Шипы близкой дружбы - Наталия Николаевна Антонова
– Но вы всё равно могли приревновать её, подождать, пока незваный гость уйдёт, а потом вернуться к Гульковой и затеять ссору.
– Вздор.
– И убить её в порыве гнева, – не обращая внимания на его слова, завершила свою мысль Мирослава.
– Да не убивал я её! Не убивал! Поймите! У меня появились шансы!
– Какие шансы? – девушка сделала вид, что заинтересовалась.
– Я нашёл хорошее место работы, уже дорос до зама, и я надеялся, что Лена увидит во мне не охотника за её деньгами, а равного себе и достойного её руки.
– На сердце, насколько я понимаю, вы не рассчитывали?
Он проигнорировал её вопрос и скрытую иронию. И тут раздался звонок в дверь.
– Вы кого-то ждёте? – спросила детектив.
– Никого я не жду, – досадливо поморщился он.
– И тем не менее идите и откройте, – велела Мирослава.
Максим нехотя поплёлся в прихожую.
– Опять ты? – донёсся до её слуха голос, после того как он открыл дверь.
Мирослава почти моментально оказалась рядом с хозяином и пожурила его голосом близкого человека:
– Что же вы, Максим, не приглашаете гостью в квартиру.
– Она на минутку забежала по делу. Правда, Кира? – обратился он к пришедшей.
Мирослава с интересом рассматривала девушку.
Та смутилась под её взглядом и, пролепетав:
– Я не знала, что ты не один, – быстро развернулась и побежала вниз по лестнице.
– Кто это? – спросила Мирослава, когда они вернулись в квартиру.
– Бывшая однокурсница, – отмахнулся он.
– У однокурсницы есть имя и фамилия?
– Есть! Кира Коврова!
– А отчество?
– Марковна! Только вам-то это зачем?!
– По-моему, эта Кира к вам неровно дышит.
– Ерунда.
– Признайтесь, – лукаво подмигнула Мирослава парню, – у вас с ней что-то было?
– Сто лет назад и неправда, – поморщился он.
– Выходит, обнадёжили девушку – и в кусты? Не по-рыцарски как-то, – проговорила Мирослава с непроницаемым выражением лица.
– Вы смеётесь, что ли? Никого я не обнадёживал! – разозлился Максим.
– Но ведь вы сами сказали, что между вами что-то было.
– Раз вам так интересно, слушайте! – выпалил он. – На втором курсе мы поцапались с Ленкой, и она ушла с вечеринки. Я напился, а Кира возьми и подлезь ко мне. В общем, сами понимаете.
– А потом?
– Потом я сделал вид, что ничего не было.
– И это всё?
– Всё! Клянусь вам!
– Кира была девственницей?
– Откуда мне знать! Я тогда сам себя не помнил.
– С вами всё понятно. Или, вернее, почти всё.
– У меня траур. Я потерял любимую девушку, а вы мне душу наизнанку выворачиваете! Совести у вас нет!
– В современном мире совесть вообще в большом дефиците, – на полном серьёзе заверила Максима детектив и ушла, оставив его недоумённо смотреть на оставшуюся открытой дверь.
Глава 23
Выйдя от Гречишникова, Мирослава села в свою машину, выехала со двора и позвонила на мобильник Наполеонова.
– Чего тебе, и в субботу не спится? – спросил он.
– Извини, что разбудила.
– Какой там разбудила! Я сегодня работаю!
– Какое приятное совпадение, – проговорила она.
– Какое ещё совпадение? – подозрительно спросил он.
– Я тоже сегодня работаю.
– О господи! – вырвалось у Наполеонова.
– И сейчас еду к тебе.
– Ладно, – проговорил следователь тоном осужденного на каторжные работы, без права обжаловать приговор.
– Шура! Я нашла парня, с которым Гулькова была близка! – заявила она, едва переступив порог.
– А я думал, что она была близка далеко не с одним парнем, – хмыкнул он.
– Это так. Но Максим Гречишников любил её по-настоящему и надеялся, что, перебесившись, Елена выйдет за него замуж.
– Не дождался бедолага, – посочувствовал следователь.
– Именно Гречишников был у Гульковой, когда к ней пришёл Тимьянов.
– Откуда дровишки? – поинтересовался Наполеонов.
– Шура! Иногда мне хочется тебя придушить! – вырвалось у Мирославы. – Например, сейчас! – Она протянула к нему руки.
– Но-но, – погрозил он ей пальцем, – я при исполнении! – И на всякий случай отодвинулся от неё подальше.
– Если бы ты об этом сам не забывал! – улыбнулась Мирослава и спросила: – Почему вы не искали Гречишникова?
– Потому что мы не знали о его существовании! Тимьянов как воды в рот набрал! Жёнушка его тоже не упоминала никакого Гречишникова. Домработницы, как ты знаешь, в городе не было.
– А тебе не кажется, что я делаю за тебя твою работу? – спросила она сердито.
– Кажется, – признался он примирительным тоном и спросил: – Ты ведь ещё не всё сказала?
– Не всё! Мне нужно срочно снова просмотреть видеозапись с камеры на банке.
– С ума сошла!
– Вернее, один из фрагментов. Включи запись, я примерно помню, где он находится.
Наполеонов вздохнул и повиновался. Через некоторое время Мирослава закричала:
– Вот он! Вернее, она! Останови.
Наполеонов выполнил её распоряжение и удивлённо уставился на заинтересовавшую Мирославу девушку.
– И кто это? – спросил он.
– Кира Марковна Коврова.
– Мне это имя ничего не говорит.
– Она однокурсница Гульковой и Гречишникова.
– И что с того?
– Ничего! Я встретила её сегодня у Максима.
– Не понимаю, куда ты клонишь.
– Она смотрела на него странным взглядом.
– Что значит странным? Влюблённым, что ли?
– Нет. Исступлённым, даже изнурённым. Так не смотрит любовь. Так смотрит зависимость. И тут я вспомнила, что видела эту девушку на записи с камеры.
– Ну и память у тебя!
– Профессия обязывает, – отрезала Мирослава.
Наполеонов развёл руками.
– Распечатай мне её изображение.
– Зачем?
– Во-первых, его нужно показать среди других, конечно, фоток девушек Тимьянову. Когда он выбегал из подъезда, то столкнулся с неизвестной девушкой. Я почти уверена, что это была Коврова.
– А во-вторых?
– Возле дома в тот день, несомненно, стояли автомобили, и на видеорегистраторе Коврова тоже могла засветиться.
– Стоянка во дворе Елены на отшибе, и выходящие из подъезда, как и входящие, не попадают в обзор, – возразил Наполеонов.
– Чья-то машина могла в этот день находиться не на стоянке, а недалеко от подъезда. Опросите жильцов.
– Ладно, – буркнул Наполеонов. И вдруг оживился: – Знаешь, что пришло мне в голову?
– Что?
– Коврова, наверное, оставила следы в квартире Максима Гречишникова.
– Возможно.
– Ты не сняла отпечатки пальцев?
– Шутишь? Я и так насторожила его своими расспросами. Теперь в-третьих!
– Ещё и в-третьих есть? – удивился Наполеонов.
– Есть. Нужно показать распечатанное фото уборщице.
– Будь другом, съезди к ней сама.
– Шура! Не прикалывайся! Женщину нужно допросить под протокол.
Наполеонов закряхтел, поднялся со стула, покосился на Мирославу:
– Ты со мной?
– Если позволишь.
– Когда тебя интересовало моё дозволенье, – проворчал он.
По губам Мирославы скользнула едва заметная улыбка.
Зульфия не слишком удивилась приходу детектива и следователя. С Наполеоновым она вообще раскланялась, как со старым добрым знакомым. А Мирославе, когда следователь её представил, приветливо улыбнулась.
– Зульфия Рахмоновна, – сказал следователь, – нам нужна ваша
