Хорошие девочки тоже лгут - Карен М. МакМанус
Он единственный оставшийся у меня родитель. Не стоит ли дать ему шанс?
– Где Аннализа? – интересуюсь я.
– Спит. У нее был очень трудный день. – В его голосе слышится искренняя нежность.
– Ты в самом деле за нее тревожишься?
– А что, трудно поверить? – невесело усмехается Люк.
– Вообще-то да.
Он делает глоток напитка и смотрит на меня поверх стакана.
– Я знаю, что ты залез в мой профиль на сайте знакомств. Не умеешь заметать следы.
– А ты вообще нарушаешь закон.
Мы в упор смотрим друг на друга. Люк первым отводит взгляд.
– Видит бог, я неидеален, – вздыхает он. – И много чего натворил. Но я по-настоящему люблю Аннализу. Надеюсь… ты меня поддержишь.
– Каким образом?
– Ты и сам знаешь. – Люк снова смотрит на меня.
– Лгать ради тебя, – глухо замечаю я. Кто бы сомневался.
Он даже не хмурится и не спорит.
– Просто позволь доказать, что я изменился. Аннализа помогла мне стать другим. И правда о том, каким я был, разобьет ей сердце.
Против этого найдется куча доводов, но потрясенный искренностью, звучащей в его голосе, я молчу. И Люк, пользуясь обретенным преимуществом, добавляет:
– Лучше займись собственной жизнью, Лиам. Ты тоже заслуживаешь счастья.
– Я счастлив, – мрачно буркаю я.
– Ты несчастен с тех пор, как переехал в Мэн, – возражает Люк. – Понимаю, ты пережил тяжелую утрату. И пусть я не слишком порядочно вел себя с твоей мамой, но знаю, что она была прекрасной женщиной. Мне никогда не занять ее место. Наверное, именно поэтому я даже не пытался. А теперь тебе тоже выпал второй шанс.
Почти что разговор по душам…
– Мне нравится Аннализа. Не хочу ей лгать, – отвечаю, готовясь к очередному спору.
– Речь не об Аннализе.
– О ком же? – хмурюсь я.
– Об Огастесе, идиот, – раздраженно бросает Люк.
Так странно слышать это имя здесь и сейчас, из уст отца, особенно после всего, что случилось сегодня. Плевать на всю искренность Люка. Ему я точно не смогу довериться.
– А что Огастес? – сухо интересуюсь я.
– Ой, да брось. Ты неровно дышишь к этому парню.
– Вовсе нет. – Но перед глазами тут же возникает воспоминание о том, как Огастес осторожно расправляет мой галстук. «О чем ты хотел спросить?» И я, как идиот, заговорил о Кэт. А он явно ждал ответа вроде: «О нас с тобой».
– Дай немного времени…
– Ты меня даже не знаешь, – резко перебиваю я.
И пристально смотрю на Люка, ожидая, что тот начнет спорить и доказывать, что я ошибаюсь, ведь мы же отец и сын, причем очень похожи друг на друга. Однако вдруг ясно понимаю, что не смогу вынести подобный разговор. Не давая Люку времени ответить, я жестко добавляю:
– Иначе понял бы, что Огастес Сазерленд меня совершенно не интересует. Мы просто друзья.
– И все?
– И все, – подтверждаю я.
– Что ж, ладно. Значит, я ошибся. – Люк допивает напиток из стакана. – Пойду спать. А завтра продолжим этот разговор. – И прежде чем успеваю возразить, добавляет: – Поговорим о моих отношениях, а не об отсутствии твоих.
– Хорошо. – Вновь накатывает усталость, и я опускаю плечи. Зря пошел в сад, лучше бы остался в кровати и постарался уснуть. Нужно возвращаться в дом, но не в компании с Люком. – Побуду здесь еще немного.
– Спокойной ночи, – желает отец, проходя мимо меня.
Вцепившись в бортик фонтана, я вглядываюсь в бурлящую воду, гадая, через сколько смогу подняться к себе в комнату. Что, если Люк нальет себе еще выпить? Может, проще не мучиться и проскользнуть мимо него вверх по лестнице? Перебирая в голове возможные варианты, я поворачиваюсь к дому, но резко застываю, услышав шорох. Неужели убийца Паркера и здесь нас отыскал? Однако прежде, чем успеваю запаниковать, из-за куста сирени выходит Огастес.
На краткий миг накатывает облегчение. Потом я понимаю, что теперь у меня другие проблемы.
– К-как долго ты там стоял? – заикаясь, спрашиваю я.
– Целую вечность. – Огастес стряхивает с рукава упавший лист. – Хотел узнать, как у тебя дела, но поблизости шнырял Люк. Я решил дождаться, пока он уйдет. И тут появился ты.
О нет. Нет-нет. Только не это…
Я прикусываю щеку изнутри.
– Значит, ты слышал…
– Все до последнего слова. – В лунном свете глаза Огастеса сияют серебром. – И, кстати, не поверил признаниям твоего отца насчет моей тети. Хотя лжет он убедительно.
Даже не знаю, что ответить. Трудно подобрать слова, когда сердце, словно разъяренный боксер, безжалостно колотится в грудной клетке. Я солгал Люку об Огастесе и не знаю, как взять свои слова назад.
Воздух между нами кажется густым, тяжелым от невысказанных слов, которые, возможно, так и не сорвутся с губ. Последние несколько дней походили на лихорадочный сон, полный неуверенных взлетов и резких падений, где не осталось места для прописных истин. Все слишком сложно, и простым «Ты мне нравишься» здесь не обойтись.
«Ты мне безумно нравишься»? Может быть.
– В отличие от тебя, – вдруг добавляет Огастес.
Отчего в этом саду так опасно мало кислорода?
– Что? – сглатываю я.
Под его прожигающим взглядом учащается пульс, а мысли в голове путаются.
– Совершенно не интересую? – уточняет Огастес, и по его губам скользит тень улыбки. – Лиам, ты не способен солгать даже для спасения собственной жизни.
– Да, – с трудом выдавливаю я, несмотря на вставший в горле ком.
Не знаю, кто из нас пошевелился первым. В следующий миг он касается моей щеки, а я обхватываю его за шею и притягиваю к себе.
Когда мы все же отрываемся друг от друга, у меня подгибаются колени, а губы слегка покалывает.
– Лиам, – шепчет Огастес, прижимаясь лбом к моему лбу.
И больше ничего не говорит. Я тоже молчу, не в силах придумать ни одного подходящего слова. Мне хочется поцеловать его.
Нарушая очарование момента, на дорожке позади нас раздаются легкие шаги.
Миг спустя в сад выходит Кэт.
– О-о, – удивленно моргает она. Мы с Огастесом поворачиваемся, даже не пытаясь отодвинуться друг от друга. – Ну да, самое время.
– Понимаю, Хаос, паршивый выдался денек, – замечает Огастес. – Неужели то, что тебе нужно, не может подождать до завтра?
– Наверное, могло бы, если бы я знала, с чем столкнусь. – Кэт машет рукой в нашу сторону. – Но раз уж я здесь, то все же расскажу… – Порывшись в кармане, она вытаскивает телефон и проводит пальцем по экрану. – Морган прислала сообщение.
– Серьезно?
– Ну, я думаю,
