Лгунья - Натали Барелли
Я встаю, стаскиваю резиновые перчатки и тыльной стороной руки вытираю со лба пот. Ноги подгибаются, и мне приходится опереться о стену.
– Зачем вы рассказываете мне все это? Если якобы это сделала я? Вы не боитесь, что я кому-нибудь расскажу?
Харви гасит окурок в цветочном горшке.
– Это не имеет значения. После того как все будет кончено – а я надеюсь, что это случится в самое ближайшее время, – ты покончишь с собой. Предлагаю подняться наверх. Нужно протереть пыль с мебели.
Глава 36
Харви ждет, когда Ханна умрет. Он так прямо и сказал. А когда она умрет, он задушит Мию. Харви сам признался, что для него это будет сущим пустяком. Просто констатировал факт. Он хочет, чтобы Ханна умерла поскорее.
– А что, если она не умрет? – спрашиваю я.
– О, она обязательно умрет. Жить она останется только в том случае, если получит противоядие.
– Противоядие существует?
– К сожалению.
– Но почему вы хотите их убить?
– Потому что Ханна собралась от меня уйти.
Я жду продолжения, но его нет. Не знаю, чего я ждала, но все оказалось совсем не так. Я полагала, что в свое оправдание Харви по крайней мере скажет что-то про шантаж со стороны Ханны.
– Никто не уходит от меня, Клэр. Никто! – Он произносит это с силой, как что-то очень важное, что я обязательно должна запомнить. Затем подходит к бару и наливает себе выпить. – Я подобрал эту девчонку на помойке и привел сюда. Я ее выбрал. Она должна была быть мне благодарна. И какое-то время она была мне благодарна. Она была очень мила, она меня обожала. Ты бы видела, как она в своей крошечной квартирке готовила мне ужин… – Он умолкает, словно погрузившись в воспоминания о Ханне.
Сделай так, чтобы он продолжал говорить!
– Как насчет Мии?
– А что насчет нее? После смерти Ханны я не собираюсь оставаться с ее ребенком. Какой смысл? Они обе должны умереть.
Я закрываю глаза. Он сумасшедший. Опасный психопат. В его голосе нет никаких чувств, кроме легкого раздражения тем, сколько неприятностей выпало на его долю.
– Вы говорили, что я явилась для вас подарком. Что вы имели в виду? – Я спрашиваю это так, будто на самом деле мне нет никакого дела, будто я просто поддерживаю разговор, сосредоточившись на натирании до блеска комода.
По-видимому, до моего появления замысел Харви заключался в том, чтобы представить все так, будто Ханна убила своего ребенка и покончила с собой. Вот каков был смысл записей в дневнике, которые он сделал до меня. В которых Ханна якобы жалуется на послеродовую депрессию, рассеянность, постоянную усталость.
– Я кормил Ханну «Золпидемом».
Пузырек с которым оказался спрятан в ящике моего туалетного столика. Очень мило. Тут я вспоминаю кое-что – сон, который приснился мне не так давно. Мне приснилось, что ко мне пришел мой отец. Он стоял рядом с кроватью и держал меня за руку. Этот сон был таким странным, что я, проснувшись, какое-то время думала, будто все это произошло на самом деле. Господи, теперь я думаю, что это действительно произошло на самом деле, но только это был не мой отец – это был Харви. Наверное, он дал мне одну-две таблетки снотворного, а затем вложил мне в руку пузырек с «Золпидемом», чтобы на нем остались отпечатки моих пальцев.
– Все, кто знает Ханну, подтвердят, что она постоянно находилась в глубокой депрессии, – продолжает Харви. – И страдала манией преследования. Я говорил ей, что не буду ночевать дома, а затем незаметно возвращался через гараж, поднимался на лифте и прятался в одной из пустующих комнат на третьем этаже. Ханна туда никогда не заходит. Никто туда не заходит.
– Это вы как-то раз зажгли лампу, – замечаю я.
– Это она тебе сказала?.. Да, зажег. Были и другие мелочи, достаточные для того, чтобы Ханне казалось, будто она сходит с ума. Я почерпнул эту мысль из старого классического фильма «Газовый свет»[27]. Ты его смотрела?
Мне требуется какое-то время, чтобы осмыслить сказанное им. Он спрашивает, смотрела ли я какое-то старое кино под названием «Газовый свет». Это то, чем мы сейчас занимаемся. Ладно.
– Кажется, не видела. – «А ты видел “Бойцовский клуб”?[28] Тоже классика. Посмотри, если еще не видел».
– В общем, – подводит итог Харви, – главное то, что Ханна рассказала бы об этих необъяснимых вещах доктору Мэлоун, а та впоследствии подтвердила бы, что Ханна теряла рассудок, пусть и не в таких выражениях.
– Значит, это были вы в ту ночь, когда Мия тяжело заболела… Это вы спустились вниз и стояли за дверью моей комнаты.
– Совершенно верно. Это был я… Теперь можешь переходить дальше, вон к тому шкафу со стеклянными дверями. Итак, да, это был я. Хотя я не имел никакого отношения к болезни Мии, это произошло само собой… Но на чем я остановился? На Ханне. Точно. Знаешь, человек может допустить передозировку снотворного. Люди полагают, что это больше не работает, но они не правы. Если принять достаточно и если организм ослаблен, человек умрет. Но Ханна также должна была убить Мию, а вот тут возникал риск. Как сама понимаешь, расследование было бы тщательным. И все-таки я был готов рискнуть. Но тут появилась ты, и необходимость в этом отпала. Как только я узнал, кто ты такая, мне потребовалось лишь представить все так, будто это ты убила обеих.
Возможно, это адреналин, я не могу точно сказать, но чувствую, как ко мне возвращаются силы. Это начинается с лучика надежды, и я обдумываю, как бы хорошенько врезать Харви, когда он снова подойдет ко мне.
Сделай так, чтобы он продолжал говорить!
– Я думала, Ханна вас обожает… Почему она решила от вас уйти?
– А кто ее знает… – Харви вздыхает. – Ханна ни с кем
