Михаил Рогожин - Супермодель в лучах смерти
— Извини. Что-то же я должен предложить, раз ты пришла.
— Предложи мне лучше принять душ. А то я живу с девочкой, она вчера так набухалась, что сегодня сидит в обнимку с унитазом.
— Пожалуйста, иди.
Люба без всякого стеснения сбросила куртку, майку, сняла джинсы и, оставшись в белом кружевном белье, отправилась в туалетную комнату. Павел подобрал брошенные ею вещи, положил на кресло и в некоторой растерянности задернул шторки окна. Он открыл бар. Там стоял гостевой набор — бутылка коньяка «Метакса», «Узо», белое греческое вино «Рицина» и несколько банок пива. Внизу лежали бутылочки кока-колы и минералки.
Павел открыл банку пива, сел в кресло и принялся ждать неизвестно чего. Заниматься сексом с этой девчонкой у него не было никакого желания. Вернее, даже не желания, а интереса. К тому, же недавний опыт с прыгуньей в высоту не способствовал желанию рисковать. Пожилой врач, лечивший его, спокойно и убедительно объяснил, что в России каждая вторая девушка чем-нибудь больна. А в большинстве вендиспансеров нет даже примитивных реактивов. Так что мазок красят синькой. После таких анализов лучше обходить девушек десятой дорогой. На вопрос Павла, а как же быть? — он ответил философски: либо занимайтесь этим в водолазном костюме, либо приходите ко мне лечиться до тех пор, пока сам не отпадет по дороге.
После столь радушного напутствия сексуальные позывы графа как-то поутихли. Он все чаще повторял себе: «Ничего, мы свое взяли, а быть здоровым намного приятнее, чем затраханным». И снова мысли возвращались к Татьяне. Почему она ничего не боится? Ведь по пьяне готова с кем попало. Вот уж истинно тот случай, когда «зараза к заразе не пристает».
Павел открыл вторую банку пива с твердым намерением не поддаваться мимолетным желаниям.
Люба, как он и предполагал, вышла из душа, лишь обернув узкие бедра маленьким полотенцем. Большое было замотано на голове. Она с претензией посмотрела не графа и капризно спросила:
— Ты еще не расстелил постель?
— Извини, я не понял…
— Ну, ты даешь! — Она уселась в кресло, закинула ногу на ногу и вопросила воды.
Павел поухаживал за ней.
— Так что у нас с сексом? — напирала Люба.
— У вас, не знаю, а я не готов.
— Это как это? — искренне удивилась девушка. — Вот так блюмарин!
— Что? — не понял Павел.
— Слово такое нерусское. Правда, не знаю, что оно обозначает. Но, наверное, вот это самое… — она показала рукой на…
Павел с ужасом почувствовал, как возбуждается его плоть. Совсем некстати. Поэтому строго сказал:
— Люба. Мне это твое провинциальное стремление отблагодарить за вчерашние покупки ни к чему. У нас впереди много времени, глядишь, когда-нибудь и захочется быть вместе. Но без всяких меркантильных причин. Одевайся, и пойдем осмотрим корабль. Ты ведь первый раз в круизе?
— Я первый раз встречаюсь с таким дураком! — обиделась Люба, полезла в карман куртки, достала сигареты «Салем» и закурила. — Ты, конечно, считаешь меня проституткой. Может, даже боишься чего-нибудь поймать на мне… так знай. Кроме Вани, у меня никого не было. Нет, вру, были всякие желторотые, но они не в счет. Ваня меня сразу предупредил: «Ростов — город грязный, спутаешься с кем-нибудь, проверять не буду, удавлю и в Дон».
— А кто его убил? — стараясь не показать интереса, спросил Павел.
— Тебе-то зачем?
— Любопытно следователю.
— Кто-то очень не хотел, чтобы мой Ванечка плыл на этом пароходе.
— Кто?
Люба смерила его настороженным взглядом, встала, сгребла свои вещи и направилась в туалетную комнату, на ходу съязвив:
Не боишься, что вся мужская сила в бабское любопытство уйдет?
Павел понял, что девчонка не так проста, как кажется. К тому же в обнаженном виде намного привлекательнее. То, что не додала природа, с лихвой компенсируется молодостью. Он торопливо оделся, чтобы не заниматься этим в присутствии Любы.
Она вышла из туалета и уставилась на него. На Павле был элегантный белый двубортный костюм с узкими лацканами и бронзовыми пуговицами, делавшими его похожим на капитана. — А правда, что ты — граф? — спросила она.
— Да. Граф Нессельроде.
— И вилла у тебя есть?
— Есть.
— И жена?
— Жены нет.
— Здесь или там?
— Нигде.
— Тогда ты от меня никуда не денешься, — твердо заключила Люба.
Павел укоризненно покачал головой, и они вышли из каюты.
Народу вокруг было множество. Создавалось такое впечатление, что Маркелов забрал в круиз всю московскую тусовку. Каждый важно прогуливался и мерил встречающихся надменно-снисходительным взглядом.
— Ой, гляди, Полина! — восторженно прошептала Люба.
— Куда глядеть-то?
— Да вот же идет с парнем. Он ее новый муж.
— Ну, ну… ты же граф, — почему-то обиделась Люба.
Они спустились на лифте вниз в один из многочисленных баров, называвшийся «Пантеон».
Там за столиком в полном одиночестве сидел Леонтович. Он был явно на кого-то зол. Его висящие до подбородка усы недовольно шевелились. Перед ним стоял стакан сока и блюдце с орешками. Увидев Любу, он побагровел.
— Почему не на растяжке! Я вас должен по барам отлавливать!
Павел не успел замолвить за спутницу словечка, как она молниеносно испарилась. Он подошел к Леониду.
— Больно ты зол.
— А… — неожиданно улыбнулся тот. — Им один раз улыбнись, они уже бегут подмываться. Как мне надоели эти круизы… Выпей, граф, мне нельзя. Репетиция. Только вот никак не начнется. Каждый раз утверждаем график: с такого часа — эстрадники, с такого — мы. И ни разу никогда ничего не получалось. То, понимаешь, они с перепоя ноту до взять не могут, то моих по каютам полдня ищу. Вот сейчас мое время. А влезла Полина.
— Мне ее показали на палубе, — проинформировал граф.
— Она и не будет репетировать. Ее аппаратуру монтируют. Чего репетировать, если петь все равно нечем… Выпей, граф, давно мы с тобой не виделись.
Павел уважил шоумена и заказал пиво.
— Что там с тобой стряслось после нашей последней встречи? Слышал, чуть не убили?
— Было дело. Обошлось.
— Я тогда тебя искал. Но телефон не отвечал. Решил, что ты смотался в Баден-Баден. Есть у меня к тебе одно конфиденциальное сообщение. Возможно, оно никакого отношения к тебе не имеет, но что-то меня настораживает.
Леонтович поднял голову и посмотрел по сторонам своими грустными в обрамлении пышных светлых ресниц глазами:
Народ толкался у стойки, и никто на них демонстративно не обращал внимания, хотя, конечно, все сразу же узнали шоумена.
Павел пригнулся, чтобы лучше слышать.
— В тот раз я и не собирался играть. Я вообще играю от случая к случаю. В основном в сауне. А тогда мне сделали официальное приглашение на круиз, пошли на все мои условия…
Леонтович вновь покрутил головой, кому-то помахал рукой, кому-то кивнул.
— Потом, потом, я занят, — бросил он одному из знакомых и вернулся к разговору с Павлом. — Так вот. Никогда раньше у меня никаких дел с Лавром не было. Я слышал, что он какой-то там крутой, со связями в уголовном мире, но меня эти вещи мало интересуют. А тут он отвел меня в сторону и попросил составить тебе компанию…
Леонтович замолк. Видно было, что в нем боролось желание поделиться своими подозрениями с привычкой не вникать в чужие проблемы и не брать на себя их груз. Но неприязнь к Лавру сыграла свою роль. Видать, тот очень достал Леонтовича. Поэтому, грустно вздохнув, шоумен продолжил:
— Короче, он предложил сыграть с тобой в карты. Я, разумеется, отказался. Сказал, что не располагаю лишними деньгами. Он дал мне десять тысяч и убедил, что тебя надо втянуть в круиз. Зачем я тогда согласился? До сих пор не понимаю. Какую цель преследовал Лавр, тоже непонятно. Потом, уже зная расклад, я остановился на одной версии. Помнишь, ты еще спросил меня, не сплю ли я с Татьяной. Тогда ты был влюблен и ревнив. Впрочем, не знаю, как сейчас…
Он осекся и внимательно посмотрел на Павла.
Тот нарочито небрежно кивнул головой.
— Проехали. Осталось в прошлом.
— Как знаешь, — не поверил ему Леонтович, но продолжил: — Татьяна в тот вечер была с Маркеловым. Не то чтобы рядом. Но у них уже там все наладилось. А тут появился ты и давай к ней приставать. Скорее всего, меня попросили сыграть, чтобы отвлечь тебя от нее. Хотя десять штук для такого пустяка — многовато.
Павел задумчиво отхлебнул пива. Теперь ему стало ясно, почему Леонтович так легко проигрывал. Его просто заманивали. Кто-то создавал версию убийства из-за крупного выигрыша.
— А ты помнишь парня, который наблюдал за нашей игрой?
Шоумен отрицательно покачал головой.
— Он-то потом и повез меня убивать.
— Так тебя все-таки хотели убить? — прошептал Леонтович.
— И даже убивали, — усмехнулся Павел.
