Заложник любви - Наталия Николаевна Антонова
Мирослава обернулась к Лутковской.
– Аграфена Тихоновна, никому ничего говорить нельзя, – предупредила она женщину на всякий случай.
– Не дура, понимаю, – отозвалась та и спросила: – По домам?
– Пока да. До свиданья.
– До свиданья, Мирослава Игоревна. – Лутковская торопливо отвернулась, но детектив успела заметить, блеснувшие в ее глазах слезы.
Глава 21
– Наконец-то! – воскликнул Морис, услышав ее голос в трубке.
– Я уже еду домой! И все тебе расскажу!
– Слышишь, Дон, – проговорил Миндаугас, – твоя хозяйка обещала все-таки вернуться сегодня домой.
До слуха Мирославы донеслось ворчливое мяуканье кота. Она рассмеялась и отключила связь.
Когда она наконец-то вернулась домой, оба мужчины – и помощник, и кот – встречали ее буквально на пороге.
Мирослава собралась было открыть рот, но Морис не дал ей этого сделать.
– Ничего не хочу слышать! – произнес он.
«Вот как?» – удивился ее взгляд.
– Все разговоры после ужина, – категорически заявил он.
Мирослава надела на лицо маску смирения, спрятав за ней улыбку, и в сопровождении Дона отправилась в ванную. Она бы сейчас с удовольствием расслабилась, полежав в теплой ванне с полчасика, но, решив не заставлять Мориса ждать, ограничилась душем.
И сделала она это не напрасно, Миндаугас уже накрыл на стол и ждал ее с напускным спокойствием, стараясь не выдать своего нетерпения.
Когда на столе остался только чай, Мирослава приступила к своему рассказу.
Выслушав ее, Морис проговорил задумчиво:
– Интересно, как шарф и перчатка оказались в контейнере для мусора?
– Тут и думать нечего, – ответила Мирослава, – их выбросила туда Лия Свиридова.
– Вы уверены в этом?
– На девяносто девять и девять десятых процента.
– Но зачем она сделала это?
– Чтобы избавиться от улик.
– Как оказалось, не очень-то удачный способ она выбрала.
– Точно! Но Лия выбросила вещи не в свой контейнер, а в контейнер многоэтажки. Разве ей могло прийти в голову, что пакет найдет Митяй и решит подарить найденное своей пассии.
– Да, – согласился Морис, – к тому же, если бы у Аграфены Тихоновны не оказалось подружки в этом дворе, она бы не увидела Грошеву, разгуливающую в столь знакомом ей шарфе Свиридова, и не позвонила бы вам. А вы, в свою очередь, не подняли бы на ноги полицию.
– Угу. Но мы бы все равно вышли на след преступника.
Морис не стал спорить, зная по собственному опыту, что Мирослава не выпускала из рук дела до тех пор, пока не изобличала преступника. Вместо этого он спросил:
– Как Шура отреагировал на ваше сообщение?
– Как всегда, – улыбнулась она и, продолжая улыбаться, добавила: – За редким исключением.
– Но, как я понимаю, – усмехнулся Морис, – этот случай не вошел в число исключений.
– Пока нет, – подтвердила она.
– Марина Грошева, по-видимому, сильно расстроилась, когда вещи были у нее отняты?
– Не отняты, а изъяты, – хмыкнула Мирослава.
– Это, по-вашему, изъяты, а для бедной женщины это отнятие подарка от любимого человека, – не уступил он.
– Видел бы ты этого любимого человека! – фыркнула она.
– У каждого свой вкус, – парировал Морис невозмутимо, – кто-то любит арбуз, а кто-то свиной хрящик.
Мирослава расхохоталась. А Морис, не меняя серьезного выражения лица, небрежно поинтересовался: – Вас не удивило то, что перчатка была в пакете только одна?
– Не удивило, – ответила Мирослава, – будь их две, они не оказались бы выброшенными. Одну перчатку Лия потеряла. И скорее всего, на месте преступления…
– Но никакой перчатки возле проруби найдено не было, – напомнил Морис.
– Тоже верно, – ответила она тихо.
– Вы думаете, что перчатка оказалась в проруби? – спросил он.
– Не исключено. Но надеюсь, что нет.
– Вы сфотографировали перчатку?
– Конечно!
– Тогда я попробую поискать ее напарницу.
Мирослава улыбнулась. Морис говорил по-русски без акцента, если, конечно, хотел. Но выражался он время от времени весьма оригинально. Вот и теперь Мирослава ярко представила картинку – две перчатки-напарницы, зацепившись друг за друга большими пальцами, топают по снегу по своим перчаточным делам.
– Вы чего улыбаетесь? – спросил озадаченный Морис, не догадываясь о ее фантазиях.
– Так, ничего, – ответила она.
– Тогда моя очередь рассказывать о новостях, – проговорил он, принимая загадочный вид.
– Я тебя внимательно слушаю.
– Я познакомился с девушкой.
– Ты уже говорил мне об этом. У вас назначено свидание?
– Пока нет, – усмехнулся он, – но мы активно общаемся в интернете.
– Рада за тебя.
«За себя бы порадовались», – подумал он про себя, а вслух произнес:
– Вообще-то, я познакомился не с одной девушкой.
– Оказывается, ты у нас Казанова! – воскликнула она, картинно закатив глаза.
– Смейтесь, смейтесь, – проговорил он.
– Морис! Не томи! Иначе я заплачу.
«Дождешься от вас слез», – подумал он про себя и продолжил:
– В «Одноклассниках» я разыскал одноклассниц Лии Свиридовой, выяснив предварительно, что в девичестве она была Карпухиной. Надо сказать, что в «Одноклассниках» зарегистрированы не все девушки, что учились с Лией в школе. Но я решил начать работать с теми, что есть. Некоторые из них уже замужем. Но это не важно.
– Действительно, – пошутила она, – муж не стена, отодвинуть можно.
– Не перебивайте! – строго произнес он.
Она молитвенно сложила руки на груди.
Морис вздохнул и продолжил:
– Предварительно я выяснил, кто и чем из девушек интересуется, какие у них хобби. И после этого начал с ними работать, вовлекая их в дружескую переписку. В результате этого одна из них, а именно Маргарита Тимохина, рассказала мне, что в детстве обожала кататься на лыжах и коньках. Но семья жила бедно, никто не собирался покупать ей фигурные коньки или возить ее на секции. Вместо этого на зимние каникулы родители отвозили ее к двоюродному деду ее матери, и она там каталась на простеньких деревенских коньках на озере.
– И какая это была деревня? – заинтересовалась Мирослава.
– Не деревня! А пригород! Тот самый населенный пункт, где гостили мальчики и мужчина, обнаружившие в проруби Свиридова!
– Ого, – Мирослава уважительно посмотрела на Мориса и спросила осторожно: – Но Лия Свиридова могла не знать, что у ее одноклассницы есть родственник в этом месте.
– Могла, – согласился Морис, – но она знала! Маргарита рассказала мне, что однажды она взяла с собой свою одноклассницу Лию Карпухину. И Лие настолько там понравилось, что она напросилась поехать к ней и на следующий год.
– И сколько лет они так ездили? – спросила Мирослава.
– Два года.
– А потом что же, Лие разонравились эти поездки?
– Нет, к сожалению, дед скончался, дом родственники продали.
– Ага. Но из сказанного тобой следует, что Лие было известно об этом озере. Ты не знаешь, сколько лет было девочкам, когда они ездили туда.
– Первый раз тринадцать, второй –
