Карма красотки - Марина Серова
Я сама не заметила, как дотронулась рукой до выпуклости под своей свободной кофтой, ощущая пальцами кобуру с «ПМ». Вероника, оказавшаяся рядом и пытавшаяся снова прислонить голову к моему плечу, заметила мое движение и коснулась рукой того же места.
— Что там у тебя? — спросила она, и я даже различила искру в ее почти неживых глазах.
— Пистолет, — ответила я, решив не скрывать сей факт. Надо девушек к этому подготовить, чтобы мои действия не были для них неожиданностью.
— Что? У тебя пушка? — громко спросила Лена.
— Не кричи, — велела я. — Да, у меня с собой пистолет, и я намерена им воспользоваться, чтобы нас вытащить отсюда.
— Но… Как? — громким шепотом спросила Лена. — Ты хочешь ее грохнуть?
Я молчала.
— Эту тварь надо убить, — тихо, но при этом весьма зловеще произнесла Вероника.
— Девушки, у меня есть план, — заговорила я. — Я сама решу, что мне делать и как действовать. Просто доверьтесь мне.
— Покажи, — прошептала Вероника.
— Кого?
— Пушку.
— Зачем?
— Так… интересно.
Некоторое время я сидела неподвижно, и мы снова дружно замолчали, видимо, каждый думая о чем-то своем. Мне показалось или я услышала сверху какое-то движение, будто кто-то ходит или открывает дверь. Я тут же насторожилась и, расстегнув молнию, достала свой «ПМ».
— Тихо, — шепотом произнесла я. — Вероника, отсядь быстро вон в тот угол. А ты, Лена, оставайся там, где и сидишь, — давала я им распоряжения. Сама же тоже немного подвинулась и заняла более выгодную позицию прямо над люком, именно с той его стороны, где он должен открыться и где, по моим расчетам, должна будет появиться голова Яны.
— Вы говорили, она вас рассматривает сверху? — уточнила я.
— Да, — ответила Лена. — Кидает нам воду и хлеб, а потом лежит и смотрит молча. Мы на нее орали, проклинали, кидались в нее пустыми бутылками, но без толку. Она лишь усмехалась своей страшной улыбкой, а потом уходила.
— Поняла, — сказала я. — Ну что ж, будем ждать…
Однако ждать пришлось весьма долго, точнее, мы вообще не дождались Яну в ближайшее время. Звуки наверху стихли, к нам никто не спустился, и никто не открыл люк, чтобы, свесив голову, посмотреть, как мы тут обитаем. Так мы и сидели еще, наверное, часа два, а может, и больше. В такой ситуации время ощущаешь совсем по-другому — сложно даже сказать, замедляется оно или ускоряется, наверное, я бы сказала — растворяется.
В какой-то момент я поняла, что так обессилена, что стала просто проваливаться в темноту. Что и говорить — за последние сутки я столько набегалась, налазилась и подвергалась стрессовым ситуациям, что организм требовал немедленного восстановления. Я решила, что ничего страшного не случится, если я просто прикрою глаза. Я так и сделала, продолжая сжимать пистолет в руке, слегка зажав кисть под правой ногой, при этом чисто интуитивно сняв его с предохранителя, чтобы потом не тратить на это драгоценные секунды. А потом…
Видимо, я все-таки уснула, потому что, когда поняла, что в мои глаза начинает проникать яркий свет, то сообразила, что люк над моей головой практически открылся. Я встрепенулась, мне понадобилась еще пара секунд, чтобы осознать, где я и что происходит. Я отчетливо увидела, как кудрявая светловолосая голова с безумным любопытством в глазах свисает над нами и криво улыбается.
А дальше произошло невероятное…
Из моих еще ослабевших пальцев кто-то вырывает пистолет. Я тут же понимаю, что это Вероника. А в следующую секунду с криком: «Сдохни, сука!» — она нажимает на спусковой крючок и выстреливает Яне прямо в голову…
* * *
После выстрела пронзительно завизжала Лена, отчего у меня чуть не заложило уши. Вероника, продолжая выкрикивать проклятия в адрес уже мертвой Яны, опустилась на пол, словно обессиленная. Я тут же присела рядом и взяла свой пистолет из ее ослабевших пальцев.
— Заткнись! — крикнула я на визжащую в своем углу девицу.
Мои нервы в этот момент были на пределе, но я максимально старалась держать себя в руках и трезво оценивать всю сложившуюся ситуацию.
Я подняла голову кверху и увидела совсем неприятную и ужасающую картину. Светлая кудрявая голова Яны свисала вниз, на ее лбу, ближе к правому виску, зияло красное отверстие, кажущееся в этом полумраке практически черным. Безумие в ее глазах остановилось, и жизнь тоже. Из пулевого отверстия в голове потихоньку начала капать густая красно-черная жидкость — кровь, смешанная с мозговым веществом.
— Зачем ты это сделала? — обратилась я к Веронике.
— Тварь… Она сдохла, туда ей и дорога — прямо в ад! — выдавливала она из себя проклятия и сотрясалась мелкой дрожью то ли от нервного напряжения, то ли от смеха.
Я дала ей пощечину. Вероника словно очнулась от какого-то наваждения и более осознанно посмотрела на меня.
— Сейчас мы стараемся не обращать внимание на… — я кивнула вверх, — и направляем все наши силы на то, чтобы отсюда выбраться. Вероника, ты меня поняла? — Я резко встряхнула ее за плечи.
Она часто закивала головой, и ее тело было таким мягким и податливым, что я начала сомневаться, сможет ли она вообще совершить дальше какие-либо движения.
— Отлично. Тогда поднимайся. — Я взяла ее за руку. — Сейчас я сяду, а ты взбираешься ко мне на плечи. Сделаем это около стены, чтобы ты могла за нее держаться. Затем я поднимаюсь и делаю два шага, после чего мы оказываемся под люком. Ты дотягиваешься до края и стараешься выкарабкаться наверх. Дальше делаешь все возможное для нашего спасения. Я не знаю… Может, увидишь случайно свой телефон — вдруг он остался в той комнате, где ты ночевала. Может, тебе попадется мой смартфон, тогда можешь кинуть его мне сюда, я сделаю экстренный вызов в службу спасения. Если телефоны не обнаружишь, выбегаешь на улицу и обращаешься к любому встречному… Ты меня поняла?
— Да, — тихо ответила она и кивнула.
— Не подведи нас! Тогда начали!
Я присела на корточки, словно лягушка. Вероника, держась о стену, аккуратно взобралась мне на плечи, словно в седло, свесив ноги спереди. Сжавшаяся в комок Елена все это время со страхом на лице наблюдала за нами, продолжая периодически повизгивать.
— Готова? — спросила я.
— Да.
— Тогда я встаю. Страхуй себя одной рукой за стену…
Я дама тренированная — в тренажерном зале я иногда приседаю со штангой в восемьдесят килограммов. Поэтому встать с легкой Вероникой на плечах, которая от силы весила сейчас килограммов пятьдесят, а то и меньше, не составило мне особого труда, главное — не потерять равновесие и не свалиться
