Месть в смирительной рубашке - Марина Серова
Потом кисель исчез, осталась лишь дикая сонливость да непрекращающаяся боль в голове. Я попыталась дотронуться рукой до головы, но поднять руку не смогла. Я почувствовала, что слишком устала, и закрыла глаза, проваливаясь в тяжелый сон.
Меня разбудили звуки голосов. Разговаривали двое – мужчина и женщина, и вроде я узнавала эти голоса. Я приоткрыла глаза и попыталась сфокусировать зрение.
Я лежала в какой-то комнате, тускло освещенной лампой на потолке. Насколько могла, я оглядела помещение. Вроде говорят где-то сбоку, но разглядеть этих двоих у меня не получалось. Я не понимала, о чем они разговаривают, слова вроде и были знакомыми, но смысл фраз от меня ускользал. Наверно, мне надо еще немного поспать, если бы не мешала только эта боль, которая отдает в затылке…
Я повернула голову и пожалела о том, что сделала. Боль только усилилась, терпеть ее было практически невозможно. Откуда-то до меня донесся слабый хрип, и я не сразу поняла, что хрип издаю я.
– Ну, здравствуй, подруга! – насмешливо проговорил женский голос. – Давно не виделись, правда? Ты меня, часом, не забыла?
Ко мне подошла какая-то женщина, ее лицо расплывалось перед глазами. До меня дошло, что я лежу на какой-то кровати, мои руки и ноги связаны, поэтому я не могу пошевелиться. Говорить тоже не могла – точнее, я пыталась что-то сказать, но не могла выдавить ни слова. Вместо фраз получались какие-то стоны и хрипы, выговорить что-то более связное мне не удавалось.
Женщина подошла ближе, и мне удалось увидеть ее лицо. Почему-то оно казалось мне знакомым, ровно как и ее голос…
Женщина расхохоталась и произнесла:
– Ты здесь не одна, дорогуша. Искала свою тетку? Вон она, валяется в отключке, как и ты сама. Только зря ты ее искала, подруга. Твоя обожаемая родственница умрет если не сегодня, то завтра, она оказалась слишком слабой и бестолковой. Но вот ты… ты совсем другое дело, милая! С тобой, думаю, все получится!
– Кто ты? – с трудом выдавила я.
Женщина подошла еще ближе и склонилась надо мной. Я всматривалась в ее лицо с тонкими чертами, черные глаза и острые скулы. Наверно, такое лицо считается красивым, вот только сейчас оно было искажено такой злобой, что превращалось в маску.
Но тем не менее лицо мне было знакомо. Я стала настойчиво рыться в памяти, надеясь, что снова не лишусь сознания от напряженной мысленной работы. В голове воскресали воспоминания. Магазин, воздушные шарики, скучающая миниатюрная продавщица с мобильным телефоном…
– Настя? – ошарашенно спросила я. – Ты же – Настя Рогунова!
– Отчасти – да! – усмехнулась девушка.
Вдруг она схватила себя за каштановые волосы и дернула их со всей силы. Скальп бросила рядом, встряхнула головой. По плечам рассыпались огненно-рыжие волосы. Рогунова расхохоталась.
Она отвернулась, отошла куда-то, потом вернулась к моей кровати, держа зеркальце и влажную салфетку. Я завороженно смотрела, как молодая женщина стирает свой макияж. Брови из черных превратились в светлые, даже разрез глаз изменился. Цвет их тоже был уже не черным, а зеленоватым, как у Анжелики – маркизы ангелов из одноименного фильма.
– Ну, что скажешь, подруга? – усмехнулась женщина, глядя на меня с ненавистью и презрением. – Теперь ты меня узнаешь?
– Ты почти не изменилась, – прошептала я. – Не думала, что увижу тебя когда-нибудь… Но почему? Что ты от меня хочешь?..
– Я хочу разрушить твою жизнь точно так же, как ты разрушила мою, – мстительно проговорила моя старая знакомая.
Я прикрыла глаза. Воспоминание было таким живым и ярким, что не верилось в то, что это было так давно…
За всю мою жизнь у меня была только одна подруга, по крайней мере, я ее считала таковой. Мы вместе с ней учились в Ворошиловке, и только с ней я сумела сблизиться. Может, по той причине, что мы были во многом похожи, у нас были общие интересы.
Стася Романова, так звали мою знакомую, могла составить мне серьезную конкуренцию, так как не уступала мне ни в силе, ни в ловкости, ни в упорстве. Но мы стали подругами, хотя дружба в Ворошиловке – явление очень редкое. Здесь каждый сам за себя, заводить близкие отношения с кем бы то ни было являлось ошибкой. Ошибкой, которая могла стоить жизни.
Но мы со Стасей общались, делали это во внеурочное время. У нас были общие увлечения, мы обожали смотреть фильмы, читали одни и те же книги. Стасе, как и мне, легко давались иностранные языки, и иногда мне казалось, что Романова на самом деле моя сестра, настолько мы с ней были похожи.
Мы вместе окончили учебу в Ворошиловке, я надеялась продолжать общение и дальше, однако судьба распорядилась по-своему. Наши пути разошлись. Стася призналась мне, что собирается выйти замуж, она была беременна от своего жениха. Я обиделась, что подруга не познакомила меня со своим парнем, но Стася предпочла оставить в тайне имя счастливчика, за которого она выходит замуж. Я не стала настаивать, но поняла, что общаться, как раньше, мы уже не будем.
Я всецело погрузилась в работу. Выполняла спецзадания в разных точках земного шара, потом судьба занесла меня в Тарасов, где я стала жить у своей родственницы тети Милы. О том, как сложилась судьба Стаси, я не знала. Бывшая подруга не звонила мне и не писала, и я считала, что никогда больше не встречусь с ней.
Но, как оказалось, я ошибалась.
– Я не сделала тебе ничего плохого, – тихо проговорила я. – Почему ты меня ненавидишь? Ты сама прекратила общение, вышла замуж…
– Ты же не думаешь, что я злюсь на тебя только потому, что мы перестали общаться! – засмеялась Стася. – Да мне плевать на тебя, понимаешь? Мне не нужна была твоя дружба никогда! Но ты… ты разрушила все, что у меня было, ты уничтожила меня!
– Да о чем ты, черт возьми, говоришь? – Я повысила голос, и голова заболела еще сильнее.
