Дик Фрэнсис - Кураж. В родном городе. Рецепт убийства

— Но почему бы вам не обратиться прямо к своим избирателям?

— Я так и намерен сделать… Но мне нужно бороться с муниципальным советом тем же оружием, которым его члены борются со мной. Если я выступлю против «отцов города» без достаточной предварительной подготовки, они добьются моего поражения на следующих выборах, и тогда на все намеченные мною реформы придется поставить крест. Выборы состоятся в апреле, и я не могу позволить себе роскоши выступить сейчас. Однако усиленно готовлюсь к тому, чтобы встретиться с моими противниками на равных, и добьюсь этого. Горожане уже начинают все больше и больше понимать, что я на их стороне.

Он откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул, словно оратор, делающий в паузе глоток воды. Взгляд его голубых глаз задержался на моем лице и стал удивленным, словно он только что увидел меня.

— Странно, что мне приходится разговаривать обо всем этом с сыном Д. Д. Вэзера. Вот уж никак бы не сказал, что ваш отец стремился к установлению порядка и проведению реформ в этом городе.

— Уж не хотите ли вы убедить меня, будто только мой отец превратил этот город в клоаку преступности? Конечно, он внес немалую лепту в это, но один коррумпировать все он был не в состоянии. Сделать такое отец мог только при активной помощи и участии других.

— Вы правы, но я убедился в этом лишь после смерти вашего отца. Не забывайте, что в течение ряда лет мы с ним были политическими врагами. Я воевал с ним, еще работая в прокуратуре; продолжал воевать и тогда, когда выставил свою кандидатуру на выборах в муниципалитет. Мне казалось, что основным виновником всех безобразий, происходящих в городе, является один человек, и этот человек — Д. Д. Вэзер. Однако я ошибся. Ваш отец давно умер, а все продолжается, как и прежде. Мне нужно было с самого начала бороться не с каким-то одним человеком, а со всей той системой, которую он представлял, ибо, как только Вэзера не стало, сразу вместо него появились другие…

— Например, Керх, — заметил я.

— Не только он, а кое-кто и еще. Но я согласился бы заплатить любую цену только за то, чтобы избавить город хотя бы от него одного. — Во всем, что говорил Эллистер, звучали какие-то нереальные нотки, словно он все еще не представлял себе полностью то, что происходит вокруг.

— Ну, подобной щедрости от вас не потребуется, — насмешливо сказал я. — Одолжите мне всего лишь пятьдесят долларов и револьвер.

— Предположим, что я мог бы дать вам денег, — медленно ответил Эллистер. — Но револьвера у меня нет. Да и зачем вам оружие?

— Для самообороны. С Керхом я справлюсь без оружия, но револьвер мне нужен для защиты от его подручных.

— Вы это серьезно? — растерянно спросил Эллистер.

— Совершенно серьезно. Вы считаете, что город вздохнет свободнее без Керха, а сами боитесь тронуть его даже пальцем. Вот я и предоставляю вам возможность избавиться от Керха, однако для этого вы должны дать мне револьвер.

— Но вы же замышляете убийство! — Эллистер вскочил и забегал по кабинету. — И предлагаете мне стать соучастником!

— В этом городе убийство — обычное дело.

— Вы хотите сказать, что Керх — убийца?

— Я лишь хочу сказать, что мой отец был убит, а Керх перенял его дела. Отца убил Керх или кто-то по его поручению.

Эллистер остановился и испуганно взглянул на меня.

— Вы даже не отдаете себе отчет в том, что предлагаете, — наконец сказал он. — Вы не сможете даже попасть к Керху. В городе он появляется только в сопровождении телохранителя. Однако, если каким-то чудом вы что-то сделаете с ним — спастись вам не удастся.

— Я готов на любой риск. Единственное, о чем я прошу вас, это тоже пойти на риск — поверить мне. Если я буду схвачен, от меня никто ничего не узнает о вас.

— Не нравится мне эта затея, — нерешительно произнес Эллистер.

— А я и не ожидал, что она вам понравится. Вы же сами сказали, что с противником нужно драться тем же оружием, которое применяет он сам… Вы можете достать мне револьвер?

Эллистер закусил губы, помолчал, а затем решительно заявил:

— Подождите здесь.

Он вышел в прихожую, закрыл за собой дверь, снял трубку телефона и попросил соединить его с номером 2–33–46. Затем заговорил так тихо, что я услышал только дважды повторенное слово «револьвер».

Кончив разговор, Эллистер просунул голову в дверь и быстро сказал:

— Ждите тут. Мне нужно одеться и ненадолго выйти. Если хотите, почитайте какую-нибудь книгу.

— Мне не до чтения. Вы достанете мне револьвер?

— Думаю, что да. Ведь по должности мне приходится встречаться с самыми разными людьми… Я вернусь минут через пятнадцать-двадцать. — Он спрятал голову за дверь, как суслик, юркнувший в норку, и спустя минуту я услыхал его быстрые шаги на крыльце.

«Все же странный тип этот Эллистер, — подумал я. — Далеко не каждый оставил бы совершенно незнакомого человека ночью в своем доме. А он сделал не только это, но еще и согласился вооружить меня».

Видимо, он ненавидел Керха так же искренне, как и я, хотя и был витающим в облаках идеалистом вроде Кауфмана. Вспомнив старика, я перенесся мыслью к его внучке Карле. Где она окажется лет через пять? Чем тогда будет заниматься? Увижу ли я ее снова? Чувствует ли она, что я думаю о ней?

Было уже три часа ночи. Я попробовал закурить, но первая за всю ночь сигарета показалась мне противной, и я затушил ее. На дорожке у дома, а затем на крыльце послышались торопливые шаги.

Распахнулась дверь, вошел Эллистер.

— Достали?

Эллистер вынул руку из кармана пальто и, держа за дуло, протянул мне массивный автоматический пистолет.

— Надеюсь, вы умеете обращаться с таким оружием? — спросил он. — Я вам помочь ничем не могу. Тут я полный профан. Будьте осторожны. Он заряжен.

Я взял у него пистолет, оказавшийся «кольтом» военного образца, вынул обойму и убедился, что она полна.

— Неплохая штука! А еще патроны у вас есть?

Эллистер протянул мне небольшую квадратную коробочку. Выражение его лица при это было такое, словно он был до смерти напуган собственной решительностью.

— Но мне все же нужны еще и деньги. Я уже сказал, что меня сегодня полностью обчистили.

Эллистер достал из кармана бумажник из крокодильей кожи и отсчитал пять десятидолларовых бумажек.

— Если потребуется еще, не стесняйтесь, — заметил он. — Однако если попадетесь, не ссылайтесь на меня. Вам это не поможет, а мне доставит кучу неприятностей. Вы понимаете?

— Я уже сказал, что вы можете вполне рассчитывать на меня. Деньги я возвращу при первой же возможности.

— Пустяки. Надеюсь, вы не намерены возвратить мне пистолет?

— Если я сделаю то, что собираюсь, мне придется ликвидировать его.

Эллистер открыл дверь на крыльцо и неловко сунул мне руку.

— Желаю успеха, — сказал он. — Будьте осторожны.

— Постараюсь. Вашей помощи не забуду.

Я вышел на темную улицу и направился к центру города.

XI

Пройдя пять-шесть кварталов, я внезапно оказался в районе трущоб, окружавших деловой центр города со всех сторон.

Вывеска ночного кафетерия напомнила мне, что я уже давно ничего не ел. Зашел в безлюдную забегаловку и сел в углу, за перегородкой.

— Яичницу, — сказал я молодому человеку в грязном фартуке, подошедшему к моему столику и принявшемуся лениво вытирать его каким-то рваньем.

— Кончилась. Осталась только жареная рыба с картошкой.

— Хорошо. Давайте рыбу.

Продолжая дремать на ходу, официант ушел. Мой стол был накрыт рваной клеенкой в клетку, у стенки стояли сахарница, флакон с уксусом, солонка, перечница и небольшая бутылка без ярлыка с томатным соусом, из-за которой выглянул таракан, но, решив, что я не заслуживаю его внимания, не спеша пополз по своим делам. На стуле рядом со мной лежала оставленная кем-то газета. Я взял ее, смахнул таракана и, взглянув на газету, обнаружил, что передовая в ней называется: «НАШ ГОРОД — ПРИМЕР ДЛЯ ВСЕЙ СТРАНЫ». В статье, в частности, говорилось:

«… В течение последних месяцев наша страна охвачена небывалой по размаху волной рабочих беспорядков. То в одном городе, то в другом, то на одном заводе, то на другом рабочие, подстрекаемые агитаторами и террористами иностранного происхождения, устраивают забастовки, часто сопровождаемые насилиями, чем нарушают все свои обещания американскому народу и создают всяческие помехи благородной работе наших лидеров…

…Благодаря милости господней и проницательности наших руководителей наш город оказался пока избавленным от подобных неприятностей. Еще два года назад отцы нашего города, руководимые мудрым и многоопытным Алонзо Сэнфордом и вновь избранным мэром Фрименом Эллистером, предвидя возможность рабочих беспорядков, предприняли все необходимые меры для уничтожения в зародыше всяких предпосылок этого. Пользуясь попустительством правительства, агитаторы Конгресса производственных профсоюзов, коммунистические пропагандисты и прочие подстрекатели проникли на фабрики и заводы, пытаясь заложить там основу для своей разрушительной революционной деятельности. Однако блюстители порядка и спокойствия города с помощью нашей замечательной полиции оказались на высоте. Все агитаторы и смутьяны, пытавшиеся сорвать наши усилия внести посильный вклад в укрепление благополучия страны, были своевременно выявлены и соответствующим образом обезврежены…