Когда заплачет розовый фламинго - Ольга Геннадьевна Володарская
– Что? – захлопал большими серыми глазами он.
– Разбудить деда и вместе с ним кур загнать.
– Я боюсь.
– Кур или деда?
– Всех. Он ругается матом, а они клюются.
– Что за поколение растет, – продолжила возмущаться бабушка, шагая в сторону бани. Пришла очередь деда получать взбучку.
Глава 6
Она не сразу поняла, куда они попали. Увидела красивое здание с панорамными окнами и вывеской «Лаунж-бар». Имелось у бара и название, но Лиза прочла его и забыла.
– Посидим тут, – предложила она Марку. Они уже побывали в банке, но что лучше – в нирване. В тонированной машине можно было без стеснения заниматься сексом, что они и сделали. – Выпьем кофе, поговорим наконец.
– Подарок мы так и не купили, – вспомнил Марк.
– С этим нет проблем! – Лиза открыла бардачок и достала из него коробочку. – Это крем для лица. Он совершенно новый. Подари сестре его, но сунь в красивый пакетик с цветочками.
– Это продукция твоей фирмы?
– Нет. Это частное производство. Я тебе уже говорила про духи, но я для себя создала целую линейку косметики и парфюмерии. Один аромат для всего: тоника, спрея, мицеллярной воды.
– А это крем? – уточнил Марк. Он в женских штучках путался. – Для лица?
– Увлажняющий. У меня кожа сохнет из-за того, что я везде включаю кондиционер.
– У тебя потрясающая кожа. – Марк нежно провел рукой по ее шее. – Везде…
– Все, пошли пить кофе, пока я не скинула с себя одежду, чтобы продемонстрировать это.
– И татуировку. Я оценил.
Лиза выбралась из джипа, Марк следом. Они зашли в бар, уселись за столик у окна, и тогда она поняла, где находится.
– На месте этого заведения была шашлычная, – встрепенулась она. – В ней я ела, когда прилетала в Астрахань, чтобы увидеться с тобой!
– Ее, как и многие, снесли, когда оборудовали набережную.
– Примерно отсюда я наблюдала за тобой.
– Наверное. Я плохо помню тот день.
Они сделали заказ. Марк только кофе хотел, а Лиза была не прочь перекусить. После секса у нее всегда аппетит разыгрывался.
– Теперь мы можем поговорить? – спросил Марк, когда им принесли капучино. Вафли же с разными наполнителями нужно было подождать.
– Надеюсь, о нас?
– Рано, – без колебаний ответил он.
– Когда столько лет потеряно, важен каждый день!
– Даже неделя ничего не решит, но многое испортит. Мы по молодости и неопытности пороли горячку, и к чему это привело? Нет, Лизонька, мы будем мудрее.
– Тогда что ты хотел со мной обсудить? Если твою расписку, то я отказываюсь. Эту тему поднимем позже, уже в банке…
– Об этом позже, да.
– И вот еще что! Я немного подумала о твоей финансовой ситуации в целом и решила, что не совсем правильно поступаю. А именно: я даю тебе рыбу, а не удочку.
– Поясни?
– Как наследница контрольного пакета акций компании «БАРОН» я могу нанимать любых специалистов.
– Намереваешься меня пристроить на теплое местечко? – Он говорил это чуть брезгливо. – Нет, спасибо. Я не хочу становиться блатным.
– Когда тебя дядя Владлен пристраивал, ты не возражал.
– То дядя. И на барже я занимался тем, что умею. Ты же меня кабинетной крысой хочешь сделать, так ведь?
– С чего ты взял?
– Как работяга я много не заработаю.
– А как начальник отдела продаж? – Эта идея пришла ей только что. – У нас есть убыточный филиал, занимающийся переработкой костных отходов. Из них делают удобрения, но не продают. Товар валяется на складах, цеха работают вполсилы. Если ты наладишь сбыт, то очень поможешь и мне лично, и фирме, и работникам филиала, которые переведены на четырехдневку, и себе самому.
– Пожалуй, я приму от тебя удочку, – после недолгого раздумья ответил на ее вопросительный взгляд Марк. – В продажах я работал, и мне это по плечу.
Лиза чуть не запрыгала от радости, но вместе этого щипнула Марка под столом за ляжку. Он ойкнул, засмеялся, но быстро стал серьезным.
– Мне убийство Фаины не дает покоя, – проговорил он. – Ты ведь в курсе этого?
– Ко мне приходили из следственного комитета еще вчера. Спрашивали, зачем Фая наведывалась ко мне незадолго до смерти.
– Ты все рассказала?
– Решила этого не делать. Дядя Женя – это лучший друг отца и его партнер – убедил меня в том, что слова злобной и завистливой бабы не стоит принимать всерьез. Он сам поговорит и с ее мужем, который якобы скрыл улики, и с патологоанатомом. И если они подтвердят ее слова, мы будем добиваться справедливости через органы.
– А если Фаину убили из-за этого?
– Из-за информации, которой владеет еще как минимум пара человек? Вряд ли. Я думаю, ее ограбить хотели, она же вся в побрякушках!
– Не успели снять их?
– Одну успели. Кольцо с пальца пропало. Обручальное, кстати. Так что я бы еще и мужа со счетов не сбрасывала. Фая его здорово достала, и об этом всем известно.
– Ко мне тоже приходили из органов. Но визит был неофициальным, – и рассказал о нем Лизе.
– Какой ты несдержанный, – возмутилась она. – Орешь на людей, обзываешь их и, главное, при посторонних!
– На эмоциях действую. Потом себя ругаю.
– Вопрос с алиби решишь?
– С этим проблем не будет. Но мне так не хочется, чтобы меня вмешивали в дело об убийстве…
– Боишься, что пострадает репутация?
– За дочь переживаю. Она такая ранимая, что дурные слухи обо мне ее до болезни доведут.
– С ней и такое бывает?
– От расстройства заболевает, да. Когда сын твой ее бросил, Соня с температурой свалилась. Уж прости, что говорю об этом, но я очень на него зол…
Лиза взяла Марка за руку, чтобы успокоить. Он поднес ее к своим губам и поцеловал в костяшки. И тут они услышали возглас:
– А ну убери свои вонючие клешни!
Лиза узнала голос и резко обернулась. В паре метрах от их столика стоял Стасик. Красный, злющий, он сверлил взглядом Марка, сжимая и разжимая кулаки.
– Сбавь тон, мальчик, – обратился Марк к Лизиному сыну.
– Пошел ты!
Он перевел взгляд на мать, которая выдернула свою руку, чтобы вцепиться ею в стол. Она намеревалась встать.
– И тебе не стыдно? – обратился к ней Стас. – Позволять этому речному крабу себя касаться? Что ты вообще делаешь тут с ним?
– Мы разговариваем о делах, – ответила сыну Лиза, рывком поднявшись со стула. – И я бы тоже попросила тебя сбавить тон.
– Да какие у вас могут быть общие дела?
– Не твое дело.
– Мое! – закричал он. – Я твой сын. А кто этот? Любовник? Тогда у тебя ужасный вкус, мутер!
– Перестань вопить.
– А ты перестань позориться, –
