Юрий Кургузов - Чёрный Скорпион
— Попейте, вам станет лучше.
Девушка сделала пару торопливых глотков. Несколько капель застыли на подбородке — я вытер их своим платком.
— Спасибо…
Ну, слава богу, начала оживать. Я сожалеюще покачал головой:
— Простите, что все так получилось.
Она подняла на меня глаза и как-то неуверенно, жалко улыбнулась:
— Это называется в гости сходила, да?
Я тоже изобразил на физиономии подобие ободряющей улыбки:
— Ага. Ну ничего, переживем.
Алла присела и поджала под себя ноги, с трогательной тщетностью пытаясь прикрыть их верхнюю часть микроскопической юбкой. Вообразив, что прикрыла, уже более твердым голосом произнесла:
— Теперь вы, наверное, будете звонить в милицию?
Я поморщился:
— Да, наверное, надо. Правда…
— Что — правда?
Я присел рядом с ней.
— Ничего, — и положил руку на плечо девушки. — Просто представил на миг, как я, заросший, грязный, сижу за решеткой в темнице сырой, а вы приносите мне передачки — красивая, блестящая, свободная…
Алла охнула:
— Что вы?!
— А что? — пригорюнился я. — Убийство же, милая, чистейшей воды убийство!
— Но они первыми напали на вас! То есть, на нас, — смущенно поправилась она. — Я ведь свидетель! Даже почти потерпевший! Я расскажу, как всё произошло на самом деле.
— Большое спасибо, — уныло проговорил я, — однако принципиально ничего не изменится. Тем более что этот нож какой-нибудь эксперт-бюрократ может квалифицировать как холодное оружие. Так что сидеть все равно придется.
От гнева и возмущения Алла даже забыла в очередной раз одёрнуть юбку.
— А этот пистолет — не оружие?! — кивнула на валявшийся на ковре аппарат Зверька.
Я поправил:
— Револьвер.
— Какая разница!
— По сути, никакой, — согласился я. — Естественно, оружие. Однако хозяина его надо будет еще найти. Да вы и сами всё понимаете.
— Но что же делать? — почти отчаянно воскликнула девушка, и вдруг глаза ее загорелись: — А давайте спрячем его и не будем никуда звонить.
Я "изумился":
— Как это?!
Алла вскочила с дивана:
— А так! Дождемся, пока стемнеет, и закопаем в саду.
Я "боязливо" поежился:
— Ну-у-у, знаете! Труп в саду, это…
Она топнула ножкой:
— Господи, ну тогда увезите его куда-нибудь вечером на машине!
— Уже лучше, — задумчиво кивнул я. — Но простите, дорогая, а вы понимаете, что, предлагая такое, сами становитесь соучастницей преступления?
Щеки ее наконец порозовели. И как порозовели!
— Ну и пусть! Если б не вы, я… я не знаю, что эти мерзавцы сделали бы со мной!
Я вздохнул:
— Это точно. Ну что ж, раз думаете, что так будет лучше…
— Конечно, лучше! — отрезала Алла. — Давайте спрячем его где-нибудь до темноты, а кровь на полу и ковре, пока Рита спит, я замою.
— Можно в кладовку, — предложил я. — Она запирается на ключ. Кстати, кровь есть и в коридоре, и в прихожей, и на крыльце — накапала из гада, когда он убегал.
— Да уберу. Вытаскивайте из… Жоры свой кошмарный нож и понесли его в кладовую.
(Слушайте, как быстро она взяла себя в руки!)
Я покачал головой:
— Нет, сначала надо отнести, иначе крови натечет еще больше. Вот что, поищите-ка целлофановые мешки, а отволоку этого борова я сам…
Управившись с Жорой, я вымыл руки и пошел наверх, в спальню Маргариты. Как близкий друг дома стучать не стал, дверь же не была заперта.
Гм, эта прекрасная леди даже не потрудилась одеться после моего ухода и теперь спала, разметавшись, словно Психея. На правах Амура я набросил на нее покрывало — Маргарита не пошевелилась.
Мое внимание привлекла упаковка таблеток на тумбочке: половины в ней не было — ого! Хотя, впрочем, часть их она могла использовать и раньше. Однако, чёрт побери, Маргарита действительно спала как убитая. А интересно, проснулась бы, если б дошло до стрельбы?
Я тронул ее за обнаженное плечо. Никаких эмоций. И — вздрогнул.
— Бесполезно, — раздался за спиной голос Аллы. — Еще перед вашим приходом я пыталась ее разбудить. — Девушка вдруг полузагадочно улыбнулась, видимо, заметив изменения в облике Маргариты, а точнее — покрывало: — Не ослепли?
— Что? — не сразу понял я. — Ах, в этом смысле… Нет, не ослеп, я и не такое могу выдержать.
— Представляю… — каким-то странным тоном произнесла Алла, и я внезапно вспыхнул:
— "Представляете"?! И что вы себе, хотелось бы знать, представляете?
Глаза девушки сузились:
— У вас, больной, сдали нервы. Но как бы там ни было — ведите себя прилично.
Я фыркнул:
— А у вас? У вас, уважаемая, нервы не сдали?
Алла медленно покачала головой:
— Только когда тот мерзкий тип грозил мне. Но теперь всё позади. А вообще-то не забывайте, что я медик и следовательно, привычна ко многому.
— Ладно, извините, — пробормотал я. — Просто как-то разом всё навалилось…
— Я понимаю, — примирительно кивнула она, но тут же — новая шпилька: — Я понимаю, и уже заметила, что вы даже в больничной палате были гораздо жизнерадостнее и бойчее.
— Ну, так уж прям и бойчее, — буркнул я.
Девушка улыбнулась:
— Всё, мир, пойдемте. Ей, судя по дыханию, спать еще час-два, не меньше. Видно, не случайно Рита не велела Вике будить ее до полудня.
— Да-да, конечно, идемте… — И хлопнул себя по лбу: — Вика! Мы же совсем забыли про нее! Где она сейчас?
Алла пожала плечами:
— Должна быть в своей комнате.
— И тоже дрыхнет, как мертвая царевна?
— Если интересуетесь — посмотрите сами. Знаете, по-моему, вы переутомились и перевозбудились. Давайте я вам тоже поищу чего-нибудь успокоительного, выпьете и отдохнете.
— Хорошо, — покорно согласился я. — Обязательно, Алла, но чуть позже.
Девушка уже стояла у двери и выжидающе-вопросительно глядела на меня.
— Иду, о настойчивая, иду, — с нажимом проговорил я. — Ровно через минуту я снова буду иметь счастье находиться в вашем драгоценном обществе.
Когда дверь за ней закрылась, я внимательно прислушался к звуку удаляющихся по коридору шагов, а потом как кенгуру прыгнул к столу и выдвинул нижний ящик.
Уф… И картонная коробочка, и золотая оправа камня были на месте.
После этого я вернулся к сладко посапывающей Маргарите и снова откинул покрывало. Секунд через десять обнаружил то, что искал: маленькую точечку на вене у локтя, оставленную иглой шприца.
Спускаясь по лестнице, я думал: что ей вкололи?
А также — кто?
Алла, Вика или же она сама?
И любой вариант, пусть и в разных степени и свете, был для меня почти одинаково неприятен.
Глава четырнадцатая
Алла стояла у окна в "гостиной с гитарой". Я тихо подошел сзади и сказал:
— Можно попросить вас разбудить Вику? Если только, конечно, эта дрянь и в самом деле спит, а не отколола какой-нибудь очередной фокус.
Глаза Аллы округлились:
— За что вы ее так?!
Я туманно пояснил:
— Имеются причины.
Девушка ушла, но уже через минуту вернулась.
— Ее нет!
Я даже не удивился.
— Следовало ожидать. Наверняка умотала следом за дружком. Э-эх-х…
Настроение было препоганое. Мало того, что я устал и дико хотел спать, — а тут еще и труп в кладовке, и Маргарита в отключке… Кстати, после сделанного мной маленького открытия я уже не сомневался, что через два часа она не проснется, — добро, если оклемается к вечеру. А теперь еще и эта шалшовка сбежала…
Должно быть, видок у меня и впрямь был не фонтан, потому что Алла вдруг как-то едва ли не по-матерински взяла меня за руку. Но голос ее прозвучал сдержанно.
— Да не переживайте вы так, — негромко произнесла она. — Все равно ведь рано или поздно все образуется, правда?
Я не стал опровергать прописные истины, однако более внимательно, нежели раньше, посмотрел на девушку. Знаете, подобное трудно объяснить словами, но я почувствовал, что за последние полчаса что-то в ней едва уловимо переменилось. Я помнил ее заботливой и даже — не побоюсь сказать — ласковой во время моего пребывания в больнице, а также — насмешливой и чуть-чуть ехидной уже после оного. Но теперь… Теперь передо мной стоял будто другой человек. Хотя впрочем, сегодня ей столько пришлось пережить…
Я мягко ответил на ее пожатие и вздохнул:
— Извините. Из-за меня вы чудом не влипли в очень неприятную историю.
Алла возразила:
— Почему из-за вас? — Немного помолчала. — Или… Или вы действительно связаны с этими ужасными людьми?
— Да не связан я! Сам не понимаю, что им от меня нужно.
Девушка опустила глаза:
— Ну ничего… Всё ведь кончилось благополучно, да?
— Да, ежели не считать покойника в доме, — браво подтвердил я и подумал: "Она — "влипла"! А я? Я не влип? Как угорелый мчусь к чёрту на рога, чтобы сам не знаю чем и в чем помочь другу. Прилетаю — и тут же получаю по мозгам, а когда выхожу из больницы, то оказывается, что друг уже мертв, да еще и в придачу был повязан с местным криминалом по самое некуда. И — пошло-поехало! Меня засасывает такой водоворот, что коли вырвусь живым — впору свечку в церкви ставить. Тут и этот оригинальный майор Мошкин… А теперь еще и проклятый алмаз!.."
