Пропавшая в сети - Анна Андреевна Иванова
– Машку? Эта сука в загул ушла, походу. Вообще не отвечает. Лиз, там ничего особенного делать не придется. Может, вообще без эксцессов пройдет.
А может, там окажется тот мужик со шрамом, а в ее бокале что-нибудь посерьезнее алкоголя. И куда на самом деле делась Милана? А та, третья девушка, которая была с ними в первый раз? Обе исчезли посреди вечера в ресторане и больше не объявлялись.
– Ну пожалуйста. До этого у меня никогда не было шанса на нормальную жизнь. Я знаешь из какой бедной семьи? Похлеще, чем у твоей Полины. Вот она стопудово пошла на тему одна и тю-тю.
У Лизы к горлу подступил ком. Боясь на эмоциях согласиться, она соврала, что кто-то пришел, и пообещала перезвонить. А если бы Полина в тот день попросила ее о помощи? Тогда она наверняка сказала бы, что ей некогда. А сейчас, зная, что случится? Неважно. Даша не Полина. Потому, что она проститутка? Нет. Как ни грустно, это как раз их объединяет. Все потому, что Полина не напоила Лизу на вечеринке. Она ее не подставляла. И все же…
Не в силах больше мучаться сомнениями в одиночестве, девушка решила поделиться ими с дядей Женей. Тот, как всегда, ответил на ее звонок не сразу. Услышав о просьбе Даши, он заорал в трубку:
– Ты что, вообще без мозгов?! Она ж тебя заманивает!
– Но это та самая Даша, которая принесла Полинину тетрадь.
– Вот именно! В доверие втерлась и тащит непонятно куда. Ясно теперь, зачем она тебе эту тетрадку всунула.
– А вы отнесли тетрадь следователю? Показали ему номер счета?
– Отнес. Ничего показывать не стал, сам разберется.
– Думаете? Он же не очень опытный, как я поняла.
– А на хрен нам его помощь, если он неопытный? Вот и посмотрим, чего он стоит. Главное, чтобы кому не надо не донес.
– Значит, вы считаете, я не должна идти? – К своему стыду, Лиза почувствовала облегчение.
– Дома сиди, ненормальная!
– А если я что-нибудь там узнаю?
– Узнаешь, конечно, по чем пуд лиха. Сходила одна уже, узнала… И так ситуация аховая. Не усугубляй.
– А может…
– Не может, поняла? Я так больше не рискну. Лучше ты одна живая и невредимая оставайся, чем вы втроем по моей вине пропадете.
Лиза хотела сказать, что вины дяди Жени в этом нет. Полина сама решила его не дожидаться. Да и в остальное время делала то, что считала нужным. Но он, не слушая, в очередной раз на нее прикрикнул и положил трубку.
«Извини, – написала она в сообщении Даше, – я не смогу пойти. И ты не ходи, пожалуйста. Влад скоро откроется, он уже летнюю террасу собрал, я сама видела. Там заработаем на рекламу. Я тебе помогу, обещаю».
Глава 44
Запахи. Копчености, выпечка, жареное мясо… От них ныло под языком, а под ложечкой сосало так, будто к желудку прислонили шланг от включенного пылесоса. Глотать слюнки и пыль – вот и все, что оставалось Полине в темном подвале. Сверху доносилась музыка. Она пыталась кричать, но, похоже, запахи распространялись по дому успешнее звуков. На мольбы о помощи не отреагировали даже ее похитители.
Полина знала, кто наверху. На свободе, в прошлой жизни, эти люди угощали деликатесами и восхищались ее красотой. Та, что сегодня у них на ужин, тоже хороша. Будь это вечер в ресторане, она почувствовала бы себя королевой, а наутро проснулась от тщеславного похмелья, жаждая новую порцию мужского внимания. Полина и сама успела пристраститься к этому наркотику. Думала, никогда на него не подсядет, будет прямо идти к цели, не глядя по сторонам. И все-таки засмотрелась. Наверное, тогда она и не заметила главного – иллюзорности этой красивой жизни.
Девушку наверху ждала смерть. Страшная и реальная. Полина знала об этом еще до того, как раздался первый вопль ужаса. Еще до всхлипов боли, до резких окриков отчаяния. Ни громкая музыка, ни толстые межэтажные перекрытия не могли полностью заглушить эти звуки. Неужели никто снаружи их не слышит? Как не слышат наверху ее собственных криков. Так почему же они разрывают ей голову? Потому что только она может все остановить.
Полина поднялась, придерживаясь одной рукой за металлическую спинку кровати. Сначала на колени, потом, покачиваясь на пружинном матрасе, выпрямилась во весь рост. Ступни провалились почти до пола. Издав лязг, матрас оказал сопротивление. На этот раз качнулась уже не она, а вся темнота вокруг. Девушка дождалась, пока пройдет головокружение. Подняв руки, принялась шарить по натяжному потолку. Подалась вперед. Кончики ногтей, будто дразня, звякнули по пластиковому дну светодиодной лампочки и соскользнули.
Она опустилась на колени и слезла с кровати. Сдвинула матрас, оголив металлический край. Слишком узкий, чтобы удобно встать. Женский голос, охрипший и жалобный, напомнил, что не время думать о таких пустяках. Полина взобралась на раскачивающуюся кровать. Борясь с тошнотой и головокружением, переступила на край. Металлический угол врезался в ступни. Она сжала челюсти. Нужно действовать быстро.
На этот раз лампочка оказалась прямо под пальцами. Высоты хватило, чтобы запустить ногти под край. Раздался щелчок, следом еще один. Лампочка, растопырив металлические крылья-пружинки, приземлилась в ладонь. Вместо того чтобы ее отщелкнуть, Полина потянула за провод и нащупала выше изоленту. Все-таки удачно, что всегда коротко подстриженные ногти отросли. В прошлый раз, когда в туалете их с Лизой квартиры не горел свет, а замена лампочки не помогла, ей пришлось спускаться за ножом. Здесь у нее ножа, конечно, нет. Вся надежда на укрепленные шеллаком ногти. Оранжевый – цвет счастья. В темноте она его не видела, но знала, что он все еще с ней.
Каждый оборот изоленты отнимал силы. От боли в руках и ступнях наворачивались слезы. Будь она в тренажерном зале, то разделила бы упражнение на пять подходов, но мысли о страдании девушки наверху не позволяли передохнуть. Только когда вся изолента оказалась в руках, Полина рухнула на матрас. Спустя минуту она снова поднялась на металлический край кровати. На этот раз ступням было вдвое больнее. Руки тоже не желали подниматься, но им пришлось. Полина сжала зубы, глубоко вдохнула и на выдохе дернула за конец провода с лампочкой. Те остались в руках. Получилось! Теперь надо нащупать два проводка…
Разряд. Щелкнули зубы. Полина покачнулась и снова оказалась на матрасе. Рука на мгновение онемела, а следом пробежали миллиарды крошечных уколов. Нестрашно. Гораздо опаснее будет сомкнуть два провода между собой. В тот раз, в туалете, она нечаянно
