Отдых на озере - Анна Лерина
Я покраснела и долго бормотала что-то о своей забывчивости и невнимательности, отчего совершенно упустила из виду его трудовую деятельность, не связанную напрямую с моим Севкой. Почему-то мне было стыдно сознаться, что его персоной я никогда особо раньше не интересовалась.
Когда Влад ушёл к воспитанникам, я ещё какое-то время посидела на пригорке, скрупулёзно размышляя. Его я благословила прорабатывать свою предыдущую версию (причастности к преступлению Альбины), по-прежнему остающуюся основной.
Рассказ же Наташи навёл меня на новую мысль, которая вылилась в очередную, пусть пока и нестройную версию, требующую серьёзного аналитического препарирования.
Очевидно, что Леонид по-прежнему был влюблён в Альбину Сысоеву, ставшую теперь Киреевой. И это было сложное чувство, пронесённое через годы и не получавшее никакой подпитки, а напротив, регулярно подвергаемое, как мужчине могло казаться, болезненным пинкам. Оно могло вылиться в банальную жажду мести когда-то обожаемому объекту. Недаром Леонид, подсмотрев мою переписку с мамой и поняв, что я затеяла частное расследование, принялся упорно наседать на меня, указывая прямо на виновность директрисы.
Возможно, Лёнечка узнал о новом романе недоступной для него Альбины и поэтому немедленно захотел как можно сильнее ей насолить. Вот только, разве мог бы он ради этого пойти на убийство, с тем чтобы затем нагло подставить её?
Вздохнув, я покачала головой. Следовало признать, что вменяемый человек – а Леонид, несмотря на его неприятие современным миром, не создавал впечатления откровенного психа – не стал бы затевать схему с убийством. По крайней мере, такую хлипкую и ненадёжную. Ведь кроме намёка на шантаж, никаких больше улик, указывавших на виновность Альбины, до сих пор не всплыло. А классическая схема «подставы» уж точно предполагала бы подобный очевидный вариант. Скорее Леонид к убийству непричастен, он лишь мог просто воспользоваться удачной ситуацией и подбросить в расследование пару полезных для гадкой мести фактов, чтобы Альбину как минимум стали подозревать. Или… он мог попытаться таким образом кого-то выгораживать.
Но кого? И вот тут появляется моя настоящая новая версия. На первый взгляд невероятная. Да и, честно говоря, на предмет пресловутой возможности совершения преступления совершенно пока не проработанная. Однако с учётом полученной от Наташи информации в ней вырисовывался ясный и веский мотив. А это, как мы помним из утверждений классиков детективного жанра, самое главное.
Кого глубоко любил Лёнечка, кроме Альбины? Светлану Аркадьевну, свою мать. Та же, в свою очередь, давно обожала Альбину. Она, судя по всему, была ей как дочь, и пожилая женщина могла стремиться тщательно оберегать благополучие своего давно выросшего ребёнка. А оберегать в такой ситуации, скажем прямо, было что. Светлана Аркадьевна являлась по-прежнему активной дамой и как, пусть и бывший, руководитель наверняка тактически мыслила. К тому же, вспоминая разъяснения маминого эксперта, перевернуть тело Артёма на влажной и скользкой травяной подстилке запросто могла и женщина. Если Клара Эдуардовна каждое утро проводила на йоге, то Светлана Аркадьевна легко могла выйти на то время из её поля зрения. И отсутствие дамы в искомый для расследования промежуток мог заметить как раз только Лёнечка.
– «Что может оправдать она, любовь святая матери к ребёнку?» – тихонько процитировала я стихотворную строчку, бывшую эпиграфом к одной из прочитанных мной недавно на турбазе книжек[10].
Ленивое солнце выглянуло из-за облаков, словно внезапно опомнилось, что на дворе июль, и щедро плеснуло золотом на верхушки сосен. Те в ответ благодарно зашумели.
Я тоже обрадовалась вновь взявшей курс на улучшение погоде и тотчас же вспомнила, что совсем не купалась после нашей лодочной прогулки с Владом и Сергеем. Вынужденное хождение по мелководью до мёртвого тела Артёма купанием нельзя было назвать даже с сильной натяжкой.
Чуть поразмыслив, я решила, что неплохо было бы сейчас освежить голову небольшим заплывом, благо солнце, проснувшись под вечер окончательно, принялось просвечивать сквозь редеющую облачную пелену всё чаще.
Прибежав на пляж в одном купальнике и шортах, я с лёгкой досадой обнаружила, что одиночеством наедине с природой мне на этот раз насладиться не удастся.
На лежаках с комфортом расположились «симпатичный женатик» Евгений и его весьма габаритная супруга. Та была облачена в закрытый чёрный купальный костюм и, казалось, сладко дремала. На её груди лежал и мерно колыхался от дыхания раскрытый дамский роман. Евгений же что-то увлечённо читал в своём телефоне и не заметил, кажется, моего приближения.
Чуть поколебавшись, не доставлю ли я неудобства своим присутствием семейной паре (о, проклятое воспитание!), я всё же приняла решение быстро искупаться.
У лежаков задерживаться я не стала. Просто бросила туда полотенце, вежливо кивнула поднявшему глаза от телефона мужчине и аккуратно зашла в оказавшуюся по-прежнему тёплой озёрную воду. Когда я проплыла в зеркально гладком сегодня озере пару своих обычных кругов (в пресных водоёмах я от берега значительно отдаляться традиционно боюсь), мне пришло в голову задержаться, повисеть в приятной воде поплавком и посмотреть на пляж с воды. Как выяснилось, Евгений отложил телефон и внимательно наблюдал за мной.
Отчего-то мне стало слегка не по себе. Пляж, песок, «симпатичный женатик» и его благоверная рядом – вроде бы всё мирно. Странно, возможно, это мои расшатанные последними событиями нервы решили слегка пошалить. Или просто лицезрение тех самых злосчастных зарослей озёрной травы, где я нашла Артёма, пока не может проходить для меня безболезненно.
До моего носа донёсся тонкий запах дыма. Очевидно, деревенские жители топили баню. Какая-то мысль возникла яркой вспышкой в моём переполненном сегодня информацией мозге.
– Женечка! – громогласно заорала проснувшаяся и приподнявшаяся на лежаке женщина. – Мы с тобой на ужин ещё не опоздали?
Мысль испарилась из моей головы, словно голос супруги Евгения вышиб её оттуда своей мощной ударной волной. Выбравшись из озера, я напоследок задержалась возле него, присела на корточки, зачерпнула ладонью большую горсть подсохшего песка и бросила его в воду. Песок, как и тогда, у Севки, широко рассыпался по поверхности и легонько зашипел, будто бы озеро нашёптывало мне вслед одному ему понятное напутствие.
– Я встретила Шашкина, – подмигнув, принялась радостно рассказывать мне Наташа за ужином. – И договорилась с ним о вечернем мероприятии.
– Чего? – не поняла я, судорожно проглотив только что засунутый в рот кусок овощной лазаньи. – Какое ещё мероприятие?
Влад сегодня должен был серьёзно и обстоятельно поговорить с Шашкиным, а это он мог сделать, как мне представлялось, только вечером, когда благополучно уложит спать всю бесконечно орущую и стихийно перемещающуюся по
