Воровской дневник - Николай Иванович Леонов

плечи и вздохнул. Стоя на ступеньках веранды своей дачи, он окинул взглядом свои угодья, которые каждую осень навещал в последний раз перед закрытием дачного сезона. Доброй традицией стало в последний приезд на дачу готовить шашлыки, на которые Стас всегда приглашал друга и коллегу Льва Гурова с женой, а порой и их общего начальника – генерал-майора Орлова Петра Николаевича. Дата посиделок не менялась никогда – последние выходные сентября.

Лев Иванович вышел из дома на веранду, неся в руках полупустой пластиковый пакет.

– Куда складывать будем? – спросил он.

Стас обернулся, взглянул на пакет и махнул рукой куда-то в сторону.

– А то ты не знаешь? – вопросом на вопрос ответил он.

– Забыл, представь себе.

– Ну поставь где хочешь.

Гуров прошел в угол веранды, по пути обойдя низкий широкий стол, уже накрытый газетами, и разместил пакет на полу, прямо под перилами.

– Орлова, значит, не будет? – поинтересовался он.

– Не сможет, – ответил Стас. – В этот раз без него. Притащу ему сумку слив.

– Сам придумал? – улыбнулся Гуров.

– Наталья решила, – со вздохом ответил Стас. – Она командует, а я потом позорюсь. «Товарищ начальник, вот супруга вам сливы с нашенской дачки презентовала, не отказывайтесь уж», – сам себя передразнил Стас. – Да ну на фиг.

– А ты их в дежурку отдай, – посоветовал Гуров. – Ребята рады будут. Сидят там вечно голодные.

– Не уверен. Наверняка свои сливы тоже на работу приносят.

Гуров протянул другу пачку сигарет. Тот осторожно извлек из нее пару штук. Одну тут же сунул в рот, а другую, привстав на цыпочки, аккуратно умостил под резным навесом.

– Тайник мой, – объяснил он. – Там мы ключи запасные держали, а потом отказались от этой затеи. Это когда два года назад здесь воры шесть домов обнесли. Как потом выяснилось, в каждом доме хозяева прятали ключи именно под потолком веранды.

– И ты, опер уголовного розыска, тоже, – рассмеялся Гуров.

– И я, конечно. А чем я хуже-то? Да нас и не тронули, – ответил Стас. – Но после той истории подумал, что лучше не расслабляться, а то вечно везти тоже не может. Теперь вот сигареты там прячу, а если Наташки рядом нет, то могу себе позволить.

– Но сегодня-то она тебе все разрешит, надеюсь.

– Я тоже на это надеюсь.

– Ты про мясо-то не забыл? – усмехнулся Гуров.

– Не забыл.

В другом углу веранды стоял мангал, и воздух на дачном участке уже успел пропитаться таким шашлычным духом, что аппетит у Льва Ивановича сразу разыгрался. Гуров испытывал умиротворение. Жаркое московское лето закончилось, отпускные деньки подзабылись, работы было много, и отдых в отличной компании именно то, что нужно.

Из дверей дома появилась жена Стаса Наталья. В каждой руке она держала по миске, наполненной овощным салатом. Поставила миски на стол и повернулась к мужу.

– Надо было скатерть какую-нибудь, Стас, – заметила она.

– Зачем? – удивился Гуров. – Мы по-походному. На газете вкуснее.

Следом за Натальей на веранде показалась Маша. Они встретились с Гуровым взглядами. Маша улыбнулась, потянула носом воздух.

– Мужики, а нас за то, что готовим шашлыки, не оштрафуют? – спросила она.

– Все нормально, – успокоил ее Стас. – Я с участковым каждый раз заранее договариваюсь. Предупреждаю, что мы приедем, но проблемы с собой не привезем. Свой человек, все понимает.

– Ну если так… – понимающе протянула Маша. – Петр Николаевич, значит, сегодня не с нами?

Орлов был знаком с женами своих подчиненных. Отлично знал жен Гурова и Крячко, был обходителен и вежлив с обеими, за что дамы уважали его, уважали за его манеру общения с их мужьями. С начальником их супругам повезло.

– Орлов занят, – пояснил Стас, притрагиваясь то к одному шампуру, то к другому. – Но, возможно, подъедет кое-кто другой.

– Правда? – вскинулась Наталья. – А почему не сказал?

– Потому что сам еще не в курсе, – отмахнулся Стас.

– И о ком речь? – сложила руки на груди Наталья.

– О Тихомирове.

– А кто это?

– Ну вот приедет, и сама увидишь.

Вспоминая, кто такой Тихомиров, Наталья удивленно приподняла брови, но, кажется, так и не вспомнила.

– Что за шутки, Стас? – нахмурилась она.

– Давай, давай, мать. Вспомнишь его или нет, интересно? – неожиданно развеселился Крячко.

– Тихомиров какой-то… – пробормотала Наталья и вернулась в дом.

Лев взял из рук жены тяжелое блюдо, которое она собиралась поставить на стол.

– Спасибо.

– Помочь, может? – Гуров кивнул в сторону входной двери.

– Не надо, Лёва, мы почти все, что нужно, приготовили.

Она снова исчезла в доме. Из-за приоткрытой двери донесся голос Натальи. Маша что-то сказала в ответ. Послышался негромкий смех.

Гуров понятия не имел, кто такой Тихомиров. За пределами их со Стасом дружбы каждый имел много друзей, соседей и знакомых, о которых никогда не упоминал. Да просто смысла в этом не было. Но, разумеется, далеко не каждого своего знакомого Стас приглашал на дачу, и об этом он не раз говорил Льву Ивановичу.

– Не всякого птенца пущу в свое гнездо. Оно мое, здесь только проверенные люди бывают.

Гуров ощутил легкий укол ревности. Получается, таинственный Тихомиров тоже был «своим»? Почему же он о нем ничего не слышал раньше? Несмотря на то что Крячко был человеком простым, а хозяином радушным, он все-таки имел полное право не раздавать всем и каждому координаты расположения своего дачного участка, и Лев Иванович мог с полным правом считать себя избранным. Долгие годы дружбы, редкие размолвки, вылазки семьями в отпуск или на ту же дачу – их многое связывало. Стали почти родными. Но о Тихомирове Стас абсолютно точно не упоминал.

Он появился в тот момент, когда Стас наполнял стаканы в третий раз. Это была вторая бутылка испанского вина, которое Маша распробовала на недавнем театральном капустнике, а потом прикупила в супермаркете несколько бутылок.

– Сначала была репетиция, – рассказывала она, – а потом прямо на сцене накрыли стол. Оказывается, у одного человека был юбилей. Драматург, умница, талантище. Знаете, из тех, чье имя на слуху, но ты этого человека никогда не видел. Вот и я его впервые увидела, хоть по его пьесам и спектакли ставили, и я в них играла. Совсем древний дед. Девяносто лет стукнуло. Даже поболтала с ним немного. Он это вино сам привез. Рассказал, что впервые попробовал его в Германии, в конце семидесятых. И с тех пор если употребляет спиртное, только его. Такие дела. Но надо сказать, что вкус у старика отменный.

Гуров помнил тот вечер, хотя самого его на капустнике не было. А мог бы и погулять, если бы Маше удалось уговорить его притащиться на репетицию. Но он не смог – спасла