Наталья Солнцева - В храме Солнца деревья золотые
Она не заметила, как оказалась в мрачном подвале, где сводчатый потолок смыкался высоко вверху, а стены были покрыты копотью и сажей. Маленький светильник мерцал в узкой нише. Седой мужчина в бархатной одежде что-то объяснял молодому, стройному и порывистому юноше.
— Смотри, — говорил он. — Это кристаллический солнечный свет. Ты прочитал трактат?
— Да… — нерешительно ответил юноша. — Но почти ничего не понял.
Старик разозлился. В его голосе зазвучал неприкрытый сарказм.
— Еще бы! — прокаркал он. — Y тебя в голове — непристойные утехи, глупый отрок! Ты думаешь о дамских юбках, тогда как твое дело — изучать философию сокровенного мира. Недостойный! Ты не заслуживаешь…
— Вы гоните меня, учитель? — юноша радостно вскочил с каменной скамьи. В руках он мял малиновый берет с пером, готовясь водрузить его на голову.
— Сядь, нечестивец! — гаркнул старик и закашлялся.
Его легкие, пропитанные дымом и парами ртути, слабели с каждым днем. Юноша покорно опустился на скамью, пережидая приступ кашля у старика.
— Я. сам буду рассказывать тебе… — прохрипел тот. — Небесный шар есть источник и дух золота. Само же золото — символ Духа…
Чтобы отдышаться, старику понадобилась пауза. Юноша воспользовался этим.
— А… почему вас называют «копателями»? — робко поинтересовался он. — Я смотрел картинки в трактате. Там алхимики изображены с кирками и лопатами, роющими землю. — Глупый отрок… ты смотрел картинки! Не удивительно, что ты ничего не понял. — Старик судорожно вздохнул и продолжал: — Мы ищем редкие зерна тайного послания, которые затеряны в невежестве. Представь себе жемчужину, заключенную внутри моллюска, скрытого на морском дне. Искатель Истины — словно охотник за жемчугом. Он опускается в море материальных иллюзий в поисках понимания. Это и есть драгоценная жемчужина.
— Я думал, вы ищете золото…
Новый приступ кашля сотряс тщедушное тело старика. Но его глаза горели исступленным огнем. Он задыхался от отчаяния. Его земной путь близится к концу… а передать накопленные крупицы знания некому. Этот юноша, бестолковый и нетерпеливый, ничего не усвоит.
— Золото не надо искать. Его семена содержатся в каждой одушевленной и неодушевленной вещи во вселенной, — назидательно произнес старик. — Каждый гран песка освящен духовной природой. Золото есть дух всех вещей! Цель алхимии не в том, чтобы создать что-то из ничего. Мы пытаемся оплодотворить семя, которое уже присутствует. Алхимия выращивает вездесущие семена золота, а не создает их…
Юноша ничего не понимал, но боялся признаться в этом.
— Смотри! — старик снова ткнул пальцем в картину, на которой были изображены ангелы, архангелы и другие небесные создания. — Они излучают сияющую энергию. С ее помощью небесные существа совершают переходы через тонкие сверхфизические миры. Они не имеют человеческого обличья, как изобразил этот художник, но могут принимать его.
— Зачем?
— Чтобы ты, полный тупости и невежества, смог увидеть их и узнать! — рассвирепел старик. — Понял?
Юноша торопливо кивнул, опасаясь гнева учителя. От страха он перестал что-либо соображать и только кивал головой и хлопал глазами, как заводная кукла. То, что он слышал, повергало его в сонное состояние.
Старику же ничего не оставалось, как продолжать.
— Я был членом самых секретных орденов, — хрипел старый алхимик. — Я собрал по капле всю их скрытую мудрость. По их представлениям, солнце населено созданиями, излучающими духовный эфир, похожий на состав пылающего светила. Я думаю, солнце питается этой энергией. Сии создания — бело-золотистого цвета, и от них идет эманация[24] четырех потоков. Духи Света…
На этих словах старик запнулся. В груди его что-то заклокотало. Он вздрогнул всем телом, глаза его померкли, дыхание прекратилось. Алхимик медленно осел на пол и замер.
Юноша не сразу опомнился. Он все еще как бы продолжал слушать старика, который словно оцепенел.
— Учитель… — Он наклонился и посмотрел в остекленевшие глаза алхимика. — Что с вами?
Старик молчал, уставившись в одну точку.
Юноша приложил ухо к его впалой груди и прислушался. Ни звука. Он отпрянул в испуге.
— Учитель… вы умерли?…
Единственная свеча, дававшая немного света, вспыхнула, рассыпавшись бледными искрами, и погасла…
Ангелина Львовна открыла глаза. Что это было? Какое странное состояние дремы, в котором происходят удивительные вещи. Мрачное подземелье алхимика, его слова, испуганный ученик… как будто она видела все своими глазами, участвовала в трагической сцене…
Доктор Закревская тряхнула головой, сбрасывая наваждение, встала и прошлась по кабинету. В окно стучал ветками голый тополь. Его огромные блестящие почки кое-где лопнули, выпустили наружу клейкую зелень. Что ж, пора. Уже апрель на пороге. Весна…
Она смотрела в окно и не узнавала привычной повседневной картины — мокрые тротуары, вылинявшие за зиму фасады домов, люди, выходящие из магазина напротив, припаркованные автомобили… Москва вдруг показалась ей чужим, незнакомым городом. В голове шумело и бродило что-то наподобие хмеля.
— Что со мной? Где я? — пробормотала она, потирая виски.
Ангелина Львовна села и прислушалась к себе. Никакого объяснения происходящему не нашлось. Ее взгляд обратился на «магический» шар, принесенный Самойленко. Шар как шар… холодный, прозрачный. В нем не было даже того неуловимого золотистого свечения, которое она не раз замечала при Ревине.
Она пристально уставилась на шар в попытке усилием воли проникнуть в его тайну, в его скрытую природу, но… тщетно. Шар казался непроницаемым, а та, возникшая в глубине ее сознания картина, бледнела и таяла.
— Что я делаю? — спросила она себя. — Я поддаюсь на все эти глупости, выдуманные Самойленко. Мое воображение играет со мной, а я соглашаюсь на его обман. Боже мой! Как же это просто — уйти от реальности в мир собственных фантазий! Неужели жизнь настолько скучна, что люди вынуждены хвататься за малейшую возможность развлечь себя? Чем угодно! Пусть даже вымыслом. Лишь бы пережить не то, что им приходится видеть изо дня в день…
— К вам можно?
Явившаяся на сеанс пациентка отвлекла Ангелину Львовну от размышления над следующим во — просом. Если увиденная ею картина — вымысел, то чей? Уж она-то ничего похожего выдумать не могла. Алхимики, золото и светоносные существа были совершенно вне сферы ее интересов.
— Входите, — сказала она, стараясь сосредоточиться на предстоящем сеансе.
Молодая женщина, нервно поеживаясь и не зная, куда деть руки, рассказывала тривиальную историю.
Муж ей изменяет. Сначала она ничего не знала, но потом… его поздние возвращения, частые командировки, возникшая холодность заставили предполагать присутствие другой женщины. Трагедия под старым, как мир, названием — «Другая», — стремительно набирала обороты.
— Мы с ребенком стали ему неинтересны, — рыдала пациентка, всхлипывая и сморкаясь в белоснежный платочек. — Он стал чужим, грубым и… нетерпимым. Я даже не могу ни о чем его спросить! Это какой-то кошмар…
— Вы пытались поговорить с мужем? — спросила Закревская.
Женщина подняла на нее заплаканные глаза и отрицательно покачала головой.
— Я… боюсь…
— Чего?
— Вдруг он совсем уйдет? Ведь муж думает, что я ничего не знаю. Он скрывает от меня свою измену. А если… Нет! Пока окончательный разрыв не произошел, у меня есть шанс. Помогите мне!
Ангелина Львовна вздохнула.
— Какой помощи вы ждете? — спросила она. — Вы хотите наладить отношения с мужем? Или смягчить последствия разрыва?
В глазах пациентки мелькнула слабая надежда.
— Я… не знаю… Можно ли что-то исправить?
— Исправить… Что значит исправить, как вы думаете?
Женщина снова заплакала. Она не хотела ничего исправлять. Она хотела, чтобы пришел кто-то великий, правильный и своим «высочайшим повелением» вернул все на круги своя. Чтобы в ее семейной жизни наступила прежняя благодать, чтобы муж любил только ее и навсегда утратил интерес ко всем посторонним женщинам.
— Исправить — значит внести необходимые изменения, — объяснила Ангелина Львовна, понимая, что говорит в пустоту. — Сделать лучше. Вы готовы менять свои правила и принципы?
— Почему он разлюбил меня? — сквозь слезы твердила женщина. — Все было так хорошо! Мы провели медовый месяц в Египте… Его родители подарили нам двухкомнатную квартиру! Он носил меня на руках…
