Фридрих Незнанский - Я убийца
– Тяжела и неказиста жизнь народного артиста! – Борис с удовольствием вспомнил Мишкину поговорку.
Но применил ее по отношению к себе. Потому что никак не мог решить, куда же сегодня отправиться, где приятно провести вечер? Не домой же идти в такую рань? В самом-то деле! Еще нет и десяти! Светло!
В конце концов победила идея прошвырнуться по бульвару. В надежде на приятные случайные знакомства.
На Сретенке посидел в кафешке, выпил пивка. Но, увы, ничего стоящего и подходящего.
«Старею, – печально подумал Борис, – еще недавно мне нравились практически все девки подряд. А теперь… Эта слишком молода, эта стара… У этой ноги не такие… У той груди отвислые… А эта с хахалем. Увы! Раньше меня не беспокоили такие мелочи. Старею».
В грусти он вышел на свежий воздух и медленным шагом направился вниз по бульвару в сторону Трубной площади, планируя посещение общественного туалета. После пивка-то.
Но! Навстречу, радостно улыбаясь, торопился бывший однокурсник, а ныне коллега Юрки Гордеева – адвокат Поломаев!
– Какая встреча! – закричал он метров за пять. – Борис! Я так рад тебя видеть! Сегодня у меня самый счастливый день в жизни! Ты не представляешь, что со мной случилось! Я хочу угостить тебя шампанским! Только не спрашивай ни о чем! Я ничего не скажу! Я буду нем, как рыба! Ты хочешь пойти в «Узбекистан»?
– Да нет, Толя, я домой иду. Уже поздно. Жена заругает. У тебя есть семья?
– Теперь будет! Теперь у меня все будет! Боря, я самый счастливый человек. Просто не верится, что простому смертному может так повезти. Только – молчок! Пошли, выпьем хоть пива! Меня так и распирает! Были бы крылья! Я бы взлетел к самому солнцу!
– Ну тогда понятно. Пошли на Цветной. Там и пива выпьем. Только, чур, уговор – не больше часа!
– Заметано! Боря! Когда-нибудь я расскажу тебе про свои злоключения. Как мне все завидовали, считали везунчиком. А на самом деле… Под маской шута скрывалась колоссальная трагедия. И вот сегодня! Занавес упал! Финита ля комедия!
– Ты при деньгах?
– Я всегда при деньгах! – гордо заявил Поломаев. – Разве ты не знаешь?
– Нет.
– Я же на картотеке стоял.
– У кого?
– Теперь не важно.
– Раз ты богатый, как Буратино, тогда веди меня на Сретенку. Там есть чудный ресторанчик! Милые барышни, добряк хозяин. Старый армянин. А какие вина у него! Ты таких и не пробовал никогда!
– Это далеко?
– Вот поднимемся, и все!
Они направились в переулок.
В темноте Борис первым заметил на черном асфальте красную точку лазера.
– Наверное, дети балуются лазерной указкой, – сказал он испуганному Поломаеву совершенно спокойным голосом, ничем не выдавая своего волнения.
– Ты так думаешь?
– Толя, сейчас мы будем проходить подворотню. Только ты не волнуйся, – он локтем подтолкнул Поломаева, когда красная точка заползла на его ногу. – Пока прицел на асфальте, нам не страшно. Они просто пугают. Это меня. А ты уходи. Уходи через подворотню. И запомни, если вдруг чего: мне угрожали. Не знаю кто. По делу Игнатьева Игоря. Я тут нарыл всякие дела. Списки офицеров. Все у меня в сейфе. Они оружием торговали. И медикаментами. В Чечне! А теперь… Они хотят, чтобы я засадил невиновного парня. Игнатьева. Гордеев в курсе. Ему тоже скажи. Запомнил?
– Прости меня, Борис, – Поломаев обреченно свесил руки и остановился посреди тротуара. – Это за мной. Точно! Сегодня застрелили моего авторитета. Я сдуру подумал, что вот оно, мое счастье, – освободился.
– Беги, дурак! – Антоненко с силой оттолкнул его в глубокую черноту подворотни и сам стремительно рванулся на другую сторону улицы.
Красная точка заметалась перед ним, норовя приблизиться и запрыгнуть, начались страшные «кошки-мышки» – Борис скакал из стороны в сторону, стараясь не упустить из виду убийственную красную точку. Приблизительно вычислив сторону, откуда в него целились, Антоненко бросился на «теневую» сторону улицы.
Рядом с припаркованной машиной упал и закатился под нее. Затаился, но завизжала сирена автосторожа.
– Ну и хорошо! Кто-нибудь придет, – отплевывался Борис. – Они не смогут… Просто так… На глазах у всех…
Но на улице, как назло, никого не было.
И хозяин машины, по всей вероятности выглянув в окно и не увидев никого возле своей собственности, подумал, что это, наверное, собачка или кошка. Взял да и отключил сирену. Она на вскрике поперхнулась и замолкла.
Пошли мучительные секунды немого ожидания, гадания – найдут, не найдут?
– Меня же машина выдала…
Красная точка прицела появилась прямо перед лицом совершенно обескураженного Бориса. Она выписывает всякие вензеля, будто что-то ему пишет. Но испуганный Борис так и не смог с середины подхватить смысл.
«Да и зачем? – подумал он с невыразимой тоской. – Все кончено. Занавес падает».
Красная точка скользнула по руке, просветила закрытые веки, обжигая глаза рубиновым светом.
Послышался легкий хлопок и зловещее змеиное шипение!
Борис открыл глаза и увидел – прямо перед собой – мелкое вибрирующее отверстие в простреленном колесе.
Машина резко осела на одну сторону.
Хлопок – и второе переднее колесо натужно свистит, испуская воздух.
«Зачем?» – мелькнуло в голове Бориса.
Хлопок – третье колесо.
«Стреляют с глушителем!»
Хлопок – четвертое…
Машина почти легла брюхом на асфальт. Борису, зажатому в узком пространстве, стало тяжело, просто невозможно дышать – при вдохе грудная клетка не может расправиться.
И голову не повернуть.
Только руками еще можно пошевелить.
«Я задохнусь», – с ужасом догадался Антоненко.
Чьи-то шаги… Вздохи…
– Что вы сделали с моей машиной? – закричала совсем рядом какая-то невидимая снизу женщина, ударив сверкающей лакированной туфелькой по спущенному колесу. – Подонки! Гады! Как я теперь домой доберусь?
– Эй! – позвал ее Антоненко. – Срочно вызови милицию. Ты меня слышишь?
– Это еще кто?
– Под машиной живой человек. Меня зажали. Вызови милицию. Скорее! Я задыхаюсь…
– Я тебе сейчас все вызову! – угрожающе пообещала женщина. И заглянула под машину. – Ты что тут придумал?
– Быстрее, – остановил ее Антоненко. – Попроси мужиков… Позови. Пусть двумя домкратами осторожно поднимут одну сторону.
– А ты кто?
– Быстрее! Я задыхаюсь!
Застучали удаляющиеся каблучки.
И снова Борис остался один.
– Борис! – через минуту раздался голос Поломаева. – Ты там? Держись. Сейчас все будет! Стой! Стой, зараза!
Взвизгнули тормоза – кто-то остановился.
– Тут человек под машиной. Нужен домкрат, чтоб поднять. Видишь? – командует Поломаев. – Ставь на эту сторону. Тут повыше будет. Ему легче выбраться.
– Как это его? Что случилось?
– Потом расскажу. У вас телефон есть в машине? Мне давай домкрат, а сам срочно вызывай милицию.
– Зачем?
– Не трать время на глупые вопросы. Вот, хозяйке машины нужно получить страховку за колеса? Составим протокол. А вы, барышня, пока доставайте свой домкрат из багажника. Только осторожненько, чтоб не сдвинуть машину, – ласково воркует Поломаев. И вдруг заорал благим матом: – Да шевелись ты, сонная сучка!
– Я же не знала, что это человек. Я думала, хулиган что-то с машины ворует. Отключила сигнализацию.
Хлопнул багажник, какие-то причитания… Кто-то сопит.
Что-то заскрипело. И машина немножко приподнялась. Борис вздохнул:
– Спасибо, Толя! Жив буду – не забуду!
– А я, честно, думал, что это за мной, – с облегчением засмеялся Поломаев. – Ты прости меня, Борис. Это я по глупости радуюсь.
– Я тоже радуюсь. Честно!
– Четыре домкрата нельзя ставить, – сказал мужской голос. – Может повалиться. Давайте на двух поднимем и попробуем вытащить.
Понемножку, полегоньку они тянут Бориса.
А когда подъехала милиция, Антоненко уже почти полностью выкарабкался.
Составили акт, поохали, посочувствовали. Вызвали «Ангела», чтоб помочь бедной хозяйке.
– А вас куда? Можем подбросить. В таком виде лучше не расхаживать по улице, – милицейский капитан пригласил перепачканного Антоненко в «канарейку».
Спасителя Поломаева довезли и высадили у подземного перехода на Сухаревке.
– Мне ничего, я тут рядом живу. На Грохольского. Давай, Борис! Чтоб ничего не случалось! Пока!
– Спасибо тебе, Толик! Ты меня спас.– Они крепко пожали друг другу руки.
– А вас куда? – спросил капитан.
– Разрешите, я сперва позвоню? – задумался Антоненко. – Знаете ли… Не каждый день меня так круто выпугивают.
Он позвонил домой, убедился, что жена в порядке. Потом набрал номер мобильного телефона Гордеева:
– Юра, это Антоненко. Да, Борис. Нет, еще не изменил имя. Короче, ты дома? Можно я к тебе заеду? Очень нужно. Честно. Нет, не шучу. У меня плохие новости.
– Жду.
В покачивающейся клетке милицейского «газика» Борис расслабился и чуть не заснул.
А минут через тридцать он, уже бодрый и свежий, стоял под душем в ванной Гордеева.
