Самюэль Бьорк - Я путешествую одна
Он не появлялся в школе уже неделю. Она пробовала звонить им домой, но никто не брал трубку. Она осторожно расспросила других в школе и выяснила, что и его брата тоже не было неделю. Сначала она поговорила с педагогическо-психологической службой, не называя имен, чтобы узнать, что к чему. Что обычно бывает в таких случаях? Что нужно делать? В ответ она получила довольно расплывчатую информацию, никто не хотел говорить, что нужно делать. Если нет доказательств. Надо аккуратно идти дальше. Эмилие все это слышала и раньше, но не хотела останавливаться. Что плохого может из этого выйти? Она просто хотела передать ему домашнее задание. Немного поговорить с его матерью. Может быть, договориться о встрече? Они могут провести ее и дома у Тобиаса, если матери сложно выходить из дома. Да, нетрадиционно, но она решила, что хуже от этого не будет. Она будет вежливой. Она не будет никого ни в чем обвинять. Она только хочет помочь. Все должно быть в порядке. Может быть, они все уехали отдыхать на неделю, не попросив освобождения от уроков. А может, оба мальчика болеют, в школе как раз распространился вирус весеннего гриппа. Много причин может быть.
Она ехала по Гамле Рингволлвей, пока не нашла нужный адрес. Или, может быть, это не тот адрес? Там был съезд с дороги, ведущий дальше в лес. На почтовом ящике было написано «Иверсен/Франк». Она решила припарковаться здесь и пойти пешком последний отрезок до дома. Маленький красный дом, с кучей построек еще поменьше вокруг, наверное, раньше это было небольшим хозяйством. Сейчас это склады всякого хлама. На земле лежали детали битых машин и кучи того, что она бы назвала мусором. Она подошла к входной двери и постучалась. Ответа не было. Она постучалась еще раз и услышала шаги внутри. Дверь открылась, и маленькое перепачканное личико высунулось наружу.
– Кто там? – спросил маленький мальчик.
– Привет, – сказала Эмилие, наклонившись, чтобы не казаться такой большой. – Тебя зовут Торбен?
Мальчик кивнул. На лице у него были остатки варенья, а руки были грязные.
– Я Эмилие, учительница Тобиаса, ты, наверное, обо мне слышал?
Мальчик снова кивнул.
– Вы ему нравитесь, – сказал Торбен, почесав голову.
– Как хорошо. Я просто пришла узнать, где Тобиас. Он дома?
– Нет, – сказал малыш.
– А мама или отчим дома?
– Нет, – снова сказал мальчик.
Он чуть не расплакался.
– Ты один дома?
Он кивнул.
– Еды не осталось, – грустно сказал он.
– Сколько дней ты уже один дома?
– Я не знаю.
– Сколько ночей? Сколько раз было темно?
Мальчик немного подумал.
– Шесть или семь.
Эмилие почувствовала растущую внутри ярость, но не показала ее.
– У тебя есть какие-нибудь идеи о том, где бы мог быть Тобиас?
Малыш кивнул.
– Он у христианских девочек.
– Где это?
– Наверху в лесу, у Литьённа. Обычно мы там охотимся на буйволов. Я очень хорошо стреляю.
– Здорово! Это должно быть очень весело. Откуда ты знаешь, что он там?
– Он написал записку и положил ее в тайник.
– У вас есть тайник?
Мальчик улыбнулся.
– Да, только мы о нем знаем.
– Здорово! А можно мне посмотреть его записку?
– Конечно! Может, вы зайдете?
Эмилие замешкалась. Вообще-то это запрещено. Нельзя входить в чужие дома без разрешения. Она огляделась. Никаких признаков людей вокруг. Маленький мальчик был неделю один дома, ему нечего есть. Нужно помочь ему.
– С удовольствием, – улыбнулась Эмилие Исаксен и вошла в дом.
65
Холгер Мунк стоял у дома престарелых Хёвиквейен и ничего не видел перед собой. В последнее время накопилось слишком много. Угроза Марион. Квартира, где они должны прятаться. Они нашли Малин Штольц. Они потеряли Малин Штольц. Миккельсон звонил Мунку несчетное количество раз. Он так и не ответил. Холгер сел на стул, вытянув ноги. Вдруг он почувствовал неприятный запах, и к своему удивлению заметил, что это от него. Он дремал несколько часов в своем кресле в офисе, не успев переодеться. Потер лицо – глаза не хотели открываться. К счастью, он мог себе позволить содержать мать в этом доме. Врач приходил к ним моментально, матери даже не пришлось выходить из комнаты. С ней все было в порядке. Все оказалось не так серьезно, как они сначала подумали.
К счастью.
Холгер Мунк достал телефон и позвонил Мириам, но она почему-то не ответила. Он потряс головой и попробовал еще раз – также безрезультатно. Как это в ее характере. Упрямая девочка. Он обещал зайти принести еды, новой одежды и новых игрушек для Марион, но застрял здесь. Он послал ей смс с просьбой позвонить ему и убрал телефон в карман куртки. В коридоре было жарко. Ему стало тяжело дышать. Надо бы снять куртку, но от него пахло. Он встал и пошел в туалет. Припал к крану с водой и немного попил. Отражение в зеркале ему не понравилось. Он выглядел безумно уставшим. Квартира Малин Штольц полна зеркал. С пола до потолка. Он никогда не видел ничего подобного. Кто там может жить? Ему трудно было находиться там даже пять минут.
Малин. Мириам. Марион. Миккельсон. Мунк. Столько букв М. Он попробовал на секунду стать Мией. Одни буквы М, что бы это могло значить? Ерунда какая. Может, Миккельсон и прав. Может быть, ему нужно сложить полномочия. Голова не работала как нужно. Ему это не нравилось. Малин Штольц. Если только это ее настоящее имя. Она ударила по их самым больным местам, выбила их из колеи. Выбила его из колеи. Он больше не мог думать отстраненно. Не мог отделить чувства от разума. Он хотел было покурить на лестнице, но вместо этого выбрал пастилку от горла. Четыре девочки мертвы, и вся его семья под угрозой. Теперь у них хотя бы есть подозреваемая. И новых похищений девочек не происходило, это странно. Скоро все закончится, подумал он и уселся обратно на стул. Мы найдем ее, и все закончится. Он и сам этого не замечал, но веки неизбежно опускались на глаза. Дверь открылась, и вышел врач в сопровождении Карен.
Мунк вскочил.
– Как она?
– С ней все нормально, – сказал врач. – Я вообще не нашел никаких признаков приступа, она всего лишь немного устала. Возможно, слишком резко встала с кровати, что угодно могло послужить причиной, но беспокоиться не о чем. Все в порядке.
У Мунка камень с души упал.
– Я могу ее увидеть?
– Я дал ей снотворное, сейчас ей нужно поспать, так что лучше после обеда, хорошо?
– Спасибо, – сказал Мунк, пожав врачу руку.
– А что со вторым? – спросил врач у Карен.
– Торкел Бинде, – сказала Карен. – Жалуется на свои лекарства. Он живет в конце этого коридора. Я вам покажу.
Карен мягко улыбнулась Мунку и пошла проводить врача. Мунк встал и вышел из здания. Закурил и набрал Габриэлю.
– Да?
– Это Холгер.
– Где вы?
– Я в доме престарелых, нужно было уладить кое-что личное.
– Я нашел видео на компьютере Сары Киесе. Оно немного повреждено, особенно звук, но у меня есть знакомый, который хорошо чинит такие штуки – ничего, если я его привлеку?
– Давай.
– Позвоню ему сейчас же, – сказал Габриэль.
Мунк положил трубку и набрал Мии. Она не отвечала. Он позвонил еще раз, но по-прежнему без ответа. Что такое с этими упрямыми девками, подумал он и тоже отправил ей смс:
Позвони мне!
Он набрал номер Людвига.
– Да?
– Это Мунк, сможешь оказать мне одну услугу?
– Конечно.
– Можешь послать кого-нибудь на квартиру во Фрогнере с кое-какими вещами для Мириам и Марион?
– Сделаю, что им нужно?
– Я пришлю тебе список сообщением, ладно? Только отправь кого-нибудь понадежнее.
– Без проблем.
– Да, и еще…
– Что?
На мгновение Мунк забыл, что хотел сказать. Потер глаза. Ему надо передохнуть, это уже небезопасно.
– Да, что у нас там по Малин Штольц?
– По-прежнему ничего. Ни в Гардермуэне, ни на вокзале Осло. Нам пока оставить там людей?
Мунк подумал о том, что сказала Миа. Что она не сбежит. Что она хочет домой. Квартира, полная зеркал. Его бросило в дрожь: хотя он и не хотел признавать, это оставило в нем большой след.
– Надо снять их, сделаешь?
– Хорошо.
– Вы установили слежку за этими двумя из общины?
– Да, – кивнул Людвиг.
– Хорошо.
Мунк положил трубку, выбросил сигарету и собирался зажечь новую, когда на крыльце появилась Карен.
– Холгер, с вами все в порядке?
Рыжеволосая девушка посмотрела на него с беспокойством.
– Привет, Карен, все хорошо.
– Мне так не кажется. Вы выглядите очень неважно. Вам нужно немного отдохнуть.
Она спустилась к нему на парковку. Подошла почти вплотную. Он почувствовал аромат ее духов. Его охватило странное чувство, он долго не мог понять, что это. Она беспокоилась о нем. Она заботилась о нем. Давно такого не было. Обычно он, Холгер, заботился обо всех.
– Вы очень заняты? – спросила Карен.
– Я всегда занят, – кашлянул Мунк.
– Вы не можете выделить час времени?
