Закон парных случаев - Инна Юрьевна Бачинская
– Кто такой Бардин? Как вы на него вышли?
– Случайно. Он был застрелен у себя в квартире до того, как тебя прикрыли в склепе, так что это не он. Причем застрелен из того же оружия, что и почти год назад Храмов. Помнишь, кто такой Храмов?
– Помню. Дело не закрыто?
– Нет, будем копать дальше. На стволе уже два трупа.
– Их было двое…
– Теперь, похоже, остался один. Я возил Закревскую на опознание, она узнала перстень с мордой медведя. Такой же был у одного из похитителей.
– Она рассказывала. Как она?
Капитан пожал плечами:
– Держится. Не звонила?
Шибаев не ответил.
– Получается, что тебя закрыл не Бардин, а второй.
– При обыске ничего не узнали… про второго?
– Нет.
– Где он живет? Дом частный?
– На Вокзальной, в старой пятиэтажке. Звук выстрела вроде слышали, но никто не понял. Там местная пацанва часто балуется с петардами и по ящику убойные сериалы. Обнаружила труп соседка, совершенно случайно…
В дверях появился Алик с подносом, поставил его на журнальный столик.
– Балычок? – обрадовался капитан. – Богато живете! А рюмки? – Он вытащил из портфеля бутылку водки. Алик укоризненно вздохнул…
После кофе капитан Астахов наконец распрощался, и Алик с облегчением убрал недопитую бутылку.
– Чего он приходил? – спросил он.
– Они нашли убийцу Судовкина и парня из архива.
– Нашли? – удивился Алик. – Так оперативно? Не верится что-то… Кто такой?
– Оперативно, потому что труп. Его хлопнули за сутки до склепа. Из того же оружия, что и Храмова.
– В каком смысле хлопнули?
– В прямом.
– Как это – из того же оружия? Получается, он один из похитителей? А кто тогда закрыл тебя? Второй? А кто им сказал? Судовкин про тебя ничего не знал… Или знал? Ничего не понимаю!
Шибаев лежал с закрытыми глазами и молчал. Алик продолжал бубнить, спрашивая и отвечая сам себе…
Дождавшись ухода Алика, Шибаев поднялся с дивана и упал перед компьютером. Через двадцать минут он нашел номер дома и квартиры Бардина Леонида Савельевича, проживавшего на улице Вокзальной, сдернул с вешалки в прихожей куртку и вышел из дома.
Еще через тридцать минут он был на Вокзальной. Без труда нашел дом Бардина, запарковался у обочины, вычислил нужный подъезд, дождался, пока оттуда появился какой-то парень, и нырнул внутрь.
Дверь Бардина была опечатана. Шибаев, оглянувшись, сковырнул белую полоску с лиловой печатью и сунул в замочную скважину пилку для ногтей. К счастью для него, замок на двери Бардина был старого образца, кроме того, дверь неоднократно вышибали.
Он вошел в прихожую и задержал дыхание, вспомнив склеп. Тут пахло тленом и старым тряпьем. Бардин проживал в двушке и, похоже, на быт ему было наплевать: старая мебель, выгоревшие обои, давно не мытые окна. Ни к чему не притрагиваясь, Шибаев бродил по квартире, понимая, что все представляющее хоть малейший интерес для следствия было изъято. Его интересовал похититель Лины с серебряным перстнем, тот, кто приносил ей воду и печенье, но не тронул. Возможно, позвонивший и сообщивший, где она находится. Который из двух был Бардин? Добрый или злой? Условно говоря… Действовали они заодно или чего-то не поделили? И тогда Бардин поплатился… Он представил себе, как Лина рассматривает в морге труп Бардина. Она ни разу ему не позвонила, с той самой прогулки за реку… Он вспоминал каждое сказанное им слово, пытаясь понять, чем задел ее. С ней никогда не знаешь… Она странная, слишком тонкая и ранимая, так и не пришла в себя после похищения и убийства мужа, ее легко испугать. Она боится черного человека. Если похитители крутились где-то рядом, не были гастролерами, то получается, что черный человек – реальность, а не выдумка. Кто же из них? Бардин? Или другой? Он, Шибаев, постоянно звонит ей, но она сбрасывает звонки. Если бы не дурацкая идея смотаться на кладбище со всеми вытекающими, он бы заметил черного человека. Он бы следил за ее домом и этот… эта сволочь поплатилась бы! Шибаев сжал кулаки. Если Лина чувствует его, значит, он рядом. Дурацкая история со склепом, в духе Алика. Как он выразился: готическая…
Он бродил по квартире похитителя, рассматривая небогатую посуду в буфете, с десяток книжек на полке, пыльные гантели в углу, журнальный постер в рамке, висящий над диваном: араб в белом бурнусе, с ружьем за плечами, на лошади. Дохлый номер, Шибаев, непонятно, на что ты рассчитываешь. Небогато. А как же выкуп? Неужели все уже продул, лузер? А как же найденные в тайнике двадцать тысяч? Соседи жаловались, что собирается гоп-компания, пьют, орут, играют в карты ночь напролет. Правда, раньше, а последние полгода было тихо. Получается, Бардин после убийства Храмова уехал из города и лишь недавно вернулся…
Говорят, не везет в карты, везет в любви. Непохоже. В любви тоже лузер? Ему пришло в голову, что и он, Шибаев, тоже далеко не везунчик…
Он чувствовал себя слабым, в закупоренной квартире ему было тяжело дышать. На полке среди книг он заметил альбом, вытащил носовой платок и обмотал руку. Ему было интересно посмотреть на Бардина, а вдруг они пересекались раньше? Он многих в городе знает, они примерно одного возраста… Чем черт не шутит.
Бардина он узнал сразу: лысоватый крепыш с квадратной челюстью и взглядом исподлобья. Какие-то люди, мужчины, женщины, пикник в лесу, стаканы в руке, мясо и хлеб; в пивбаре; в парке за шахматным столиком с каким-то тощим очкариком. Никак, шахматист? Шахматы и карты – интересная комбинация. Кто же тебя достал, шахматист-картежник, подумал Шибаев, рассматривая фотографии. Подельник? Чего же вы, ребята, не поделили? Неужели бриллиант? И что дальше? А как вам удалось выйти на него, Шибаева? Сыщик-лох и убийца Бардина случайно оказались в одном месте в одно время? Или не случайно? А кто из двоих убил Клямкина и Храмова? С Судовкиным, кажется, ясно: Бардин не только убил, но и ограбил черного археолога…
«Уходи, – сказал он себе, – очередная дурацкая затея. Что с тобой, сыскарь?» Облом за обломом. Шибаев вздрогнул и мигом покрылся холодным потом, когда, уже уходя, в полутемной прихожей, уловил краем глаза движение сбоку, и тут же перевел дух, сообразив, что увидел собственное отражение в тусклом с темными пятнами зеркале над тумбочкой. Тут же находился телефон с разбитым корпусом. Он присмотрелся к человеку в зеркале, не узнавая себя. Хорош! Привидение. «Не вздумай упасть в обморок, – приказал он себе. – Иди уже».
Шибаев сделал шаг, под ногой хрустнуло, он отпрыгнул в сторону, нагнулся и увидел на полу
