьютером, что от розового цвета, цветочков и обнимающихся парочек на писательском сайте его уже просто тошнит. Решив, что на сегодня с работой надо завязывать, он выключил комп, налил себе пива из холодильника и устроился на диване перед телевизором. Шли новости, сначала общие для всей страны, потом городские. Драматическая история о маленькой девочке, выпавшей из окна, сменилась трогательным репортажем о рождении в Московском зоопарке детеныша двупалого ленивца. Как вдруг…
«Только что мы получили новое сообщение, – с тревогой в голосе проговорил молодой черноглазый диктор. – Знаменитый художник Илья Емельянов и его супруга, известная актриса Елена Емельянова, были сегодня днем в экстренном порядке госпитализированы со странными симптомами. Ни характера их заболевания, ни его причин врачи установить пока не могут. Однако состояние Емельяновых очень опасное, возможно, даже критическое. Для оказания срочной помощи их обоих было решено переправить на самолете за рубеж, в одну из клиник Швейцарии. Пока совершенно непонятно, с чем пришлось столкнуться семье художника. Что это – новое, пока еще неизвестное науке заболевание или преступление, покушение на их жизнь? На всякий случай правоохранительные органы взяли это дело под свой строгий контроль и как раз в данный момент внимательно осматривают квартиру Емельяновых. Нам удалось взять интервью у руководителя группы, генерал-майора милиции Владислава Буковского».
В кадре показали улицу перед старинным, но, очевидно, недавно отреставрированным двухэтажным особняком. Над непрозрачными зеркальными витринами нижнего этажа можно было увидеть вывеску с красивой дизайнерской надписью «Галерея Мax». Перед входом в галерею стоял дядя Влад, к нему со всех сторон тянулись микрофоны с символикой разных телеканалов:
«Владислав Николаевич, пожалуйста, объясните, что же произошло с Емельяновыми? – спрашивала бойкая журналистка, стриженная очень коротким ежиком. – Ходят такие противоречивые слухи…»
«Пока еще рано делать какие-либо выводы», – уклончиво отвечал генерал.
«Но это ведь не болезнь, а покушение – раз делом занялась милиция?» – не унималась корреспондент.
«Ответить на ваш вопрос я не имею права, в интересах следствия вся информация пока засекречена, – говорил Владислав. – Могу сказать только то, что взял это дело под строгий контроль и буду наблюдать за его ходом лично. Илюша Емельянов – мой лучший друг, и если станет известно, что кто-то покушался на него и его семью, я сделаю все, чтобы установить и разыскать этого человека…»
Кадр сменился, на экране начался уже какой-то другой репортаж, но Максим все никак не мог прийти в себя от услышанного, так был потрясен. Чуть не опрокинув пиво, он подскочил, метнулся к компьютеру, снова включил его.
– Ну, загружайся же, загружайся, быстрее! – полуумолял-полукричал он, дожидаясь, пока на мониторе наконец возникнет стартовая страница Интернета – поисковая система, где всегда можно найти свежую сводку новостей.
Известие о странном происшествии уже взбудоражило виртуальный мир. Интернет кишел различными предположениями от наиболее правдоподобных (пищевое отравление) до совершенно фантастических (радиационная атака) и обрывками информации, большей частью не проверенной и сомнительной. Пользователи обсуждали сенсацию, спорили, выкладывали многочисленные подборки об Илье и Лене со множеством фотографий, подробным описанием их жизни и многочисленными слухами, которыми любая значительная фигура всегда обрастает подобно тому, как обрастает ракушками днище старого корабля. Но все это Максу было уже давно знакомо и известно. Сколько бессонных ночей он сам провел, собирая подобный материал! Его собственная подборка наверняка была полнее, чем самая обширная из сделанных недавно. Так что ничего нового Всемирная сеть ему пока не сообщила. Собственно, по большому счету, Макса интересовало только одно – состояние отца и Лены. Живы ли они, удалось ли им помочь? Но это пока никому не было известно.
До самого вечера он просидел за компьютером, штудируя новости и отвлекаясь только на то, чтобы посмотреть телевизор. Информация поступала самая противоречивая. Сначала в Интернете кто-то написал, что Илью врачи спасли, а Лену – не сумели. Затем сказали, что все наоборот – как раз Елену вернули к жизни, а Илья умер на операционном столе. Далее сообщили, что оба живы и опасность миновала. А следом пришло уже официальное сообщение из швейцарской клиники, которое мгновенно распространилось по Интернету – несмотря на то, что врачи отчаянно боролись за жизнь супругов Емельяновых, помочь им так и не удалось. И Илья, и Лена скончались – с интервалом в три с половиной часа. Причиной их смерти стало необратимое разрушение печени, происхождение которого установить пока не удалось.
Влад позвонил ему на следующее утро.
– Знаешь? – спросил он вместо приветствия.
– Да, читал в Интернете, – ответил Максим.
– Что ж, прими мои соболезнования. Видишь, все случилось даже быстрее, чем мы предполагали.
– Владислав Николаевич, что с ними произошло? Вы говорили о больном сердце отца, но убило его не сердце, а печень. Так же, как и Лену. Это ведь вы?.. Это ведь вы с ними это сделали, да?
– Тихо, не ори на меня! – рявкнул генерал. – Неприятностей захотел? Все наши договоренности остаются в силе. Посиди тихо месяц-полтора, потом, когда я тебе дам команду, заявишь, как мы и решили, свои претензии на наследство.
– А как же дети? – хмуро спросил Макс. – Они, насколько я знаю, остались живы.
– А это не твое дело, – буркнул генерал и отключился.
Через несколько дней в Интернете появился ролик с записью похорон художника Емельянова и его жены Елены. Их погребли здесь же, в Швейцарии, – такова была последняя воля покойного. Занималась похоронами, к удивлению многих, первая жена покойного, Алла Анатольевна Емельянова, даже в горе остававшаяся ослепительно красивой, что не ускользнуло от внимания оператора, часто снимавшего ее крупным планом. На завершающем кадре ролика детская рука клала на каждый гроб по дюжине гвоздик – одиннадцать белоснежных и одну ярко-красную. Как кровь.
* * *Офис Белозерского располагался в новом бизнес-центре на Никольской улице, что каждый раз вызывало у Марины приступ зависти. Да уж, красиво жить не запретишь! Ей бы столько денег…
Она подъехала туда ровно к назначенному часу, оставила машину в подземном гараже и, пока поднималась на нужный этаж, уже успела устать от вопросов бдительной охраны – им все не давала покоя картина, которую она принесла с собой.
Белозерский встретил ее очень приветливо. Ну, еще бы! Сколько он просил, сколько умолял ее, чуть ли не угрожал, чтобы она продала ему хранящиеся у нее полотна Ильи Емельянова. Но Марина была непреклонна. Она с удовольствием общалась с прессой и вообще рассказывала направо и налево, что собрала практически все малоизвестные полотна Ильи, посвятив этому несколько лет жизни. Однако показывала широкой публике и разрешала фотографировать только две из них – «Осенний пейзаж» и «Подснежник», остальные прятала. И вести хоть какие-то переговоры о продаже отказывалась наотрез. Это было частью ее плана.
Попивая чай нарочито неторопливо, чтобы позлить Белозерского, Марина болтала, не закрывая рта. Темой разговора была, конечно же, внезапная кончина Ильи Емельянова и его жены. Тайна этой гибели по-прежнему не была разгадана. Странным выглядело и то, что исчезли дети Емельяновых, девятилетний Максим и семилетняя Маша. Журналисты предполагали, что опекуны специально спрятали детей получше, опасаясь – и не без оснований, – что их родители были убиты.
