Холли Эфрон - Никогда не лги
Айви подхватила с пола смирительную рубашку, прижала ее к себе и скатала валиком, как и раньше, оставив рукава свободно болтаться по сторонам. Подбежав к панели шахты подъемника, она отодвинула ее в сторону и положила скатанную смирительную рубашку на бортик.
Она уселась рядом на деревянную закраину и перебросила ноги внутрь шахты. Глядя прямо перед собой, она уперлась ногами в боковые стенки лифтового проема.
Может, она все-таки сошла с ума? Ей тридцать три года, она находится на последнем месяце беременности, и тут такие трюки. Тем не менее руки и ноги ее сохранили прежнюю силу. Кроме того, другого выхода у нее попросту не было.
Малышка завозилась у нее в животе, я Айви ощутила мгновенную режущую боль, полоснувшую ее поперек спины, подобно падающей звезде. У нее все может получиться. Должно получиться. Она сделает все возможное и невозможное, чтобы ее ребенок не пострадал.
«Не думай больше ни о чем. Просто делай то, что должна!»
Айви взяла с бортика смирительную рубашку и подалась вперед, отчаянно стараясь справиться с внезапным приступом головокружения и сосредотачиваясь на ровном шуме дождя снаружи.
«Не смотри вниз».
Она обернула скатанную смирительную рубашку вокруг троса лифтового подъемника — один раз, два, три, — а потом потянула рукава на себя. Теперь ей осталось соединить ременные застежки на запястьях, и у нее получится страховочная петля.
На этот раз рядом не будет ни тренера, ни подруг по команде, так что вскарабкаться к ней и помочь спуститься будет некому. Внизу также нет и спортивных матов, способных смягчить падение с тридцатифутовой высоты в угольно-черной шахте на утрамбованный пол подвала.
«Зримо представь себе то, что собираешься сделать». Айви взялась обеими руками за трос, обернутый плотной холщовой тканью смирительной рубашки, и перенесла вес тела на ноги, расставив их и упершись в полоски дранки по обеим сторонам шахты.
«Это всего лишь высокий бордюр тротуара», — сказала она себе, поочередно поднимая ноги, продевая их в импровизированную петлю и опять упираясь ими в стены. Затем она осторожно уселась в петлю, согнув колени и перебирая руками. Она опустилась вниз, чувствуя, как постепенно натягивается материя рубашки.
Пока что все идет нормально. Айви старалась не обращать внимания на страх, который, подобно языкам пламени, жадно лизал ее рассудок, грозя захлестнуть ее с головой.
Она перенесла вес тела на петлю, нащупывая ногами очередные прямоугольники дранки, расположенные ниже, на тот случай, если скатанная валиком смирительная рубашка не сможет удержать ее на тросе. А тот раскачивался, скрипел и стонал, но держался, и обмотанная вокруг него внахлест смирительная рубашка тоже не скользила.
У нее получается, получается! Теперь надо спускаться. Айви перенесла вес тела на ноги, уменьшая давление на страховочную петлю. Спиральная стяжка смирительной рубашки вокруг троса ослабела. Она потянула ее вниз.
Интересно, доехала ли уже Мелинда до полицейской лаборатории? Поставила машину на стоянку? Сколько футов осталось ей самой, прежде чем она достигает проема на площадке второго этажа? Девять? Восемь? Если она будет передвигаться на три дюйма за один раз, ей потребуется… Да, результат ее не обрадовал. Айви оставалось только надеяться на то, что времени ей хватит. Нащупав опору для ног, Айви потянула вниз перекрученный валик смирительной рубашки. Она едва видела свои ладони в темноте. Над головой у нее постепенно уменьшался в размерах и тускнел прямоугольник света там, где осталась распахнутой настежь панель подъемника на чердаке.
Она вновь повторила всю последовательность действий — и еще раз, и еще. Упереться ногами в стенки шахты, ослабить натяжение валика смирительной рубашки вокруг троса, передвинуть его вниз, перенести вес на страховочную петлю, нащупать ногами следующие прямоугольники дранки и встать на них, давая отдых рукам… Айви изо всех сил старалась не думать о том, что вокруг нее все плотнее смыкается темнота глубокого провала. Каждое ее движение отдавалось в шахте подъемника зловещим эхом.
Перистальтика. Тринадцать букв. Айви произнесла это слово вслух, а затем повторила его по слогам, медленно сползая вниз по тросу. Она перебирала руками и ногами исключительно на ощупь, ничего не видя вокруг и представляя себе, что шахта — это змея, а она сама — проглоченная жертва, медленно продвигающаяся по пищеварительному тракту земноводного.
Очень быстро мышцы рук и ног у нее заныли от усталости, но Айви упрямо продолжала спуск. И вдруг, когда она медленно опускалась на страховочную петлю в сотый, как ей казалось, раз, зазвонил телефон. Отражаясь от стен, по шахте прокатилось звонкое эхо.
Айви попыталась не обращать внимания на досадную помеху. Она вытянула ноги, нащупывая опору. Нашла ее. Телефон зазвонил снова.
Айви перенесла вес тела на ноги.
После секундной паузы включился автоответчик.
Холщовая петля распустилась, и Айви потянула ее вниз, опустив еще на несколько дюймов. Нащупала ногами очередную опору. В шахте приглушенно зазвучало новое сообщение, уверяя весь мир в том, что она чувствует себя нормально и все еще ожидает начала схваток.
— Айви, черт тебя подери, куда ты подевалась? — Это Джоди орет на ни в чем не повинный автоответчик. — Ты прекрасно знаешь, что это сводит меня с ума. Ты меня слышишь? — Долгая пауза. — Чтоб ты провалилась!
До Айви донесся еле слышный плач Райкера.
— Дай!
Должно быть, он опять сидит у матери на коленях и требует что-нибудь.
— Если мой сын вырастет малолетним преступником, в этом будешь виновата ты. Ты возьмешь эту чертову трубку или нет?
«Я здесь! Я тебя слышу!» — хотелось крикнуть Айви во весь голос.
— Честное слово, иногда ты бываешь просто невыносима! — вспылила Джоди и бросила трубку.
«Сосредоточься и делай то, что можешь и должна».
Ладони у Айви вспотели и начали скользить, совсем как в те времена, когда она лазила по канату, выполняя любимое упражнение тренера Рейнера, особенно когда оказывалась на самом верху и смотрела вниз.
Она представила себе Мелинду, беззаботно болтающую с дежурным и размахивающую водительским удостоверением Айви. Сделавшую беспроигрышную ставку на невнимательность лаборантки.
Вскоре Айви должна оказаться на уровне проема, выходящего на лестничную площадку второго этажа. Сколько еще осталось до него? Она вдруг обнаружила, что смотрит вниз, себе под ноги, в чернильную темноту. Айви вскрикнула и содрогнулась, и внутри у нее поднялась воина всепоглощающей паники. И вдруг одна нога соскользнула с опоры! Тут же сорвалась с дранки и вторая. Мгновением позже она уже беспомощно болталась в петле, крепко обхватившей ее под мышками. Ноги ее бессильно елозили по оштукатуренной стене, а в ушах глохли собственные истерические вопли. Грубые ремни больно впились в кожу предплечий.
Но холщовая спираль натянулась и удержала ее от падения. Бестолково размахивая ногами, Айви судорожно пыталась нащупать опору. Наконец выступающая дранка с одной стороны и какой-то кронштейн с другой сделали свое дело — она встала на них ступнями. Несколько мгновений она отдыхала, хватая воздух широко открытым ртом.
Айви перевела дух и опустилась еще чуть-чуть. Внимание ее привлек сочившийся откуда-то сбоку серый свет, — должно быть, именно там в шахте был прорублен проем.
Айви остановилась, ожидая, пока сердце перестанет выпрыгивать из груди. Пот заливал ей глаза, ноги дрожали. Теперь ей осталось лишь приподнять крышку лифта и выбраться наружу. Она представила, как разжимает сведенные судорогой пальцы, протягивает руку и отодвигает деревянную панель.
Три, два, один… пошла! Оттолкнувшись ногой от стены, Айви качнулась в ту сторону, где, как она предполагала, находилась панель, закрывающая проем, и изо всех сил толкнула ее, а потом как одержимая вцепилась в обмотанный холстом смирительной рубашки трос.
Тот затрясся и жутко заскрипел, а проклятая панель не поддалась ни на миллиметр. Или… Неужели ей показалось, что щель стала чуточку шире, а падающий на нее лучик света — ярче?
И вдруг свет на мгновение померк, когда его заслонила чья-то тень. У Айви оборвалось сердце. А потом она расслышала за панелью стук когтей Фебы по деревянному полу.
Она вновь оттолкнулась от стены и опять пнула панель. Луч света стал шире еще на четверть дюйма. Айви просунула в щель носок кроссовки, расширив ее еще немножко.
А по другую сторону уже вовсю повизгивала и радостно скулила Феба. Собака поставила лапы на закраину проема, обнюхала носок Айви и звонко залаяла.
— Ш-ш, тише, тише! — зашипела Айви, орудуя ногой и отодвигая панель. Та открылась уже наполовину.
В проеме виднелась морда Фебы.
— Уходи! Отойди в сторону! — Истосковавшаяся по ласке собака в экстазе лупила себя хвостом по бокам. — Феба, сидеть!
