Заложник любви - Наталия Николаевна Антонова
– Молчи! – велела она.
– Что значит «молчи»?! – возмутился Шура. – Это переходит всякие границы!
– Еще как переходит, – согласилась она, снова подхватила его на руки, донесла до окна, посадила на подоконник и, не давая Наполеонову раскрыть рот, выложила информацию.
– Так надо ехать? – спросил он печально.
– Надо, Шура, надо, – закивала подруга детства.
И тут глаза следователя загорелись:
– Так выходит, что Свиридова все-таки угрохали!
– Что за выражения, товарищ следователь, – укоризненно зацокала языком Мирослава.
– Я хотел сказать, – торопливо поправился он, – утопили, как котенка.
– Еще лучше! – на этот раз уже рассердилась она.
– Извини, все время забываю, что ты ярая кошатница и за один выдранный у кота волосок можешь вызвать на дуэль и пиф-паф! Пристрелить.
– Поехали, – сказала она, – а то я сделаю тебе пиф-паф прямо здесь.
– Не надо! Я мигом! – он нырнул обратно в приемную.
Увидев его, секретарь облегченно вздохнула.
– Вы вернулись! – сказала она.
– Вернулся, – подтвердил он, проходя мимо ее стола, – но я должен отлучиться по служебным делам.
– Конечно, конечно, – закивала девушка и подумала: «Нет у них никакого романа. Наш Александр Романович, конечно, всем хорош. Но супротив Миндаугаса слаб».
Ни о чем не подозревающий Морис сидел в салоне автомобиля Мирославы на пассажирском месте и меланхолично смотрел в окно, ожидая ее возвращения вместе с Шурой. После того как ожидание затянулось, перед его глазами нарисовалась такая картина: Мирослава выходит из комитета и тянет за собой на аркане упирающегося изо всех сил Наполеонова.
Но вот Мирослава появилась на крыльце одна. У Мориса чуть не вырвался из груди вздох разочарования. Но не успела она дойти до своей машины, как двери снова открылись, и на крыльцо выскочил Наполеонов. Сбежав по ступеням, он махнул рукой, давая детективам знак, чтобы ехали. Сам он сел в свою машину и поехал следом.
Улица, на которой жил дед, попросивший внука поместить объявление в интернете, находилась настолько близко к реке, что было слышно потрескивание льда.
За деревянным забором, по-видимому, покрашенным прошлым летом, виднелся старый дом. Звонка на калитке не было. Заметив внимательно смотревшую на них собаку, Мирослава не стала стучать, обратившись к псу, она спросила:
– Чего ты молчишь?! Начинай лаять. Нам нужен твой хозяин.
Собака сладко потянулась и зевнула.
– Эй ты, кобелина! – вступил в разговор Наполеонов. – Давай уже, тявкай! А то утащим тебя вместе с будкой.
И тут из-за угла дома раздался веселый голос:
– Она не кобелина, Майя у нас девочка.
– Я ей под хвост не заглядывал! – отрезал следователь и развернул свое удостоверение.
– А что вам нужно? – спросил мужчина, подходя к калитке.
– Здравствуйте, – сказала Мирослава, – я детектив Мирослава Волгина, это детектив Морис Миндаугас, – она кивнула на своего помощника, – а это следователь Александр Романович Наполеонов.
– Назовите себя, – попросила Мирослава.
– Калинин я, Иван Федорович. А в чем, собственно, дело? – Хозяин открыл калитку и впустил непрошеных гостей во двор.
– Ваш внук дал объявление о перчатке, которая фигурирует в расследуемом нами деле, – пояснила Мирослава.
– Вот как? – озадачился мужчина и спросил: – Ее убили?
– Кого ее? – насторожился Наполеонов.
– Девушку, которая оставила у меня в машине перчатку.
– Мы думаем, что нет, – успокоила его Мирослава. – Расскажите нам, пожалуйста, как перчатка оказалась в вашей машине.
– Да очень просто! Ехал я от кума и вижу: на дороге голосует кто-то. Потом разглядел: молодая девушка или женщина. Остановился. Она попросила меня отвезти ее в центр города. Сказала, что у нее сломалась машина. Я предложил ей вызвать помощь, но она ответила, что заберет свой автомобиль позднее. А мне-то что? Я довез ее до площади Куйбышева. Она вышла, поблагодарила меня.
– У вас остались деньги, которыми она с вами расплатилась? – спросил Наполеонов.
– Никаких денег я с нее не взял, – ответил мужчина и сердито покосился на Наполеонова.
– Куда она пошла? – спросила Мирослава и уточнила: – В какую сторону?
– Я не смотрел, поехал дальше. И только дома обнаружил, что она забыла в моей машине перчатку. Вещь красивая, наверное, дорогая. Выбросить такую красоту рука не поднялась. Где искать ее хозяйку, я не знал. Поделился своими переживаниями с внуком. Он сфотографировал перчатку и пообещал дать объявление о находке. Девушка не откликнулась. А тут вот вы объявились.
– Иван Федорович, вы не помните, во что была одета хозяйка перчатки.
– На ней была короткая рыжеватая шубка, не новая, – он немного подумал и добавил: – По-моему, беличья.
– Иван Федорович, – Мирослава нашла в своем телефоне фото Лии Свиридовой и показала его Калинину, – не эта ли женщина забыла в вашей машине перчатку?
– Она! Точно она! – радостно воскликнул мужчина. – Значит, она жива.
– Значит, – кивнула Мирослава.
– Только одета она здесь по-другому.
– Мы понимаем. Спасибо большое за помощь, – поблагодарила детектив Калинина.
– Да не за что, – пожал он плечами.
– Перчатку мы у вас изымем по всем правилам, – сообщил Наполеонов.
– Делайте что хотите, – махнул рукой старик. – Только она у меня в доме. Идемте.
Все четверо вошли в дом, после изъятия и составления протокола следователь и детективы вышли за ворота.
– Зачем Свиридовой убивать мужа? – спросил Наполеонов.
– Банально! Из-за денег, – ответила Мирослава.
– Он что, отказывал ей в деньгах?
– Думаю, нет.
– Тогда в чем смысл?
– Леонтий влюбился в другую.
– И что?!
– Все дело в том, Шурочка, что Леонтий всегда женился на женщинах, в которых влюблялся.
– Откуда Лия могла узнать о его влюбленности?
– Масса возможностей.
– Например? – не отставал Наполеонов.
– Подслушала телефонный разговор или просто заподозрила мужа в намерении взять новую жену, проследила за ним. И приняла роковое для него решение.
– Но погоди! Допустим, развелись бы они, так Свиридов же всех своих жен обеспечивал!
– Это так. Но представь, что Свиридов так и продолжал бы жениться и плодить детей. В результате рано или поздно его отпрыски и их матери обнищали бы.
– Что-то ты далеко смотришь. – Наполеонов почесал свой подбородок.
– Так, по идее, у Свиридова впереди была еще половина жизни. Женись не хочу!
Наполеонов на это заявление ничего не ответил и хотел сесть в свою «Ладу Калину», но Мирослава остановила его:
– Погоди, Шура!
– Чего еще?
Не отвечая ему, Мирослава набрала номер телефона Лутковской. И услышала в ответ «Здравствуйте, Мирослава Игоревна»!
– Здравствуйте, Аграфена Тихоновна! Вы не подскажете, нет ли у Лии Артемьевны короткой беличьей шубки?
Клиентка задумалась, потом ответила:
– Была у нее такая шубка, она ее еще со своего девичества принесла, но давно не носит.
– А где она может быть сейчас?
– Кто ж ее знает, разве только на чердаке… – неуверенно проговорила Лутковская. И тяжело вздохнула.
– Что с вами? – встревожилась Мирослава.
– Совсем я плохая
