Артур Омре - Риф Скорпион (Сборник)
Ингер Сков и Аксель Брехейм разговаривали вполголоса. Время от времени они поглядывали в мою сторону, из чего я заключил, что часть их беседы касается меня.
Слава Богу, эти взгляды, а стало быть и упоминание моего имени, становились все реже.
Ингер Сков поднялась наверх вскоре после того, как прошел к себе журналист из «Чикаго Трибюн». Аксель Брехейм остался. Лицо его выражало глубокое раздумье. Корреспондент «Дагбладет» мог теперь всецело сосредоточиться на видеоигре, однако не воспользовался этой возможностью. Интервенты раз за разом сокрушали его оборону, и он снова и снова рассеянно совал монеты в щель, как если бы убивал время в бесплодном ожидании.
Аксель Брехейм подошел к стойке. Купил две бутылки пива. Вернулся на диван. Корреспондент проводил его безнадежным взглядом. Наконец махнул рукой на судьбы земной цивилизации и подошел ко мне. Наклонился и доверительно произнес:
— Слышь, как ты насчет заработать сотню-другую?
Я извлек самую профессиональную из моего набора улыбок.
— Чем могу быть полезен?
— Тебе, конечно, известно, — сказал он, — что мы прилично платим за важные сведения.
Я продолжал улыбаться.
— Честно говоря, — добавил он, — мне не совсем ясна твоя роль в этой мешанине кровавых преступлений. С одной стороны, у тебя вроде бы хорошие отношения с полицейским ведомством, с другой стороны, тебя вызывали на допрос. Притом в качестве подозреваемого.
Я напустил на себя таинственность.
— Тебя устроит самый громкий в стране аншлаг на первой полосе в завтрашнем номере? — произнес я с серьезным видом. — «Только в „Дагбладет“: ПРИЗНАНИЕ УБИЙЦЫ!» За такое стоит выложить не одну тысячу, верно?
У него загорелись глаза. Он выпятил подбородок. Пальцы на стойке зашевелились.
— Конечно, — сказал он. — Еще бы. Разумеется. Что за вопрос.
Он тяжело дышал. Лицо порозовело. Язык плохо слушался.
— Сколько тысяч? — спросил я.
Он развел руками.
— Д-д-двадцать? Т-т-т-тридцать? Конечно, я д-д-должен…
— Конечно, ты должен сперва связаться с редактором, — спокойно произнес я. — Само собой. Можешь сказать ему, что я запросил пятьдесят. За эксклюзивное право публикации в «Дагбладет».
Вряд ли он стал бы возражать, запроси я в четыре раза больше.
— И еще пятьдесят тысяч, — добавил я, — за обещание не предлагать «Вердерю ганг» аншлаг: «КАК Я НАДУЛ „ДАГБЛАДЕТ“».
Корреспондент окаменел.
Подошел Аксель Брехейм за очередными двумя бутылками. Вернулся на диван и снова принял задумчивую позу.
— Ха-ха, — сухо усмехнулся газетчик, когда мы остались вдвоем.
Видно было, что у него руки чешутся влепить мне.
— А если говорить серьезно? — спросил он.
— Я вполне серьезен, — ответил я, стараясь выглядеть соответственно.
— Мне кое-что известно о тебе, — сказал он. — Уж очень многих ты знаешь, как живых, так и мертвых, замешанных в эти три дела об убийствах, над которыми полиция ломает голову последнюю неделю.
— Из чего следует, что я убийца и террорист.
— Нам обоим ясно, — продолжал он, — что число случайных совпадений подозрительно велико. Взять хотя бы тот факт, что Марго Стрём работала в «Интер электроникс». Назови это журналистским чутьем или еще как-нибудь, но я совершенно уверен, что покушение на Солсбери и убийства этих двух девушек связаны между собой.
— И связующее звено — я.
— Не вижу, чтобы у тебя были причины убивать американского министра обороны, — возразил газетчик. — Думаю, однако, что тебе кое-что известно сверх того, о чем нам сообщила полиция. Хотя бы потому что ты был знаком с двумя жертвами и явно поддерживаешь хорошие отношения с некоторыми следователями. И к тому же сам занимаешься поисками.
— Что я ел сегодня на обед? Тебе это тоже известно?
— Если ты располагаешь сведениями, которые позволяют связать между собой все три дела… — сказал он, словно не заметил моей иронии.
— И если я не прочь подзаработать, — подхватил я.
Корреспондент «Дагбладет» кивнул.
— Сколько ты платишь за такие сведения? — спросил я.
— Зависит от их важности.
— Допустим, я предложу тебе готовую версию, связывающую вместе все три дела?
— Сперва надо знать, насколько она убедительна.
— Рискнешь двумя сотнями?
Он поразмыслил. Потом достал из бумажника две сотенные бумажки и положил на стойку между нами.
— Слушай версию, — сказал я. — Когда Марго в прошлом году работала в «Интер электроникс», ей случайно попали в руки чертежи системы управления ракетами «воздух-земля», которая сулит огромное богатство обоим Муэнам. Возможно, тебе неизвестно, что эта девчонка кое-что смыслила в коммерции. Она тотчас смекнула, что на этом можно заработать, и связалась с советским посольством. Однако ЦРУ ликвидировало ее раньше, чем она успела передать чертежи. Между тем у КГБ был агент в нашем министерстве обороны, а именно помощник министра, политический бройлер Томас Эгген. Предполагалось, что он использует намеченное программой посещение «Интер электроникс», чтобы добыть для Советского Союза заветные чертежи. Но в КГБ не знали, что на самом деле он двойной агент. Когда обнаружили это, оставалось только убрать его. Так что акция в прошлый вторник была направлена против Томаса Эггена, а не против американского министра. Каким-то образом Бенте проведала об этом — и поплатилась жизнью.
Газетчик смотрел на меня разинув рот. Я забрал сотенные бумажки и сунул в карман.
— Чем еще могу быть полезен? — спросил я.
Он буркнул что-то, в чем я предпочел не разбираться, и рванул вверх по лестнице. Из угла, где сидел Аксель Брехейм, послышались аплодисменты.
— Захвати две бутылки, — сказал он, — и подсаживайся.
— Тебе понравилась моя версия? — ухмыльнулся я. Он изобразил подобие улыбки.
— У тебя богатое воображение.
— Ну, а ты, — спросил я, — допускаешь, что эти три дела связаны между собой?
— Хотел бы я знать, — сказал Аксель Брехейм, вернув своему лицу грустное выражение, — кто убил Бенте: убийца Марго или террорист, который устроил покушение на Солсбери.
— А ты как считаешь?
Он хмуро поглядел на меня.
— Ты симпатичный парень. Но это еще не значит, что тебе дозволено выуживать сведения у государственного служащего.
Карие собачьи глаза созерцали пустую бутылку, которую он держал в руке. По Королевской улице промчалась полицейская машина с включенными сиренами. Аксель Брехейм отставил бутылку и взял одну из двух полных, что я принес. Долго рассматривал ее, словно борясь с сильнейшим отвращением, прежде чем поднести ко рту.
— А черт его знает, — сказал он наконец и поднял глаза на меня. — Коллега Сков говорила мне, что ты ведешь самостоятельное расследование. В таком случае у тебя, надо думать, столько же оснований делать выводы, сколько у меня, если не больше. Потому что я ровным счетом ничего не знаю. И не могу узнать. Вроде бы мне поручено расследовать дело об убийстве, но хоть бы одного человека выделили в помощь! Словно жизнь этой девчонки в силосе — ничто перед жизнью американского министра. Или как будто они делают все, чтобы я случайно не выяснил истину.
— У меня тут одна мысль появилась, — сказал я. — Какие следы пребывания Марго могли остаться в городе? Этот таинственный тип, который сказал хозяйке, что квартира освобождается, и постарался увезти все ее имущество, — насколько основательно он поработал? Вряд ли он мог выкрасть ее карточки в регистрационном бюро и налоговом управлении. Что еще?.. Может, у нее был счет в банке? Подписка на газеты, журналы? Может, был абонентский ящик?
Аксель Брехейм поскреб щетинистый подбородок.
— Ты уж лучше не суйся, — сказал он. — Расследовать убийство — опасно для любителей. Не успеешь оглянуться, как тебя найдут с разбитым черепом или с кинжалом в груди. Если только, — добавил он, — не ты тот убийца. Ребята в лаборатории утверждают, что ты вполне мог быть отцом ребенка Марго Стрём.
Он поднял бутылку.
— Будь здоров!
17
— Ну да, — ответил мужчина в оранжевом комбинезоне, — стоял тут белый «мерседес». В прошлый вторник. Когда мы остановились передохнуть. Как всегда. Полюбоваться видом, так сказать. Белый «мерседес», точно. Хорошо помню. Турист. Рассматривал Нидарский собор в большой бинокль. Когда мы подъехали, сел в машину и укатил. У него еще висели декоративные игральные кости над приборной доской. Красные. У моего брата такие же. Двинул вниз по улице Фритьофа Нанссна в сторону Нагорной. Как раз перед тем, как на мосту рвануло. Немецкие номера.
— Полиция разыскивает белый «мерседес» с немецкими номерами, — заметил один из его товарищей.
— В самом деле? Может, следует сообщить. Я об этом не знал.
