Бокал кардинала Ришелье - Наталья Николаевна Александрова
– И эти туда же… – протянула я. – Кажется, здесь весь город собирается. Мне даже как-то жаль Горыныча…
– А мне нисколько не жаль! – фыркнула Наталья.
Я немного подумала и сказала:
– Мы ведь оставили в той квартире «жучок». Так что можем снова включить его и послушать, что там творится…
Я достала телефон, открыла приложение, связанное с «жучком», включила динамик.
Сначала ничего не было слышно, потом раздался характерный щелчок – видимо, Горыныч открыл сейф…
Потом послышался разочарованный возглас: он убедился, что в сейфе ничего нет, кроме клоуна.
Затем послышались какие-то непонятные звуки, наверное, он в сердцах перерывал вещи Аглаи, что-то швырял на пол, а затем…
Затем чуть слышно скрипнула входная дверь, и Горыныч испуганно вскрикнул.
– Кто вы? Как вы сюда попали?
– Тише ты! – проговорил Гоша. – И не рыпайся, знаешь ведь, что Лама этого не любит…
– Ламия! – оборвал его женский голос. – Сколько можно повторять – я не Лама, а Ламия!
– Ламия, Ламия! Главное, не горячись! – примирительно проговорил Гоша и продолжил жестко: – Ну ты, выкладывай! Нашел что-то?
– Я не понимаю, о чем вы говорите…
– Ах не понимаешь? – взвизгнула Ламия. – Ну сейчас я с тобой разберусь… сейчас ты у меня все поймешь…
– Ламочка, подожди, нам он непременно живой нужен, и по возможности целый, а ты его сейчас выведешь из строя… как тогда, с приятелем его, Пашкой Сыроедовым… если бы ты тогда с ним не поспешила, камни бы давно у нас были! – в голосе Гоши слышались прямо умоляющие нотки.
– Так это ты Пашку пришила? – вскрикнул Горыныч.
– А то ты раньше не догадался! – вздохнул Гоша. – Кончай придуриваться, старый черт!
– Ну я! – взвизгнула Ламия, как попавшая на сучок бензопила. – И тебя пришью, если будешь молчать!
– Ну, мужик, – вмешался Гоша, – лучше говори все, что знаешь, а то моя подруга очень любит людей мучить. Если она начнет, ее уже никакими силами не остановишь…
– Не надо! Придержи ее… Ладно, все скажу… да только и говорить особенно нечего…
– Где бриллианты?
– В сейфе их нет, сами посмотрите. Хитрая старуха где-то их спрятала, но где – ума не приложу… ищите сами, я уже всю квартиру перерыл и ничего не нашел!
Честно говоря, мне было жаль Горыныча. Я вспомнила, как пробиралась с ним по подземелью, как дегустировала бесценные вина в подвалах купца Бочкарева… Противный, конечно, дед, но все же не убийца, в антиквариате разбирается…
Но что я могла сделать?
И тут я увидела на улице еще одного знакомого человека.
Это был капитан Семибратов собственной персоной.
Ну надо же – сегодня здесь собираются все, кто хоть как-то причастен к делу с бриллиантами…
Капитан Семибратов вышел из черной машины, направился к тому же подъезду, куда до него вошли Горыныч и Ламия с напарником, но, немного не доходя до него, остановился и достал телефон.
Видимо, ему пришлось ответить на какой-то звонок.
Тут я решила, что просто обязана вмешаться.
Ведь если капитан один отправится в квартиру Аглаи Михайловны – живым он оттуда не выйдет.
Ламия и одна может с кем угодно расправиться, а уж вдвоем со своим напарником…
Если насчет Горыныча у меня еще были какие-то сомнения, то капитана мне определенно было жаль. То есть не то чтобы жаль, но все же он подошел к нам с Нитой по-человечески… И мысли у него в голове были обо мне не такие уж плохие… Думал, что толстые девушки ему не нравятся, а худые – так и ничего даже…
– Куда ты? – Наталья узнала Семибратова и вжалась в сиденье.
– Нужно его предупредить, чтобы не совался в квартиру!
– Вот еще забота! – в сердцах высказалась она.
– И уехать сейчас нельзя, он заметит машину!
Я выбралась из машины и подошла к Семибратову.
– Здрас-сте!
Он удивленно округлил глаза, прикрыл трубку рукой и недовольно прошипел:
– А вы что здесь делаете? Вы как здесь оказались?
– А я вас предупредить хочу, – вполголоса сказала я. – Вы ведь собираетесь войти в квартиру Аглаи Михайловны Сыроедовой?
– Что еще за вопросы? И с какой стати вы их мне задаете?
– С такой, что не ходите туда в одиночку! Вызовите… как это у вас называется? Подкрепление.
– Что? Я хочу всего лишь поговорить с теткой погибшего… старушка – божий одуванчик… да меня все коллеги на смех поднимут, если я запрошу подкрепление!
– Ага, как же! И старушка эта не такая безобидная, как можно подумать, но сейчас ее нет дома, а в квартире у нее находятся двое чрезвычайно опасных преступников. Так что группа поддержки вам наверняка понадобится.
– Что? Опасные преступники? А вы-то откуда про них знаете?
– Совершенно случайно. Но, поверьте мне, информация абсолютно достоверная, проверенная. Так что не сомневайтесь – вызывайте подкрепление!
Он все еще раздумывал – а я добавила в картину последний яркий штрих:
– Кстати, один из этих преступников… точнее, одна… именно она убила Павла Сыроедова.
– Что – опять случайно знаете, но информация абсолютно достоверная? – прищурился он.
– Именно так! И бросьте вы ходить вокруг да около! – рассердилась я. – На вас убийство висит, а вы от помощи отказываетесь!
– У нас вообще-то есть подозреваемая, она в розыске… – насупился капитан.
– Да бросьте вы! – отмахнулась я. – Неужели вы сами верите, что приличная обеспеченная женщина станет какого-то мелкого жулика ножом пырять?
Как я помнила по прежнему разу, все же какая-то логика в мыслях капитана Семибратова присутствовала. Сейчас он смотрел удивленно, видимо, не ожидал от меня никаких здравых суждений.
Поэтому он покачал головой, но все же стал вызывать группу поддержки.
А я вернулась в машину.
Наталья смотрела на меня круглыми глазами.
– Ну что, предупредила его?
– Предупредила и убедила, что понадобится подкрепление. Сейчас он его ждет.
– Скорее бы! А то, судя по звукам, этого старика-антиквара там скоро нарежут на мелкие кусочки. Хоть я ему нисколько не сочувствую, но все же жаль – живой человек…
В итоге мы не уехали, а дождались появления на сцене кавалерии… то есть группы спецназа.
Прошло всего минут пятнадцать, и они подъехали на двух больших черных джипах, сами большие, все в черном, в шлемах с зеркальными забралами, увешанные оружием.
Дальше было настоящее кино.
Вообще, приятно смотреть на профессионалов, на их слаженную, отточенную работу.
Это была настоящая пантомима или даже балет.
Они разделились на две группы и по очереди влились в подъезд, совершенно бесшумно, обмениваясь какими-то только им понятными жестами. Капитана Семибратова деликатно отодвинули подальше, так что он вошел самым последним.
Я жалела, что не могу видеть происходящее, но хотя бы слушала.
