Анна Малышева - Иногда полезно иметь плохую память
Елена Александровна побелела. Только опухшая щека оставалась такой же румяной.
Она прямо-таки светилась в полутемной прихожей.
— Не знаю, о чем вы говорите, — ответила она, оглядываясь назад и стараясь говорить тише. — Уходите отсюда немедленно! Я… Я позову на помощь!
Ее затравленный взгляд метнулся по лицам ребят, и Юлька вдруг не выдержала и рассмеялась.
— Ну вы нашли, от кого защищаться, — заявила она, отстраняя свекровь и проходя в глубь квартиры. — Макс, идем, я знаю куда. А вы, Елена Александровна, успокойтесь… Сами мы по себе ничего вам не сделаем. А вот милиция вами заинтересуется…
— Ну ты и шпаришь, — восхищенно прошептал Макс, быстро шагая за ней по коридору. — Прямо из «Двенадцати стульев»: «ГПУ за вами придет…»
— Спокойно, — ледяным тоном отрезала Юлька, хотя сама была в этот миг вовсе не спокойна. Дверь Жениной комнаты, плотно прикрытую, она миновала с сильным сердцебиением. Дверь спальни — быстро, стараясь не вслушиваться, идет ли за ними Елена Александровна. К двери кабинета она подошла тихо, стараясь придумать первую фразу, которая все объяснила бы и сразу повергла бы адвоката в прах. Но дверь она открыла, так ничего и не придумав. Зато не постучалась.
Николай Степанович был дома. Впрочем, «был» — это сильно сказано. Он лежал на диване, прикрыв ноги пледом, закрыв глаза и поглаживая ладонью грудь с левой стороны. В комнате стоял сильный запах корвалола. Юлька чихнула и приказала себе не расслабляться и никому не сочувствовать.
— Это вы? — быстро приподнялся и сел адвокат, переводя взгляд с Юльки на Макса.
— Я, — просто ответила она. — Нас не хотели пускать, но для вас же будет лучше, если мы все выясним немедленно. Времени у меня нет.
Адвокат спустил ноги на пол и нашарил тапочки, не сводя взгляда с Юльки. Он не переоделся — был все в той же рубашке и брюках, что на свадьбе, только снял пиджак. Рубашка была изрядно помята, лицо адвоката — тоже.
Макс быстро оценил взглядом его состояние и понял, что физическая сила тут не потребуется. Он отошел в угол и сел в кресло. Юлька осталась стоять посреди комнаты.
— Садитесь. — Адвокат с трудом встал и прошел к столу. Зажег на нем лампу, зачем-то переложил с места на место папки с бумагами, подвигал безделушки, положил изображением вниз знакомую Юльке фотографию — он сам с женой в молодости… Уселся и снова указал Юльке на стул. Она молча присела, положила ногу на ногу и замерла в ожидании. — Я плохо себя чувствую, — вместо объяснения сообщил адвокат.
— Ваш друг тоже, — тут же ответила Юлька.
— О ком вы? — поморщился он. — А!.. Он что же, говорил с вами? Обо мне? И что он вам сказал?
— Думаю, правду, — отозвалась она. — Он сказал, что целью всего этого представления, затеянного вами… Я имею в виду свадьбу… Было мое приданое.
— Нет, — ответил он. — Это ложь. Он солгал вам, Юля. Все было не так.
— Вы были другом моего отца? — не давая ему разубедить себя, оборвала его Юлька. — Да или нет? Вы будете это отрицать? Выпивали с ним в его последний приезд сюда? Он вам проговорился?
Адвокат молча глядел на нее. Потом отвел глаза и стал делать одно и то же движение т — поднимать и опускать край застекленной рамочки с фотографией, так что она всякий раз стукалась о стол. Юльке это скоро надоело.
— Я услышу ответ? — поинтересовалась она. — Или вы считаете, что объяснять ничего не стоит?
— Вы ведь полагаете, что вам уже все объяснили, — как можно равнодушнее ответил адвокат. — Что же я могу вам добавить? Любое мое слово вы воспримете как ложь. Сергей смог убедить вас в своей правоте…
— У меня есть замечательная черта, — прервала его Юлька. — Я часто верю всему, что мне говорят. Причем не слишком задумываюсь, порядочен ли человек, который говорит мне это, и с какой целью говорит… Впрочем, это уже относится к прошлому. Меня не волнует, лжете вы или говорите правду. Теперь для каждого вашего слова мне понадобятся доказательства.
— О, вы разом повзрослели, — с издевкой, прорвавшейся сквозь внешне спокойный тон, заметил адвокат. — Откуда столько мудрости?
Осмотрительности? А ведь вы по-прежнему верите каждому встречному. Тому же Сергею!
А кто он такой? Вы его знаете?
— Немного, — кивнула Юлька:
— И я получила сегодня доказательства правдивости его слов.
— О чем это вы? — внезапно оживился адвокат. Юлька сделала паузу, глядя на него.
"Подумал о деньгах! — поняла она. — Решил, что тот человек все же меня нашел… О, тварь! А где же его сыночек, интересно? Снова плачет?
Плакать он любит, это я уже успела заметить…
А больше ничего о нем знать не хочу!" Она не сводила глаз с адвоката и добилась того, что первым глаза отвел он. Тогда она сочла возможным ответить.
— Он сказал мне, — неторопливо начала она, — что это ваш сын убил моего отца.
Адвокат вскочил, потом сразу сел, и по его лицу пробежала гримаса боли. Юлька испугалась было, что он упадет сейчас замертво перед ней, сраженный сердечным приступом, но ее опасения были напрасны — после такой встряски адвокат, казалось, почувствовал себя значительно лучше, и к нему вернулась часть его бойцовских качеств. Он довольно холодно проговорил:
— Что за чушь вы порете, милая моя! Мой сын не имеет никакого отношения к вашему отцу!
— У меня есть доказательства, что имеет, — возразила Юлька.
— Я знаю! — издевательски бросил он. — Зажигалка! Он сказал мне про ваш дурацкий разговор! Ну и что, моя дорогая?! Таких зажигалок по Москве — воз и маленькая тележка.
Что вы этим докажете? И кому?
Юлька разозлилась, а разозлившись — обнаглела. Ангельски спокойным тоном она ответила:
— Кому — эта вам лучше знать. А доказывать уже не придется. В настоящую минуту ваш приятель доказывает это и, я думаю, не очень стесняется в средствах.
Удар достиг своей цели. Адвокат долго смотрел на нее, замерев, потом закрыл рукой глаза. Юлька быстро оглянулась на Макса. Тот сидел в кресле, сильно подавшись вперед, и у него на лице было выражение человека, который смотрит триллер или ведет гоночную машину.
— Он в милиции? — спросил наконец адвокат.
— Сейчас да, — ответила она. — Его взяли на наших глазах.
— Откуда вы знаете, за что?
— Со мной тоже поговорили, — безмятежно ответила Юлька, хотя эта безмятежность дорого ей далась — стоило ей вспомнить об отце, как у нее начинали трястись руки.
— И вы узнали только сегодня, — неизвестно к чему сказал Николай Степанович. Юлька пожала плечами.
— Я все узнала только сегодня, — промолвила она, стараясь сохранить спокойствие, необходимое для объяснений. — И о смерти моего отца, и о том, что видела я именно его в том доме, и о цели, с которой вы старались выдать меня за вашего сына… И о деньгах. Вы ведь думали, что я что-то знаю?
— Стась ничего об этом не говорил, — глухо отозвался адвокат. — Он только сказал, что хочет сделать вам сюрприз. К свадьбе.
— Вот уж действительно сюрприз, — фыркнула Юлька и тут же приказала себе молчать. "Вовсе незачем ему знать, куда и как пропали деньги, — подумала она. — Даже теперь он вряд ли откажется от своих притязаний. Будет следить за мной, пока не поймет, что деньги я нашла… Черт, я говорю так, словно они у меня уже в кармане… Ладно, пусть не в самом кармане, но где-то рядом. Ведь главврач до сих пор не ездит на «Мерседесе»…
Значит, денег пока не нашли! — Вдруг ее поразила странная и страшная мысль:
— А если… А если она уже нашла деньги и решила, что это врачи сделали ей скромный подарок на юбилей?! О нет…" Мысль эта показалась ей абсурдной, и она запретила себе возвращаться к ней.
Адвокат же, казалось, хотел вернуться именно к этому. Придав своему лицу пристойное выражение бесхитростного интереса, он спросил:
— Так никто к вам не подошел? Вы ведь уже узнали об этом условии Стася? То есть вашего отца? — Он перевел взгляд на Макса и обратился к нему:
— Честно говоря, молодой человек, я в первый момент подумал, а не, вы ли должны были передать деньги… Немудрено, ведь больше никого поблизости не было.
— Спросите у вашего Гарика, — хмуро ответил Макс, ни словом, ни жестом не выдав тайны. — Может, это он должен был передать приданое. Уж больно быстро он свалил.
— Шутите? — почти ласково спросил адвокат и вновь повернулся к Юльке. — Итак, вас ограбили. Вы это понимаете?
— Вполне, — пожала она плечами. "Опять начинается, — поняла она. — Сейчас будет утверждать, что деньги достались какому-нибудь подлецу и что необходимо их вернуть.
Сейчас я тебе задам!" И она улыбнулась мягко и чарующе:
— Николай Степанович, а что вы скажете на то, что я убеждена: деньги взяли вы?
— Абсурд! — развел руками тот. — Хоть обыщите. Денег нет.
— У меня тоже нет, — кивнула она. — Но где-то же они были? Разве не вам оставил их отец? Разве не вам поручил передать их мне?
