Д. Пален - Живой товар
— Отпусти руку, больно.
Он отпустил — а потом осторожно погладил.
— Дурак здоровый, медведь… А после еще подлизывается.
Он тут же придвинулся вместе с табуреткой поближе, но я еще не отошла от страхов, которые он на меня нагнал.
— Слушай, а может, не так все ужасно? Вот ты говоришь о нападении на Иру — а ведь это могли быть просто грабители?
— Ага, грабители, которым нужна девушка и которые не интересуются содержанием багажника… С мордой вашего Мюллера и на его машине — сама говорила.
— А откуда они вообще узнали, что Ира приезжает?
— Долго ли Кучумову из своего посольства позвонить или факс отбить? Самого невинного содержания, имеет ведь право брат сестре позвонить…
— Значит, Манохин в курсе…
Мне стало совсем тошно, так гнусно! Люди ищут счастья — а кто-то так на их одиночестве наживается! Ух, гады! Рабыни, наркотики… Самый прибыльный товар… Ну ладно Манохин — но как Валентина могла?
— Дима, но ведь не могут нормальные люди такие подлости сознательно делать! Может, это кто-то их сбил с толку или завлек обманом, шантажом?
— Может, и завлек — только давненько. На обмане и шантаже всю семейку не заставишь преступления совершать, тем более если Дмитрий Николаевич — действительно их папаша.
— Какой еще Дмитрий Николаевич?
— Я же тебе говорил — преподаватель у меня был в юридическом.
— Ну и что? Не такая большая шишка — преподаватель.
— Видишь ли, преподавал он по совместительству. А по основному месту работы — зам начальника УВД области.
— Господи, так что, такой человек тоже?
— Вообще-то не обязательно. Он может совершенно ничего не знать, но все равно быть для доченьки с зятьком опорой и защитой.
— Отец не знает, чем дети промышляют?
— Ну, детишки-то уже большие, живут отдельно, могут и не отчитываться…
— Слушай, а может, этот твой преподаватель из УВД совсем им не отец — просто однофамилец.
— Может, не отец, может, папа, а может, и вообще батя…
Это он уже как-то машинально ответил, отключившись, опять что-то вычисляет. Ах какой он у нас деловой, если не мыслит, так уже и не существует! Но тут и меня посетила мысль:
— Тогда все эти убийства совершил Мюллер!
Дима на меня взглянул серьезно:
— У тебя есть основания так считать?
— Видел бы ты его!
Он улыбнулся:
— Такой урод, что только убийствами заниматься?
— А ты представь себе Штирлица с глазами змеи!
— Очень образно. Ты, Аська, у меня художник слова и инженер человеческих душ. Вот только наука юриспруденция теорию Ломброзо не признает. А если всерьез, то сам он всем этим заниматься не будет. Шестерку найдет.
Я пожала плечами. В мужских играх я не разбираюсь. Однако натура и логика не позволяли так просто сдаться.
— Но на дороге, когда на Иру напали, он сам был!
Дима поджал губу и уставился на меня. Постепенно глаза его чуть разъехались и стали параллельными. Наконец вернулись из туманной дали.
— А тогда, Ася, тем более пора тебе из фирмы исчезать.
— Зачем?
— Если они и впрямь начнут заметать следы и выискивать, кто мог их вычислить, ты первой в списке окажешься.
— А почему я?!
Выкрикнула — и заткнулась. И в самом деле, из наших их способны были обнаружить только мы с Сережкой да Валентина. Валентина… У меня дернулась щека. Вот она-то и покажет пальцем на нас со Шварцем. Жалко Сережку… Дура, а себя не жалко? У меня хоть детей нет… Меня постепенно охватывал ужас, но тут вздыбилось упрямство.
— Ладно, я — на подозрении. Но удирать нельзя. Если дело повернется так, как ты говоришь, то мое исчезновение лучше любого признания покажет, что я что-то знаю. А так — пришла на работу, ля, ля, три рубля… Все как всегда, а я — ни сном ни духом.
— Милая моя, но ты же ни соврать, ни прикинуться не умеешь.
— А ты хоть одну женщину встречал, чтоб не умела врать и прикидываться? Не люблю — это да. Но они-то напрямую тоже не станут спрашивать: а скажите-ка, Анна Георгиевна, не вы ли нас разоблачили? Мне и говорить-то ничего не надо, только помалкивать.
Он колебался долго, как весы в гастрономе. Наконец пробурчал неохотно:
— Ладно, может, ты и права. Но умоляю тебя, будь предельно осторожна — ни слова лишнего!
— Буду говорить, отстаньте все от меня, голова зверски болит.
— Допустим. Но смотри: чуть что не то почуешь, любую ерунду — ах, мне дурно! И бегом домой!
— Договорились.
Я зевнула так, что чуть челюсть не вывихнула. Время к двум, а завтра все равно на работу вставать!
— Дим, я спать пойду. В шесть подъем — хоть стреляй.
— Ладно. Я сейчас приду. Минут через пять — только приберу здесь.
Вот аккуратист!
Я добрела до постели и уснула раньше, чем голова коснулась подушки. Не знаю, когда он лег и сколько возился.
* * *Только проинструктировав две группы, Мюллер успокоился. На всякий случай он решил проследить за обеими Гончаровыми. Судя по всему, Хозяйка права и сотрудниками пока можно не заниматься. Пока.
Первые донесения поступят завтра утром. А до тех пор нужно наконец отдохнуть.
* * *Обычное рабочее утро, все как всегда. Если бы — как всегда! Завтрак мне, правда, подали, как герцогине, и бутерброды с собой завернули. Я представила себе герцогиню с бутербродами в сумочке и улыбнулась первый раз за это утро. Но дальше все покатилось по колее: туфли, метро, дождь.
В родном офисе меня встретила поляна разноцветных зонтиков, коллектив накладывал на пострадавшее от дождя лицо последние штрихи красоты. Ровно в восемь к себе проследовал Лаврук — и рабочий день, скрипнув, двинулся наезженным маршрутом: посетители, анкеты, распечатки.
Возле моего стола внезапно материализовался Серега — против обыкновения ничего не уронив и ни на что не наступив.
— Аська, ты опять вчера дела какие-то заканчивала?
— Здравствуй, Сереженька. Что ты имеешь в виду?
— Я говорю, ты вчера в офисе долго сидела?
— А что?
— А то! Машину на сеть не переключила — мы без свежей информации остались! Допустим, капать на тебя я не стану, но нельзя же так, в самом деле! На фига ты вообще все выходные тут торчишь? Дома дел мало? Или ты своему Будрайтису-Адомайтису отставку дала?
Иногда язык умнее головы. Я еще ничего сообразить. Не успела, я уже говорила искренним и виноватым голосом:
— Слушай, Серега, ну прости ты меня. Забыла совсем, ворона!.. Что же теперь делать будем?
— А ничего… Я всю машину распатронил — чиню вроде. Ну не будет у нас информации за одну ночь — и хрен с ней. А если были какие-то нужные письма, так еще раз напишут — мэйл-то не прошел. Так что живи спокойно.
— Сереженька, с меня бутылка.
— Не отделаешься…
И исчез — машину реанимировать, наверное.
Так. А теперь надо понять, зачем я Сережке соврала и не следует ли срочно восстановить истину.
На вчерашний день у меня полное алиби. Не была я вчера в офисе! А если б и была — я всегда на почту переключаюсь, ни разу проколов не было, еще чего!
Значит, кто-то другой на машине работал.
Сам Серега? Что-то на себя делал, а на меня бочку покатил, чтобы иметь свидетеля, что он тут ни при чем? Зачем? Он-то машину не забыл бы переключить. А хоть бы и забыл — прикрылся бы, точно так же, как сейчас меня прикрывает.
Юлька? Фиг ее в выходной день на работу заставишь выйти, она Дениску пасет!
Галка отчет делала? Нет, рано: отчет полугодовой, она еще не утрясла перечень новых форм — законы и инструкции родная держава меняет что ни день.
Анечка на машине только в игры играть умеет… может, приводила какого-то мальчика поразвлечься? Ключ у нее есть…
Лаврук? Не бывало такого в истории, чтобы господин шеф лично, в уик-энд… Это нас он зарядить может.
Валентина! Самое вероятное и самое логичное. Или следы заметает, или новую пакость затевает… Скорее первое. И что она найдет? Ой, а найдет, она-то знает, где и что искать. И что тогда?..
И тут, покинув кабинет, появился Лаврук. Что-то рано ему сегодня чайку захотелось!
— Дамы и господа!
А тон какой! Индюшоночек ты наш!
— Сегодня мы всем дружным коллективом должны прибыть к двум часам в «Татьяну», — он сделал драматическую паузу, — для получения премии!
— А разве Галя не поедет и не привезет? — удивилась Анечка.
— Поехать придется всем. Ну, кто получить хочет, само собой, — пошутило руководство. — Премия — из директорского фонда, значит, в дирекции ее и получать. Считаю дальнейшие разговоры излишними. Все. Продолжайте трудиться.
Мой опыт подсказывал последнюю его фразу, но я предпочла дождаться.
— Анечка, чайку сделай, пожалуйста.
Не ошиблась.
Но видно мне не суждено было сегодня спокойно поработать.
Не успела я сесть за стол, как позвонила Надежда и накинулась на меня с претензиями:
