Андрей Анисимов - Спаситель мира
— Вы так хорошо владеете темой. Почему же не растолковали сыну, кто его кумир? — продолжал удивляться Синицын.
— Господи, да я знал о Стерне столько же, сколько знает любой образованный обыватель. И только когда Паша попал к этим людям и я почувствовал, что сын превращается в зомби, попытался разобраться. Но было уже поздно. Паша не слышит правды. Все негативное он воспринимает как наветы врагов. Поверьте, мальчик там находится из самых благородных побуждений. Паша свято верит руководителям этой секты. Я допускаю, что эти люди завладели его душой настолько, что он выполнил их приказ. Но стрелять в затылок человеку Паша не будет.
— Ваш сын мне сказал примерно те же слова, — припомнил допрос Павла Синицын.
— Я вас заклинаю всем, что для вас дорого, — ищите настоящего убийцу.
— Будем работать, — заверил старший лейтенант и протянул руку. — Приятно было познакомиться.
— И мне тоже. — Алексей Владимирович снова улыбнулся краешками губ, поднялся со стула и положил Славе на стол визитку. — Сообщите, если сочтете нужным, как станет двигаться ваша работа. Теперь я вижу, что вы не формальный чурбан, и от этого на сердце немного легче.
* * *— Живой? поинтересовался Лебедев, вернувшись с Конюховым в комнату, как только Слава освободился.
— Классный мужик. Жалко мне его, — ответил Синицын — Бывает, — согласился капитан.
— Родственники у них случаются похожими на людей. Тогда это еще хреновее.
— Ну, теперь можем о деле, — напомнил о прерванном разговоре Слава.
— О деле так о деле. Вот у Гены есть конкретное предложение, — отозвался капитан и постучал Конюхова по плечу.
— Мы прослушали пленку с допросом. Будем брать директора гимназии? — Старший оперуполномоченный любил конкретные действия и с удовольствием в них участвовал.
— Решать тому, кто ведет дело, — кивнул Лебедев на Славу.
— Абакина я пока не брал бы, а вызвал бы для дачи показаний и снял бы с него подписку о невыезде, а ты, Конюхов, походил бы за ним и посмотрел, что он предпримет. Надо получить разрешение в прокуратуре на под слушку всех его телефонов. Что, если Абакин запросит помощи из Ниццы?
— Широко мыслишь, старший лейтенант. Я тоже об этом думал. Только своего почетного председателя стерновцы не сдадут, даже если заказчик — внук Стерна.
Да и гражданина иностранной державы трогать без Интерпола нельзя.
Представляете, какое лицо будет у Электрика, если мы ему предложим такое? — Лебедев скорчил рожу. — Кстати, куда делся роман из дела?
— Я дал свой текст почитать Соболеву. Пусть парень подумает. Вдруг заговорит. А распечатку из дела взял себе и ночью выписывал фамилии героев. Мне приснилось, что в романе есть фамилия убийцы, — соврал Синицын. Признаваться, что ему об этом сказал седой призрак, Слава не стал.
— Если роман тебе сегодня не нужен, я бы его посмотрел со списком твоих «снотворных» имен. Вдруг что придет в голову. — Капитан хотел ткнуть старшего лейтенанта пальцем в живот, но, вспомнив о его ранении, руку отдернул.
Слава отдал ему распечатку и поехал в издательство. Ему очень хотелось повидать еще раз Софью Леонардовну и выяснить, почему мадам Керн умолчала о встрече с Соболевым.
* * *Вера Филлипова открыла глаза и огляделась. Все вокруг было незнакомо, и девушка не сразу поняла, где находится. Затем постепенно она стала вспоминать, как осталась одна на хуторе Матти. Припомнила лучи фонариков и выстрелы. Она бежала, потом были злые собаки и какой-то пожилой мужчина поспешил ей навстречу. Она протянула к нему руки. Больше ничего вспомнить не удалось.
Кошмар того утра вновь сжал сердце, и Вера застонала.
В комнату кто-то вошел и склонился над постелью. Вера отметила сеточку морщин возле усталых серых глаз, седоватую щетину на щеках, но узнать лица не могла.
— Очнулась, дочка. Вот и хорошо. Ты сможешь поговорить с нашими пограничниками. Я успел их предупредить. Они прогнали бандитов, но те успели поджечь хутор, и мой сосед остался без дома. Одного из этой компании им удалось задержать. Расскажи нашему офицеру, что ты видела.
Вера кивнула и хотела подняться.
— Не надо вставать. Ты еще очень слаба, доктор велел неделю держать тебя в постели, а прошло только три дня. Офицер сам придет сюда.
Вера послушно опустила голову на подушку:
— Как вас зовут? Мне так неловко, что я вас побеспокоила.
— Пустяки, дочка. Зовут меня Юри Кунн. Я живу один, и юная душа мне в радость. Слава Богу, что ты проснулась в здравом уме. Доктор опасался за твой рассудок. Но ты, я вижу, в порядке.
— Спасибо, Юри. Я вам очень благодарна. А где Матти, Кристина? Что с ними?
— Матти с семьей в городе у младшего брата. Он завтра тебя навестит. А пока расскажи офицеру, что знаешь, потом я тебя покормлю. — Юри вышел и через минуту вернулся с молодым человеком в военной форме.
— Здравствуйте, Вера, я липник эстонской пограничной службы Ян Вейке. От Матти о вас мне все известно. Теперь расскажите мне, что вы видели.
Вере поначалу говорить было трудно, но молодой офицер был терпелив и ободряюще улыбался. Девушка рассказала все, что видела и слышала. Припомнила она и автомобиль на том берегу, остановившийся напротив хутора Матти, и линзы бинокля, которые, сверкнув на солнце, ее тогда напугали. Липник все старательно записал в толстую синюю тетрадь и, поблагодарив девушку, попросил:
— Мы задержали одного из их компании. Этот человек утверждает, что он рыбак и оказался среди вооруженных людей случайно. Когда ты немного окрепнешь, его приведут, чтобы ты посмотрела на задержанного и сказала нам, видела ли ты его раньше?
— Ой, мне страшно… — прошептала Вера.
— Бояться тебе нечего. Он войдет без оружия и под охраной наших бойцов, — успокоил военный.
— Хорошо, я постараюсь, — согласилась девушка.
Офицер улыбнулся ей на прощание и тихо вышел. Вера утомилась от беседы и опять задремала. Проснулась оттого, что ее трогают за плечо. Она открыла глаза и увидела Юри. Тот сидел рядом и держал в руках фарфоровую миску.
— Поешь, дочка. Я сделал куриный бульон. Тебе надо восстанавливать силы, и ты должна поесть.
Вера благодарно кивнула и попыталась приподняться, но не смогла. Тогда Юри наклонился к ней, и она почувствовала, как большая и сильная рука приподняла ее голову за подбородок. Юри кормил больную с ложки.
После еды Вера опять подремала, а проснувшись, почувствовала себя гораздо увереннее. Силы начали к ней возвращаться. Она уселась на подушку, глянула в окно и увидела своего нового хозяина. Юри аккуратно укладывал дрова в поленницу. Причем делал это он столь красиво и добротно, что Вере показалось, что Юри строит из поленьев сказочное здание. Потом послышался цокот копыт, и девушка увидела, как к хутору катит двуколка на резиновом ходу. Долговязым голенастым мерином правил незнакомый сухощавый старик в овечьем тулупчике. Юри приветливо поздоровался с седоком, помог ему выбраться из экипажа и привязал мерина к столбу. В сенях послышался топот и эстонская речь. Мужчины поговорили немного, и высоченный старик с черным саквояжем в сопровождении Юри появился в комната — Это доктор Шотер. Он уже смотрел тебя, только ты спала и ничего не чувствовала. Теперь ты можешь ему рассказать о своем здоровье, — сообщил Юри и удалился.
Шотер открыл свой потертый черный саквояж, достал трубку, ложку и очки с выпуклыми линзами.
— Барышня, посмотрите на потолок. — Вера послушно выполнила просьбу доктора и увидела потемневшие от времени доски. Шотер оттянул ей веки и через свои выпуклые очки обследовал глазные яблоки. — Хорошо, милая, теперь поднимете повыше вашу рубашечку, я послушаю сердце.
Вера покраснела и замерла.
— Не надо смущаться, я ведь врач и не любуюсь на прелестные грудки, а пытаюсь понять, как бьется ваше испуганное сердечко, — пояснил Шотер.
Вера посмотрела на него и увидела добрейшие искрящиеся юмором глаза. Ей сразу стало хорошо и спокойно.
— Я не смущаюсь больше, заверила она и подняла рубашку к подбородку.
— Вот и умница. — Врач послушал ее в трубку, постучал по лопаткам, заглянул в горло и, надев другие очки, принялся выписывать рецепты. — Завтра сможете немного вставать и даже прогуляться по воздуху. А сегодня вы еще очень слабая, поэтому постарайтесь побольше дремать и часто, но понемногу подкрепляться. Рецепты я выписал, и лекарство вам привезут. — Проговорив все это, старик поднялся, погладил Веру по голове и пошел к двери.
Она заметила, как он пригнулся, чтобы не задеть головой дверной косяк, улыбнулась и тут же уснула.
Проснулась ночью. В темной тишине дома отчетливо слышалось тиканье настенных часов. Вера лежала с открытыми глазами и думала. Она вдруг осознала, что добрая и гостеприимная семья Матти из-за нее лишилась крыши над головой.
Постоялица принесла им несчастье. Как теперь смотреть в глаза рыбака, его жены и детей? Ведь она сделала их нищими. Потом Вера подумала о Тимуре. Вспомнила его голос, спасший ее от страшных людей. Зачем они пришли? Неужели несчастная сирота может так беспокоить пролетарскую власть? От всех этих мыслей у Веры начала болеть голова, и она снова задремала. Очнулась от приглушенных голосов за стеной. Слов она разобрать не смогла, но поняла, что говорят по-эстонски.
