Никита Филатов - Огненный лис
- Угу. И неизвестно, за какие заслуги раньше срока свалил. Скоренько так, невзначай...
- Не надо! Нам от того беды не было.
- И пользы тоже.
Булыжник помешкал немного, но потом смягчился:
- Смотри сам. Я, в общем-то не против помочь, но... Согласись, не мешало бы парня проверить.
- А кто спорит? Пока до места добираться будет, справочки наведем. Если что не так - накажем! - Болотов обернулся:
- Понял?
- Понял, - хмель почти улетучился из головы Виктора.
Валерий Николаевич взял в руку ломоть ветчины:
- Решай, сынок. Один раз ты уже из семьи нашей сдриснул. И что? Горюшка хапнул! Но мы, старики - народ сентиментальный, душевный. Обид не помним. К тому же, скоро на покой пора... А дело наше опасное и хлопотное, его требуется в надежные руки передать.
Рогов пока ещё ничего не понимал, и Болтов перешел к сути:
- Можем темку тебе одну подкинуть на Украине. Пристроить, в общем. Подтянуть повыше... Получишь долю - человеком опять станешь, люди уважать будут.
- А уважение, - подтвердил Булыжник, - уважение дорогого стоит!
- Что за дело? - Решил поинтересоваться Виктор. - Хотелось бы...
- Он ещё спрашивает! Выбирает... - Вновь хохотнул авторитетный вор. По нему цугундер плачет, а он спрашивает!
Болотов ответил конкретнее:
- Считай, тебе повезло. Светловодск - это ведь, вроде, на берегу водохранилища?
- Да. Под Кременчугом.
- У нас там интерес имеется. Вот и займешься... Для начала обратись к братве местной, они помогут.
Слово опять взял Булыжник:
- В общем, Витек, там одни серьезные люди хотят вместе с нами бизнес организовать. Травку разную выращивать на продажу. Понял? Климат в тех краях, говорят, отличный. Конопля сама по себе растет, а мак и того лучше... А вот со сбытом - проблемы.
- Кризис, так сказать, перепроизводства! - Подхватил Валерий Николаевич. - Зато у нас сколько не вези - все сметут. Так что, наладим дорогу, возьмем процесс под контроль... Сам-то на водохранилище бывал?
- Конечно, - кивнул Рогов, - как все, в детстве.
- Говорят, там разных островов много?
- Да. Много.
- А на Украине с топливом плохо... Суда с катерами почти не ходят, вертолеты пожарные и ментовские не летают вообще. Местные партнеры уверяют, что доступа к островам практически нет, выращивай, что угодно. Как? Нравится?
- Сильно, - оценил размах собеседников и саму идею Виктор. - Только я, вообще-то, в наркоте хреново понимаю.
- Тебе и не надо! Там своих специалистов хватает, есть кому разбираться, что когда сеять, когда убирать.
- Ну, к тому же не один поедешь... Человека серьезного направляем. Местной братве "маляву" пошлем, что ты тоже с ним - и порядок! Включайся в работу.
- Что скажешь, сынок?
Виктор поднял вверх руки:
- Можно подумать, вы не знаете - что!
- Вот и прекрасно, - похлопал его по плечу Болотов. - Вернемся в Питер, денек на сборы - и в путь! А с напарником могу прямо сейчас познакомить.
Булыжник уже отодвигал в сторону дверь:
- Заходи.
Будто ожидавший этой команды, из коридора в купе шагнул невысокий, но крепко сбитый молодой человек.
- Тимур, - представили его.
- Виктор, - пожал протянутую руку Рогов. И тут же, узнавая, вцепился взглядом в уродливый шрам на лице вошедшего. - Ты?
Курьев молча оскалился, но между мужчинами уже встал Булыжник:
- Все! Забыли. Закончено.
- Кто старое помянет... - протянул со своего места Валерий Николаевич. - Кто старое помянет, тому не только глаз вон. Тому я вообще не завидую!
- Ясно, щенки? - Рявкнул "авторитет". - Не слышу!
Курьев наклонил голову:
- Понял.
Вслед за ним вынужден был кивнуть и Рогов:
- Понятно.
- Вот и ладушки... Валерий Николаевич, осталось у нас хоть по стопочке? Отлично! Разливай. Выпьем за встречу.
- За мирное сосуществоание, так сказать, и взаимовыгодное сотрудничество, - поддержал тост Болотов...
Глава 3
Жирная, сытая муха, обалдевшая от тепла и обилия пищи, долго описывала в воздухе замысловатые крендели, но в конце концов с омерзительным жужжанием брякнулась на стол.
Заелозила, закувыркалась...
Виктор подождал немного - и прихлопнул насекомое свернутым в трубочку журналом:
- Достала, тварь!
Он сунул орудие убийства обратно в сумку и вздохнул.
Витебский вокзал, сумрачный и неопрятный, Рогову никогда особо не нравился. Стоя в буфете над чашкой общедосупного кофе, он с сомнением посмотрел на иссохшийся в углу тарелки пирожок: зря, наверное, взял. Потом перевел взгляд на электронное табло...
Поезд отходит почти через два часа. Билеты должен заранее принести Курьев, но даже до их встречи времени оставалось ещё более чем достаточно.
- Извините...
- Да, пожалуйста.
Мимо Виктора к свободному месту за столиком протиснулся ефрейтор-пограничник, и в памяти сразу же всплыла похмельная рожа Ройтмана. Эх, Пашка...
Дома, в квартире на Московском сегодня утром его не оказалось, поэтому Рогов для очистки совести отправился прямиком к брату на службу.
Дежурный Виктора узнал по прежним визитам и пропустил на удивление легко:
- За Ройтманом? - Понимающе кивнул он куда-то в сторону музея.
- Ага. За ним.
- Давно пора! У нас тут такой кипешь идет... Забирай братана скорее, а то в конце концов нарвется.
- Случилось что-то?
Дежурный отмахнулся:
- Да, бля, хрен их разберет, начальников! Пропадают куда-то один за другим, а нам отдуваться.
- Как пропадают?
Но собеседник уже торопил, оглядываясь в торону лестницы:
- Не отсвечивай, давай быстро!
Рогов без разговоров шмыгнул мимо него, миновал коридоры и оказался в музее. Павла он застал в положении не только непотребном, но и не удобном: Ройтман сидел посреди комнаты, на самом верху высокой, шаткой стремянки и больше всего походил на ощипанного петуха. Из одежды на прапорщике имелись только трусы казенного образца, а щетина, блуждающий взгляд красных глаз и опухшие веки свидетельствовали о многодневном запое.
- Пашка?
- А-а, привет! - Узнал Виктора брат. - Йоб-теть... На похоронах, что ли, был?
- На каких? - Не понял Рогов.
- У Карлы! - Захохотал директор музея и наконец-то свалился со стремянки на пол.
Виктор с трудом прислонил его к стенке:
- Ты чего, Паша? Упился вконец? И Карла, что ли?
Но Ройтман уже не обращал на него внимания и озабоченно тер ушибленное при падении колено:
- Бейте, фашисты проклятые! Все равно ничего не скажу...
- Тьфу, перепугал! Пьяница.
- Да пошел ты, - отмахнулся Павел. Но тут же потерял равновесие и встав на четвереньки залаял на пыльный стенд с фотографиями членов политбюро.
Потом он заплакал:
- Ну на хрена, Витек? На хрена вы старика грохнули?
- Паша, успокойся... Уймись!
Глаза Ройтмана округлились:
- Ну? Кто теперь следующий? Я?
Директор музея взвизгнул и с неожиданным проворством подскочил с грязного пола:
- Давай, братан! Чего тянешь? Мочи, вам же свидетели не нужны!
- Да ты чего? - Разволновался Виктор. - Ты чего? Совсем уже сбрендил... На вот, водички выпей.
Но Павел уже разошелся:
- Ну, что? Как кончать меня будешь? Может, веревочкой удавишь? Сейчас... Сейчас, я тебе подсоблю!
Ройтман забегал из угла в угол, по пути обрывая со стен плакаты, фотографии и лозунги. Натолкнувшись на шифоньер, опрокинул его, с мясом вырвал последнюю дверцу и замер, ехидно поглядывая на брата:
- Нету веревочки!
- Слушай, успокойся.
- Не-ет... - Павел подскочил к столу:
- А что, если этим? Прямо так, в брюхо?
Виктор взглянул на предмет, подхваченный братом из нагромождения бутылок, обьедков и мятых номеров газеты "На страже Родины":
- Это что? Стой!
В дрожащей, вялой руке красовался клинок - тот самый, его клинок, обломок сабли, который Виктор возил с собой в машине до кровавой схватки с Курьевым.
- Откуда? Это... это же мое! Откуда?
Павел обмяк, устало присел на край опрокинутого шифоньера и ответил без интереса:
- Хрен знает. Нечем было банку открывать, вот я у шефа в кабинете по ящикам и пошарился.
- У какого шефа?
- У Спиригайло. У Семена Игнатьевича, мать его в душу...
К сожалению, толку от их дальнейшей беседы было немного.
В происходящем Ройтман разбирался ещё хуже брата. Он просто-напросто был напуган до полусмерти и не знал даже того, что уже оказалось известно Виктору.
- Может, Спиригайло квартиру у тебя оттяпать хочет? - Осенило Павла. На него, гада похоже!
- При чем тут квартира? - Поморщился Рогов. - Вряд ли...
Напоследок, перед самым уходом из музея, брат припомнил, что на их частых, особенно в последнее время, совместных пьянках Семен Игнатьевич то и дело интересовался иконой.
- Какой иконой?
- Не знаю, - честно пожал плечами Ройтман...
Виктор опустил взгляд на столик, и увидел труп мухи в кофейной лужице. Потом отвел глаза и посмотрел на пристроившегося напротив человека.
Зрелище оказалось не намного приятнее. На вид соседу было лет семьдесят: сальные редкие волосы, желтые зубы, одет в грязные лохмотья... К тому же, от старика нестерпимо воняло.
