Татьяна Рябинина - Бюро волшебных случайностей
Даша побледнела. Она вертела в руках ключи от машины и напряженно разглядывала спидометр. Я ждала.
- Если я расскажу вам, - почти шепотом выдавила она, - я могу надеяться?..
- На конфиденциальность? Можете. Между прочим, Даша, я просто хочу вам помочь. Я бы могла вообще к вам не приходить, но мне не хочется, чтобы еще и вы…
Я оборвала фразу. Ей совершенно ни к чему знать, чего именно я не хочу. Чтобы еще и ее смерть была на моей совести.
- Мы виделись с Володей 12 июня, - глядя себе под ноги, выдавила Даша. – У меня было два выходных подряд, и я была на даче. Одна. Толя на праздники уехал к своим родителям в Архангельск. И Никиту взял с собой.
- Брянцев приехал к вам на дачу?
- Да.
- Зачем? Он предупредил вас, что приедет?
- Нет. Просто взял и приехал. Сказал, что хочет с Никитой повидаться.
- И что?
Дарья покраснела, как аленький цветочек, и замолчала, как герой-партизан. И тут до меня дошло.
Я достала из сумки «Лешку», пролистала всю порнушную коллекцию и показала ей последний снимок.
- О Боже! – застонала Даша.
А я-то думала, откуда он там взялся. Фотография совершенно отличалась от всех прочих. Во-первых, она была здорово не в фокусе. Во-вторых, совершенно другой интерьер: скромная комнатка, обыкновенная кровать с деревянными спинками. И парочка – в недвусмысленной позиции. Герой сверкает не слишком эстетичной задницей, а вот дамочка… Несмотря на неудачный ракурс, она показалась мне знакомой. И только сейчас я сообразила, кто же это. В меню встроенной камеры была такая функция – отсроченная съемка. Надо думать, Вовик установил задержку на несколько минут и пристроил телефончик где-нибудь рядом с кроватью.
- Как же это вас угораздило? – посочувствовала я.
Даша закрыла лицо руками, сквозь пальцы закапали слезы.
- Если муж узнает… - прохлюпала она.
Ни слова не говоря, я стерла фотографию.
- Сомневаюсь, что есть копии. У нас это еще не слишком распространенная штука, так что вряд ли Брянцев хранил компромат где-нибудь еще. Возни много – подключать к компьютеру или через интернет передавать. Кстати, вам крупно повезло, что его убили. В противном случае он непременно начал бы вас шантажировать. Он подобными штучками зарабатывает себе на маслице к хлебушку. Я так думаю, не случайно он к вам приехал именно в тот момент, когда на даче больше никого не было. Наверно, подсуетился и специально все разузнал. Сын – только предлог. Ну а дальше – дело техники. Я даже не спрашиваю, как ему удалось заморочить вам голову, не слишком интересно.
- Я и сама не знаю! – всхлипнула Даша.
Мне было ее жаль, но, тем не мене, я прекрасно понимала, что момент упускать нельзя, именно сейчас ее можно и нужно взять голыми руками и трясти, трясти…
- Вы знаете Веру Чинареву?
- Кого?
Дарья вытерла слезы, и я поразилась, насколько она сразу подурнела и пострела. Глаза из голубых блюдец превратились в щелки, нос распух и покраснел, я уж не говорю о разноцветных сюрреалистических потеках на щеках.
- Веру. Леонидовну. Чинареву, - отчеканила я, разве что не по слогам.
- Нет. Даже не слышала никогда.
Я смотрела на нее в упор. Кажется, не врет. На этот раз.
- А Наталью Полосову?
- Знакомая фамилия, - наморщила лоб Даша.
- Это жена Брянцева. Бывшая, - напомнила я.
- А-а… Ну да, конечно. Наслышана. Но лично не знакома.
- Точно?
- Абсолютно. А как вы себе представляете наше знакомство?
Огрызается – значит, отошла немного. Надо поспешить.
- Даша, последний вопрос. Вы знали хоть что-нибудь о делах Брянцева? Чем он занимается, откуда деньги берет? Я имею в виду, в последнее время.
- Нет. Ничего не знала. Берет и берет. Алименты платил грошовые, я вам уже говорила. Но выглядел… Ну, тогда, в последний раз. Никите привез игровую приставку. Потом еще вино дорогое, конфеты.
Ага, а ты винца этого дорогого выпила и брякнулась с ним в койку!
- Послушайте, Даша, - я решила сделать последний заход и откланяться – не бить же мне ее, в самом деле! – Если вы сейчас сказали мне неправду, это очень дорого вам обойдется. Буду с вами откровенна, а вы решайте сами, стоит ли молчать. Некто воспользовался компроматом, который собрал ваш бывший супруг. Надеюсь, вы понимаете, что с шантажистами серьезные люди обычно не церемонятся. Беда в том, что шантажист этот точно никому не известен, поэтому убирают тех, кто более или менее подходит на эту роль. И если вы хоть каким-то боком пересекались с Чинаревой или Полосовой...
- Нет! – отрезала Дарья.
- Бывайте здоровы! – я выбралась из машины и от души хлопнула дверцей, от чего несчастная «ока» заходила ходуном.
Или она полная дура, или совершенно не при чем. Ну, я сделала все, что могла.
Совершенно неожиданно меня начало мутить.
- Думаешь, не все? – спросила я вслух.
Поравнявшийся со мной в этот момент парень лет двадцати посмотрел вопросительно.
- Я не вам, - криво улыбнулась я.
Дорога домой пролегала через обморочную дымку дурноты. На «Пионерской» мне даже пришлось выйти из вагона и минуть пятнадцать просидеть на лавочке, опустив голову ниже колен. Мною даже заинтересовался милиционер. И предложил вызвать «скорую». Я предпочла собрать себя веничком на совочек и поехать дальше обычным образом.
У подъезда в машине сидел злой, как черт, Ракитский. Естественно, на мою несчастную головушку обрушился целый ушат упреков и обвинений. Я выслушала их с совершенно не свойственным мне мазохистским удовольствием. И в который раз подивилась: и месяца не прошло, а я уже не представляю себя без Антона с его гневными воплями. Может быть, это и не я вовсе?
За ужином Ракитский приступил к допросу третьей степени с устрашением. И как ни крутила я задом, пришлось сознаться. Иначе совершенно непонятно, с какой такой стати я перебралась домой. Да и телефон, как выяснилось, Антон все равно видел.
Обозвав меня по-всякому (смысл этих наименований неизменно сводился к невысокому уровню моего интеллекта), любимый потребовал телефон Брянцева.
- Завтра же поеду к Стоцкому.
- Подожди! – испугалась я.
- Чего? Этих веселых картинок вполне достаточно, чтобы отправить Чинареву с Полосовой за решетку.
- А как я буду объяснять, откуда взяла телефон? Кто поверит, что я его вытащила из тайника? И что картинки Чинаревой посылала, только чтобы выманить киллера на живца, а не с какой-либо другой целью. Ты-то в это веришь?
- С трудом, но верю.
- Вот видишь, с трудом. И это ты! Ты веришь только потому, что это я. Потому что хочешь мне верить.
- Да-а, - Антон положил телефон на стол и пятерней взъерошил свой идеальный пробор, становясь похожим на чумового ежика. – Совершенно идиотская ситуация. И так было погано, а стало еще хуже. И дернул же тебя черт полезть за этим телефоном. Лежал бы он там спокойненько до скончания века. Кстати, вот тоже еще глупость. Зачем, спрашивается, Чинарева его туда засунула? Почему не унесла вместе с пистолетом? И откуда она знала про тайник?
Я только плечами пожала. Может, еще сказать, что и пистолет там был? И как я с ним, с пистолетом этим, обошлась? Да он же меня просто сожрет на месте, не посмотрит и на интересное положение.
Ракитский словно услышал мои мысли:
- Как поживает заяц Федя?
- Чего?! – возмутилась я. – Какой еще такой заяц Федя?
- А что? Федор Антонович. Так моего дедушку звали.
- Моего дедушку звали Игорь Константинович. А другого – Всеволод Петрович. Игорь Антонович или Всеволод Антонович - чем плохо? Может, бросим жребий?
- Нет, пусть будет Федя! – уперся Антон.
- Ну, раз так, тогда Анфиса.
- С ума сошла? Почему тогда не Февронья? Вот мою бабушку звали Евгения Павловна…
Так мы в тот вечер к консенсусу и не пришли. Антон злился и перечислял все свое родословное древо с именами одно страшнее другого. Мои варианты отметались на дальних подступах. Зато вопрос о Стоцком и телефоне остался где-то в стороне. Под шумок я утащила «Лешку» и спрятала. Утром Антон ушел без него.
Между прочим, я всю ночь не спала. И Ракитского отодвинула подальше. Он вздохнул тяжело, но принял опалу как должное. Попробуй поспорь с беременной женщиной!
А я крутилась с боку на бок и все думала, кого дамочки имели в виду. Ощущение было странное. Словно чей-то смутный силуэт на заднем плане фотографии. Смотришь и никак не можешь понять, кто это.
Что-то промелькнуло такое во время разговора с Дарьей. Какое-то неясное ощущение дежавю. Я снова и снова прокручивала в памяти нашу беседу. «Я сказала… А она ответила, что…»
И вдруг…
«А у вас сын. Подумайте об этом!»
«И упаси вас Боже кому-нибудь сказать, что у вас были ключи и что я их у вас забрала. Подумайте о сыне».
Елки-палки, лес густой, ходит Ванька холостой!
Я едва утра дождалась. Антон фыркал и фальшиво что-то напевал под душем, потом бренчал чашками на кухне, а я притворялась спящей и твердила про себя: «Скорей! Ну скорей же!»
