Коллекционер - Ольга Владимировна Которова
– Как я могу найти Никонурову Лидию Романовну? Ее привезли сегодня утром, – запыхаясь, проговорила Мила медсестре, которая сидела за столом в приемном отделении. Женщина с неприязнью посмотрела на нее и перевела взгляд на монитор компьютера. Что-то напечатала, и Ардо заметила, как лицо женщины тут же изменилось, что очень не понравилось Миле, и она насторожилась. Сердце забилось сильнее.
– Я сейчас позову доктора, – проговорила медсестра и подняла трубку телефона.
– Ну что там? – позади раздался голос Стеклова.
Мила слегка обернулась к нему.
– Пока не знаю.
– Вы пока присядьте, сейчас доктор к вам подойдет, – отозвалась медсестра, опуская трубку стационарного телефона.
Мила кивнула и подошла к стульям у стены приемного отделения, но усидеть на месте не могла. Она нервно переминалась с ноги на ногу, тело одолевала дрожь. То ли потому что вся промокла насквозь, пока бежала под дождем, а в здании было не так уж тепло, то ли от волнения, а может все в совокупности.
Минут через десять к ним спустился молодой мужчина в синем медицинском костюме.
– Вы спрашивали про Никонурову? – обратился он к Миле.
– Да. Я.
– А кто вы ей приходитесь?
– Дочь. Приемная. – Последнее слово Мила уже произнесла чуть слышно, замечая, как доктор тяжело вздохнул и набрал полные легкие воздуха, чтобы сказать.
– Мне очень жаль сообщать вам такие новости, но мы ничего не смогли сделать. По приезде в больницу Лидия Романовна скончалась.
Эти слова стали словно приговором. Мила покачнулась, но ее схватили за плечи сильные руки, прижимая к твердому телу. Она не чувствовала пол под ногами. Глаза наполнились влагой, и кто-то куда-то потянул ее. Только потом поняла, что ее пытаются усадить на стул.
– Мне и правда очень жаль, – услышала она, поднимая голову и смотря на доктора, который расплывался у нее перед глазами.
– Я могу увидеть ее? – одними губами прошептала девушка.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Пожалуйста.
Очередной тяжелый вздох.
– Хорошо. Только вам придется надеть халат и бахилы.
Через несколько минут Мила уже стояла у каталки, на которой лежало тело ее приемной матери. Лицо той было бледное, словно мрамор, а губы немного отдавали синевой. Женщина была в ночной сорочке и с растрепанными волосами. По щекам Милы стекали горькие слезы, которые она даже не пыталась смахнуть. В душе образовалась пустота. Мила потянулась к волосам женщины и пропустила их между своих пальцев, отмечая седые пряди. И как только она раньше не обращала на это внимания. Как же многого она не замечала. А еще больше – не успела сказать.
Мила никогда не умела выражать свои чувства, пряча их под толстым слоем равнодушия. После смерти матери она стала другой, замкнутой. А порою даже боялась сказать, как она скучает и любит дорогому ей человеку, заменяя эти слова всего лишь скупой улыбкой. И как сейчас хотелось все исправить, больше проводить времени с любимыми и родными, сказать «спасибо» приемной матери за то, что отдала так много для того, чтобы воспитать ее, но она никогда этого не сделает. Потому что уже поздно, и все, что сейчас оставалось, это смотреть на красивое лицо дорогой ей женщины и оплакивать.
Лидия Романовна была ей как мать. Она любила девушку всем сердцем. Отдала всю свою любовь и заботу, хотя не была обязана этого делать. А как много событий их связывало. Первые секреты, душевные разговоры матери и дочери, поддержка, забота даже на расстоянии. Эта женщина была поистине святой. Она терпела и стойко переносила непростой характер Милы, пытаясь сгладить острые моменты. Сидела с ней сутками, когда та болела, посещала все праздники, школьные мероприятия. Устраивала яркие дни рождения и сделала все, чтобы ее приемная дочь чувствовала себя счастливой.
Позади Милы стоял Стеклов. Он вызвался пойти с ней, если вдруг девушке станет плохо, и Ардо не возражала. Так странно видеть именно его сейчас рядом в такую сложную минуту. Привычнее и правильнее, если это был бы Никонуров или Федор, ведь они знали эту женщину. Но рядом стоял Иван.
Мила потянулась рукой к голове и нежно погладила женщину, которую любила и которую уже больше никогда не увидит. И в этот момент ее сердце словно кто-то взял в тиски. Ей захотелось закричать, но Мила только отдернула руку, делая шаг назад. Ноздри учуяли аромат валидола, а во рту стало так сухо, что казалось, слизистая сейчас треснет.
Она схватилась за руку Ивана, тот мгновенно оказался рядом.
– Тебе плохо? – спросил он, а Мила ничего не смогла ему ответить. Она только кивнула и хотела сделать шаг, но не смогла. Ноги подкосились, и девушка уже думала, что упадет, но Иван подхватил ее, словно пушинку.
– Вынесите ее в коридор, там диван, – раздался голос доктора.
Мила понимала, что это было очередное видение. Понимала и не могла с ним бороться. Она прочувствовала весь спектр ужаса и боли, который ощутила Лидия Романовна в последние минуты своей жизни.
Стеклов вынес напарницу в коридор и положил на небольшой диванчик. Чья-то рука протянулась к ее лицу, преподнося стакан воды, и Мила тут же схватилась за него, делая жадный глоток и осушая полностью. Она тяжело дышала. И только спустя несколько минут ее сердце стало успокаиваться, как и боль, которая его сковала.
– Эй, ты как? – Иван дотронулся своими горячими пальцами до ее лица, покрытого холодным по́том, убирая прядки волос за ухо.
– Нормально, – хрипловатым голосом ответила Мила.
– Медицинская помощь нужна? – снова голос доктора.
– Нет. Спасибо.
Подбежала медсестра, говоря о том, что доктора срочно вызывают, и мужчина оставил их с Иваном наедине. Мила молча сидела, облокотившись на диван. В голове почему-то раз за разом вспыхивали воспоминания о Лидии Романовне, какая она была прекрасная женщина.
– Как сказать это Кириллу Геннадьевичу?
– Хочешь, я могу сам рассказать?
Мила обернулась к Стеклову, расположившемуся рядом. Она прекрасно понимала, что он говорит это совершенно серьезно. Устало вздохнув, смахнула с бледных щек слезы. Они сидели в пустом коридоре больницы, где проходил медицинский персонал, искоса глядя на них. Аромат дорогого одеколона Стеклова заглушал запах хлорки и медикаментов.
– Нет. Не нужно. Я сама ему все расскажу. Сможешь отвезти меня обратно на работу?
– Да. Конечно.
– Спасибо, но для начала давай ко мне заедем, я переоденусь.
Иван поднялся с дивана и подал руку Миле. Девушка с удовольствием за нее ухватилась и, только встав на ноги и почувствовав твердый пол под ногами, осознала,
