Таинственная четверка - Татьяна Викторовна Полякова
– Все дело в этой девчонке… маленькая дрянь… Я тысячу раз пожалел, что с ней связался… но не подумайте, – испуганно вскинулся он, – я ее и пальцем не тронул. Малолетки мне только и не хватало.
– Ты, гад, издеваешься, что ли? – зашипел Вадим, а Плетнев выставил вперед руку.
– Я все по порядку. Мы познакомились в начале лета. Я работал на берегу реки, когда заметил девчонок, а они, естественно, меня. Одна из них Настя Ключникова, мы были знакомы, я ведь писал семейный портрет, ее подруга Ира, которая потом утонула, Тоня и эта дрянь Изольда. Вы ее видели? Красивая и выглядит старше своих лет. Они устроились рядом и принялись со мной болтать. Ну, я был совсем не против, меня это развлекало. А потом Изольда заявилась ко мне. Одна. Посмотреть картины, и все такое. Она действительно красавица, лицо очень интересное… Я стал делать наброски. Она оказалась терпеливой, просто образцовая натурщица… спросила, можно ли еще прийти, и я, как последний идиот, согласился. Сначала она вела себя вполне нормально, ну, может, кокетничала, это смешило и мне скорее нравилось, а потом… с каждым днем она становилась все нахальнее… Однажды я не выдержал и сказал, чтоб она убиралась вон. Вот тут-то она и продемонстрировала, на что способна. Знаете, что она заявила? Я якобы к ней приставал, и она расскажет об этом родителям. Я с трудом удержался, чтобы ее не ударить. Наглая лгунья, дрянь… И твердо пообещал в тот же день отправиться к ее отцу и рассказать, чем она занимается. Я знал, что эти мерзавки травят сельского священника, она сама со смехом в этом призналась. Девчонка ушла, а я не находил себе места, от нее ведь можно ждать чего угодно. Через несколько дней она явилась как ни в чем не бывало. Такая скромница, глазки опущены. Даже прощения попросила. Я с облегчением вздохнул, но рано радовался. С этой своей ангельской улыбочкой Изольда сказала, что знает о нас с Людмилой и расскажет об этом Насте, ну а та, само собой, отцу. Шантаж чистой воды.
– Взамен она хотела, чтобы вы подбили Раису устроить скандал?
– Ну да. А что мне оставалось? Я уже понял, что эта дрянь способна на все. Она даже фотографии смогла сделать, где мы с Людмилой… Ничего особенного, но хватит, чтобы Ключников поверил… Я просто был вне себя, что приходится идти на поводу у какой-то соплячки…
– И вы решили ее убить? – подсказал Бергман.
– Нет, что вы, конечно, нет. Я… это вышло случайно. Я увидел ее поздно вечером, одну, на пустынной улице… как назло, под ногами оказался камень, и я… в общем, я швырнул в нее камнем, а потом испугался и сбежал. Это ужасно, я понимаю… но она просто достала меня… Слава богу, все обошлось, у нее даже сотрясения не было. Я ждал, что будет дальше, и, если честно, боялся. Она могла обвинить меня в этом нападении и рассказать о нас с Людмилой. Что угодно могла. Но, как ни странно, эта дрянь промолчала и ко мне больше не совалась.
Плетнев вздохнул с заметным облегчением и замолчал. Лично мне история показалась вполне правдивой. Четырнадцатилетняя девчонка в роли шантажистки могла бы вызвать недоверие, если б не наша встреча с ней возле реки.
Бергман провел ладонью по подбородку, вроде бы размышляя, а потом спросил:
– Вам известно, что Ключников тяжело болен?
– Да, – помедлив, кивнул Плетнев.
– А то, что он оставил завещание?
Взгляд художника заметался.
– Да, – не рискнул он соврать.
– И что в этом завещании?
– А вы не знаете?
– Разумеется, знаю. Я хочу, чтобы мне об этом сказали вы.
– Практически все он оставил дочери. Людмила будет опекуном. Настя ей не родная дочь, а падчерица. Людмиле останется дом в Черкасове и ежемесячная рента.
– Небольшая, верно?
– Мне бы хватило, ей, наверное, нет.
– О завещании ей сказал сам Ключников?
– Да. Он считал, у нее есть личные сбережения. Акции, еще что-то… Только никаких сбережений давно нет. Но мужу она об этом не скажет.
– Потому что?…
– Она все потратила на любовника, точнее, он ее попросту обманул, обещал увеличить ее состояние раза в три, златые горы обещал, одним словом. Пускал ей пыль в глаза своим богатством, и эта дура поверила. Потом оказалось, что он практически банкрот. Он и свои, и ее денежки спустил.
– А фамилия любовника?
– Стрешнев. Ничего сделать она не могла. Иначе муж обо всем узнал бы… в общем, оставалось лишь помалкивать и согласиться, что Ключников поступает справедливо, оставляя ей сущую ерунду.
– И у нее не возникло желания ситуацию исправить?
– Конечно, возникло, только как? – насторожился Плетнев.
– Ну… самый простой способ: избавиться от падчерицы. Сделать это после смерти мужа – неминуемо навлечь подозрения. А вот если до? С учетом того, что и о его болезни, и о завещании знают очень немногие…
Плетнев вдруг побагровел, дышал тяжело, приоткрыв рот. Я испуганно подумала, как бы его удар не хватил…
– Вы что, думаете… – запинаясь, начал он.
– Я жду от вас ответа, – перебил Максимильян.
– О господи, – чуть не плача, пробормотал Плетнев. – Это была ее идея, она меня вынудила… не знаю, как я мог согласиться.
– Возле дома вы поджидали Настю?
Плетнев молча кивнул, закрыв лицо руками.
– Из тебя что, слова клещами тянуть? – проворчал Вадим.
– Все пошло не так. Настя воспользовалась задней калиткой и сразу поднялась в свою комнату. Эта дура даже не заметила, что девчонка вернулась, и меня не предупредила. Я знал, как она будет одета, Людка сказала. Я же не мог предвидеть, что подружкам взбредет в голову поменяться одеждой. Там было довольно темно, а я здорово нервничал. И только когда она упала, а я подошел… оказалось, это Изольда, а вовсе не Настя. И слава богу. Страшно подумать, что я и вправду мог… Девчонка отключилась и, к счастью, меня не видела, на всякий случай лицо я спрятал под маской… Я сбежал, оставив ее там. Людка была в бешенстве, а потом заставила меня позвонить Стрешневу. Звонил из автомата, голос изменил и пригрозил: если Стрешнев не вернет деньги, его дочь в следующий раз так легко не отделается. Часть денег он Людке привез, обещал к концу года вернуть все. А главное, спустил историю нападения на тормозах. Не знаю, что он наплел своей малахольной жене, но все ограничилось участковым.
– А что вы скажете о приятеле Изольды? Парне, труп которого нашли в доме Ситникова.
– Нет, – покачал головой
