Сидни Шелдон - Узы крови
– Диагноз у меня.
– Выкладывай.
– Нервный стресс.
– Все?
– Синяки и кровоподтеки на бедрах и ягодицах.
– Причины?
– В памяти отсутствуют.
– Поехали дальше.
– Счет от Пине за мужские туфли… шляпа (одна) от Роз Валуа… гусиная печенка от Фошона… салон красоты «Карита»… ресторан «Максим»: обед на восьмерых… столовое серебро от Кристофля… мужской халат от Сулки…
Макс остановил компьютер. Что-то здесь было не так. Что-то относительно счетов. Вдруг его осенило. Каждая покупка оплачивалась мадам Рофф-Мартель. Счета за мужскую одежду, ресторан – все было оплачено чеками, на которых стояла ее подпись. Тут было чему удивиться!
А вот и ниточка-зацепка.
Некая фирма «Белль Пэ» приобрела во владение участок земли, уплатив все гербовые сборы. Имя одного из совладельцев фирмы значилось как Шарль Дессэн. Но в картотеке соцобеспечения Шарль Дессэн числился под тем же номером, что и Шарль Мартель. Сокрытие доходов?
– Расскажите-ка мне поподробнее о «Белль Пэ», – попросил Макс.
– «Белль Пэ» находится в совместном владении Рене Дюшампа и Шарля Дессэна, известного также как Шарль Мартель.
– Чем занимается «Белль Пэ»?
– Виноградарством.
– Во сколько оценивается капитал фирмы?
– В четыре миллиона франков.
– Откуда Шарль взял деньги, чтобы оплатить свою долю?
– Chez sa tante!
– У своей тетки?
– Простите, оговорка. Сленговое выражение, означает: «Креди Мюнисипаль».
– Каковы доходы фирмы?
– Она прогорела.
Но Максу этого было недостаточно. Беседа продолжалась. Вопросы сыпались один за другим. Макс уговаривал, требовал, льстил, сомневался и снова задавал вопросы. Наконец компьютер страховой компании сообщил ему, что в его память введено предупреждение о возможном мошенничестве, целью которого является получение денег обманным путем. Макс почувствовал приятный озноб.
– Немного поподробнее об этом, пожалуйста, – попросил он.
И они стали сплетничать, как сплетничают две кумушки, склонив головы друг к другу, во время стирки накопившегося за неделю белья.
Когда затянувшаяся беседа закончилась, Макс отправился к ювелиру по имени Пьер Ришар.
Через тридцать минут Макс знал, на какую сумму, в точности до одного франка, было произведено копирование драгоценностей Элены Рофф-Мартель. Она составила чуть более двух миллионов франков, именно такую сумму Шарль Дессэн-Мартель должен был внести как свою долю в покупку виноградников. Шарль был доведен до такой крайности, что вынужден был красть драгоценности у собственной жены!
А не натворил ли он чего-нибудь похлеще кражи драгоценностей?
Но компьютеры не сообщили ему больше ничего интересного. Правда, один маленький счет несколько насторожил Макса. Это был счет за покупку пары горных ботинок. Макс был несколько озадачен. Альпинизм никак не укладывался в тот психологический портрет Шарля Дессэна-Мартеля, который он себе составил после общения с компьютерами: человек, полностью находящийся под пятой своей жены, запрещавшей ему иметь даже свой собственный счет в банке, и вынужденный красть у нее деньги, чтобы вложить их в дело, не мог заниматься альпинизмом.
Нет, никак не мог Макс представить себе Шарля Мартеля в образе покорителя гор. Пришлось снова обратиться за помощью к компьютерам.
– Я по поводу того счета из магазина спортивной одежды «Тимвера». Не могли бы вы уточнить, какие именно горные ботинки были куплены?
– С удовольствием.
На дисплее тотчас появился счет. Размер 36А. Но ведь это женский размер! Значит, альпинистом был не Шарль, а его жена, Элена Рофф-Мартель. А Сэм Рофф погиб именно в горах.
42
Рю Арменго – тихая парижская улочка, по обеим сторонам которой дремлют уютные одно– и двухэтажные частные дома. По сравнению с ними номер 26 – современное здание из камня, металла и стекла – великан, на восьми его этажах разместился Интерпол, куда со всего мира стекается криминальная информация.
Едва инспектор Макс Хорнунг уселся перед компьютером в одном из просторных помещений Интерпола на первом этаже, в комнату вошел служащий и сказал:
– Сейчас наверху будут крутить фильм-"гасилку". Хотите посмотреть?
Макс взглянул на него снизу вверх и пробормотал:
– Не знаю. А что такое фильм-"гасилка"?
– Пойдемте. Сами увидите.
В просмотровом зале на третьем этаже собралось более двадцати мужчин и женщин. Среди них были сотрудники Интерпола, офицеры из Сюрте, полицейские инспекторы в штатском и в форме.
В конце зала перед экраном стоял Рене Алмедин, один из заместителей генерального секретаря Интерпола. В тот момент, когда Макс вошел и сел в заднем ряду, Рене Алмедин говорил:
– …в последние несколько лет до нас доходили слухи о фильмах-"гасилках", порнографических фильмах, в которых в конце полового акта жертву убивают прямо перед камерой. Но у нас никогда не было доказательств, что такие фильмы действительно существуют. По причинам, полагаю, вполне очевидным. Фильмы эти производятся явно не для широкого показа. Скорее всего, их показывают только в очень узком кругу людей, имеющих достаточные средства, чтобы, садистски насладившись зрелищем, сохранить все в тайне.
Рене Алмедин снял очки.
– Как я уже говорил, раньше это были только слухи и предположения. Но теперь все стало на свои места. Через несколько минут мы покажем вам отснятый материал настоящего фильма-"гасилки".
В аудитории выжидательно зашушукались.
– Два дня тому назад в Пасси на одного из пешеходов был совершен наезд. Водитель скрылся. Пешеход, в руках которого был небольшой дипломат, умер не приходя в сознание по пути в больницу. Труп до сих пор не опознан. Сюрте обнаружила в дипломате пленку и передала ее в лабораторию, где ее проявили.
Он взмахнул рукой, и свет стал постепенно гаснуть. На экране вспыхнули первые кадры фильма.
Девушке-блондинке не было и восемнадцати лет. Было странно видеть, как это юное создание проделывало в постели феллацио, аналингус и другие сексуальные штуки с огромным безволосым мужчиной. Камера крупным планом показала, как его огромный пенис входил в нее, затем крупным планом взяла ее лицо. Лицо это Макс видел впервые в жизни, но взгляд его уперся в предмет, явно виденный им ранее. На шее девушки кроваво алела повязанная вокруг нее ленточка. Где же он видел нечто подобное? На экране девушка все активнее проявляла признаки растущего сексуального возбуждения, и, когда начался оргазм, пальцы мужчины переместились к ее горлу и стали сдавливать его. Из иступленно-восторженного взгляд девушки превратился в испуганный, затем быстро наполнился ужасом. Она сделала судорожную попытку высвободиться, но руки еще плотнее сжали ее горло, и в момент наивысшего сексуального блаженства девушка умерла. Камера еще раз крупным планом показала ее лицо. Фильм кончился. В зале неожиданно вспыхнул свет. И Макс вспомнил.
Это была та самая девушка, которую цюрихская полиция выловила из реки.
В Интерпол со всех концов Европы в ответ на срочные запросы посыпались телеграммы. Аналогичные преступления были зафиксированы в шести разных местах: Швейцарии, Англии, Италии, Португалии, Западной Германии.
Рене Алмадин сказал Максу:
– Описания совпадают до мельчайших подробностей. Все жертвы – блондинки, молоды, задушены в момент окончания полового акта, нагие, за исключением красной ленты, повязанной вокруг шеи. Мы столкнулись с убийцей, который либо обладает выездным паспортом, позволяющим ему беспрепятственно перемещаться из одной страны в другую, либо достаточно богат, чтобы оплатить такие переезды другим.
В это время в кабинет вошел человек в штатском и сказал:
– Нам здорово повезло. Мы выяснили, что пленка была изготовлена на одном небольшом предприятии в Брюсселе. К счастью, в этой партии пленки оказался какой-то производственный дефект, по которому ее легко распознать. Они обещали прислать нам список людей, кому была продана именно эта партия пленки.
– Могу я ознакомиться с этим списком, когда вы его получите? – спросил Макс.
– Конечно, – сказал Рене Алмедин, изучающе глядя на щуплого инспектора. Он впервые видел нечто подобное в полиции. И тем не менее именно Макс помог им объединить все убийства-"гасилки" в одно общее преступление, совершенное одним и тем же человеком.
– Мы вам очень многим обязаны, – с благодарностью сказал Алмедин.
Макс Хорнунг удивленно захлопал глазами.
– Мне обязаны? – недоуменно переспросил он.
43
Алек Николз не хотел идти на банкет, но и не мог отпустить туда Элизабет одну, так как предполагалось, что оба они выступят с речами. Банкет должен был состояться в Глазго, городе, который Алек ненавидел. У гостиницы их уже ждала машина, чтобы тотчас отвезти в аэропорт, когда им удастся, соблюдая все приличия, сбежать с банкета. Он уже выступил со своей речью и сидел, глубоко задумавшись о чем-то своем. Было видно, что он напряжен и нервничает. К тому же у него сильно разболелся живот: какой-то идиот догадался заказать на второе шотландский хаггис, бараний рубец, начиненный потрохами и крепко сдобренный различными специями. Алек едва притронулся к нему, но и этого ему было достаточно. Элизабет сидела рядом с ним.
