Елена Колина - Не без вранья
Ося и Лиля не расставались до его смерти. Осип умер в 1945 году, Лиля к этому времени была уже вдовой Примакова и женой Катаняна, но они всегда жили вместе с Осипом и вместе пережили войну. Лиля восприняла смерть Осипа как конец собственной жизни.
Лиля: «Когда умер Володя, когда умер Примаков — это умерли они, а со смертью Оси умерла я».
Другие мужья
Лиля была с Виталием Примаковым с 1930 года. Он был моложе ее на семь лет. Герой Гражданской войны, командарм, один из высших военных чинов тридцатых годов. Его конечно же расстреляли в 1937-м.
Жизнь с Примаковым — самое фантастическое, что было с Лилей: с момента их соединения у нее не было больше ни одного романа! Никаких теорий свободной любви, нового быта, никакого презрения к «бабушкиным нравам», ничего такого. Лиля подчинила Примакову свою жизнь, повсюду ездила с ним, изнывала от скуки в Свердловске и Казани — все как будто не про Лилю. Правда, потом жила с Примаковым в Ленинграде, как жена военачальника была одной из советских «первых дам».
Почему Лиля стала ему хорошей верной женой, полностью соответствовала «бабушкиным нравам», следовала за мужем, ставила ему банки и никогда не играла в невротические игры? Вот где настоящая загадка!
Лилин друг, литератор Зиновий Паперный, сказал, что главным романом в ее жизни был роман с самой собой. Наверное, в этом и ответ: она была многоликая, какой хотела, такой и была, смотрелась в мужчину как в зеркало. Брик и Маяковский отображали свободную женщину начала века, а Примаков — женщину строгих правил, номенклатурную жену. Из загадки «полулюбовь-полуобман», из начала века Лиля легко перебралась в другую реальность — в суровые тридцатые.
Именно во времена Примакова Лиля обратилась к Сталину.
Написать Сталину придумали Брики со своим окружением. Очевидец, случайно оказавшийся у них дома, когда при нем стали обсуждать письмо, заторопился уйти, сказал, что ему неловко быть при семейном деле. Это и правда было семейное дело. В письме, придуманном Бриками и написанном от имени Лили, Лиля жаловалась, что Маяковского забыли, не издают.
Написали, передали, и Лиля сидела дрожала, пока не получила вдруг ответ — да. Да! И Маяковский мгновенно стал главным поэтом, а Лиля, жена Примакова, мгновенно стала еще и женой главного поэта — так ее, по слухам, назвал Сталин, «жена Маяковского». Она торжествующе писала Эльзе, что написала письмо «хозяину» и что теперь она все может Эльзе прислать.
После Лилиного письма Маяковского стали печатать огромными тиражами и он стал тем Маяковским, которого мы учили в школе. А если бы не Лилино письмо, если бы Маяковского не стали «насаждать, как картошку»… Если бы мы не учили наизусть стихи про молоткастый серпастый советский паспорт, мы бы не ненавидели его со школы, кто за двойки, кто за этот жуткий паспорт… Тогда он остался бы для нас лирическим поэтом.
В общем, Лиля опять сыграла двойственную роль в его жизни: она его обессмертила и немножко убила.
Примакова арестовали в 1937-м, а Лилю не тронули. Конечно, она очень страдала — и любила Примакова, и страшно, аресты шли в ее бывшем кругу военных начальников один за другим, и жен арестовывали… Считается, что Сталин думал о ней как о жене Маяковского, а не Примакова. Письмо Сталину было написано очень вовремя. Удивительно, конечно, что она была своим собственным ангелом-хранителем, но кошка всегда приземляется на четыре лапы.
Меньше чем через месяц после расстрела Примакова Лиля стала женой своего последнего мужа, Василия Катаняна. То есть они сблизились через месяц, а поселились вместе позже, через год.
Через месяц, меньше чем через месяц… Лиля очень быстро стала женой Катаняна, башмаков не износила… А когда положено? Сколько времени нужно для горя? Сколько нужно, чтобы не стесняться, что живешь дальше? Лиле было сорок шесть лет.
Лиля: «Я всегда любила одного Осю, одного Володю, одного Виталия и одного Васю».
Примаков все-таки не был Лилиным родственником, слишком он был мимолетен в ее жизни. А вот последний муж Лили, Василий Катанян, безусловно, был ее родственник, почти такой же, как Брик. С Катаняном Лиля прожила сорок лет.
Катанян был человеком из Лилиной прежней жизни, другом Маяковского по ЛЕФу и издательским проектам. После смерти Примакова Лиля вернулась к своему прежнему кругу, как человек возвращается домой. И в некотором смысле вернулась к прежним нравам — Катанян был женат, и у него был ребенок. Брики давно дружили с ним и его женой Галиной. Судя по фотографии и мемуарам, Галина была очень достойным человеком, сильным и независимым.
Галина Катанян: «Мне было 23 года, когда я увидела ее впервые. Ей 36.
В этот день у нее был такой тик, что она держала во рту ложечку, чтобы не стучали зубы.
Первое впечатление — очень эксцентричная и в то же время очень „дама“, холеная, изысканная и — боже мой! — да ведь она же некрасива. Слишком большая для маленькой фигуры голова, сутулая спина и этот ужасный тик…
Но уже через секунду я не помнила об этом. Она улыбнулась мне… Вся какая-то золотистая и бело-розовая.
В ней была „прелесть, привязывающая с первого раза“, как писал Лев Толстой.
Если она хотела пленить кого-нибудь, она достигала этого очень легко. А нравиться она хотела всем — молодым, старым, женщинам, детям… Это было у нее в крови».
Осип Брик пришел в дом своих друзей уговорить Галину, повторял уже много раз ею слышанную Лилину теорию: романы — это пустяки, все должны дружить: «У Лилички с Васей была дружба. Сейчас дружба стала теснее».
Галина не согласилась на предложение Лили и уговоры Осипа — Лиле быть с Катаняном, пока хочется, Катаняну остаться в своей семье и всем вместе дружить.
Василию Катаняну пришлось нелегко, уход от жены с сыном был для него не игрушечными страстями, а настоящей болью. Кроме того, он оказался очень уязвим как «наследник жены Маяковского». Злее всех это выразила его покинутая жена, на каком-то литературном собрании она подошла к нему и сказала: «Я вижу на тебе костюм Примакова, парижский галстук Маяковского, из какого же савана сшита твоя рубаха?»
Впервые Лиля была не с главным. «Я считаю, она сделала ошибку: жена Цезаря не должна выходить замуж за его дворника», — так оценил Лилино новое замужество один из общих знакомых. Действительно, Катанян был не знаменитый поэт, не теоретик культуры, не герой Гражданской войны, он был ничем не примечательным с общественной точки зрения. Но он был очень примечательным с другой точки зрения — нежный, преданный, тонкий, заботливый. Так что Лиля сделала, может быть, самый правильный выбор на тот момент своей жизни, как всегда.
Дети
У Лили были дети.
Сын Катаняна, Лилин пасынок Василий В. Катанян. Он был так предан Лиле, ради которой его отец бросил мать, что эта его преданность — удивительная и лучшая Лиле похвала.
Луэлла, дочь Краснощекова, всю жизнь была рядом с Лилей и очень ее любила.
Свекрови
Никаких следов свекровей в Лилиной жизни нет.
Жена Осипа Брика
Как все устроилось — ведь Брик был с Женей двадцать лет, до своей смерти. И в стихах к двадцатилетию их знакомства он благодарил Бога за то, что встретил Женю. Но Женя всегда жила отдельно.
В. В. Катанян, Лилин пасынок: «Поскольку Осип Максимович жил всегда там, где Лиля, то Женя жила отдельно.
…Лиля была главнокомандующим и всем отлично управляла… Все подчинялись неписаному правилу „Лиля всегда права“. И Ося шел провожать Женю домой, благо она жила неподалеку. По стране Женя всегда ездила с Осипом, но за рубеж — никогда. За границу с ним всегда ездила Лиля».
Любовь Лили к Жене была искренней, не «для Оси». Женя навсегда осталась близким Лиле человеком, и, когда Брика не стало, она продолжала оставаться членом ее семьи. Лиля если уж любила, то не разделяла на «свое» и «чужое».
Сестры
Нелюбимая сестра, сестра Маяковского — Людмила.
Людмила ненавидела Лилю.
Они с Лилей долгое время делили большое наследство, и Лилина доля была намного больше. Людмила, естественно, считала, что Лиля соблазнила невинного юношу, и всю жизнь мучила его, и пользовалась им.
Лиля ненавидела Людмилу еще сильней, в Лиле от природы было гораздо больше ненависти, чем в этой несчастной старой деве Людмиле.
Лиля Эльзе (1968 год, Лиле 77 лет):
«…При Люд[миле] Влад[имировне] кто-то сказал, что видел меня в Большом и что я была прелестна и чудно одета — вся в серебре: — сапожки, костюм. Она позеленела от злости. Она была уверена, что со мной покончено, что я мокрое место. Буду теперь наряжаться, как елка. Элик, помоги мне в этом. Буду ходить на все премьеры. Мать вашу так-то…»
Лиля всегда была прелестна и чудно одета. Смогла без потерь переплыть в советскую жизнь из своего дореволюционного прошлого и жить в советской стране дамой в парижских нарядах и бриллиантах. С деньгами у нее были отношения легкие не только в смысле взять, но и дать, — из писем понятно, что она многим помогала. Также и с драгоценностями: она легко их получала и легко отдавала. Драгоценностей у Лили было много: ее мужья-любовники имели возможность ее баловать. Краснощеков был членом комиссии по изъятию церковных ценностей, Примаков подарил Лиле золотой портсигар, принадлежавший Кшесинской, на нем была дарственная надпись ее возлюбленного, Николая Второго. В старости Лиля легко дарила свои драгоценности, и не потому, что она уже стала старой. Лиля была щедрая, любила дарить, любила, когда ее любят. Ее и любили, а Людмилу нет. Но в борьбе за Маяковского временно победила Людмила.
