Белая сирень - Маша Ловыгина
– Я же сказал вам, что всё решу сам! – лицо Макарова окаменело. – Но вы, куски говна, чуть не похерили всё к чертям собачьим. Поэтому, теперь будете слушать только меня. Это понятно?!
Мезенцев выдохнул. Кажется, намечался раскол. Это было на руку Сергею. Он отступил чуть дальше, чтобы видеть всех перед собой.
Полковник вытащил флешку и потряс ею в воздухе.
– Я тут глянул пару кадров, которые Морозов, сука, наснимал. Так сказать, в полной версии и без, мать его, перевода. Теперь понятно, откуда Маринка свои доказательства брала. И вот, что я вам скажу, – Макаров зашёл в комнату и выволок Олю. – Я хочу знать правду! Я хочу, чтобы эта тварь рассказала, что у неё есть ещё против нас! – хорошенько встряхнув девушку, Макаров швырнул её на середину комнаты. – А потом, когда эта сука выговорится, я выверну её наизнанку и отправлю вслед за её подружкой! – его глаза налились кровью. – Как тебе такой расклад, а, Мезенцев?!
Сергей дёрнулся как удара, затем, втянув голову в плечи, словно разъярённый бык, перемахнув через диван, бросился на Макарова.
– Я согласна! Серёжа, не надо! Нет! – крикнула Оля, но в этот момент раздались выстрелы. С дребезгом лопнула люстра под потолком, окатив всех стеклянным звонким водопадом.
27
Ольга открыла глаза и провела ладонью по волосам, стряхивая осколки стекла. Она слышала шумное дыхание и возню рядом. Встав на колени, протянула вперёд руку, шаря перед собой в темноте. Нащупав край дивана, подползла к нему и прижалась плечом.
– Стёпа?! – где-то справа, совсем близко – голос Гуциева.
Раздался звук удара, болезненный стон, а вслед за ним, короткий смешок. Оля почувствовала, как внутри похолодело.
– Ах, ты ж, сука, на кого прёшь, щенок? – Макаров говорит с присвистом растягивая слова. – Дай сюда телефон!
Оля в ужасе закрыла рот ладонью, прислушиваясь к звукам борьбы. Постепенно стали вырисовываться предметы в комнате, и она, встав на четвереньки, попробовала двинуться с места. Её крепко ухватили за ногу и тут же прижали к полу, навалившись всем телом. Девушка замерла, уткнувшись лбом в ковёр.
– Не спеши! – жарко прошептал на ухо Герман. Его руки сжимали плечи Ольги с такой силой, словно хотели добраться до костей.
«Господи, ну когда же?!»
Или она ошиблась в своих намерениях и ей придётся поплатиться за бесплотные ожидания, прихватив с собой ещё и Мезенцева?
– Серёжа? – сдавленно позвала.
– Я здесь, – голос Мезенцева глух, как будто что-то мешает ему говорить в полную силу.
– Заткнитесь оба! – рядом с головой Оли появляются чьи-то ноги, касаясь носками ботинок её виска. – Гера, слезь с девочки.
Это Макаров. Он присел на корточки и, ухватив Олю за волосы, развернул лицом к себе.
Тищенко приподнялся, но остался сидеть на её ногах, придерживая её за поясницу. Олю передёрнуло от прикосновения его пальцев к своей коже.
– Где тут у вас запасной рубильник? – деловито спросил Гуциев, окончательно придя в себя.
– К чёрту свет, – Степан похлопал Ольгу по щеке, – я не собираюсь откладывать решение проблемы на потом. Сейчас наша красавица всё расскажет и, – он крякнул, вставая, – и закончим на этом. Мы же все взрослые люди, правда, Оленька?
– Да, – девушка перевернулась, отпихивая от себя Германа. Но тот не сдавался, крепко вцепившись теперь в щиколотки.
– Гера, отпусти! – миролюбиво разрешил полковник.
– Что с тобой, Серёжа? Ты ранен? – крикнула Ольга Мезенцеву.
– Не сдохнет, пока я не разрешу.
– Оставьте её! – Мезенцев попытался встать.
Оля поняла это, услышав шлепки ладоней по стене.
– Да грохни ты его! – Герман сплюнул. – Теперь уж чего…
Макаров опять издал смешок.
– Успею. У меня на него другие планы. Давай, поднимайся! – он рывком поставил Олю на ноги. – Что ты там говорила Регине про документы? Где они?
– Я скажу, только обещайте не убивать Серёжу. Это он из-за меня здесь…
– Милая, мы все тут из-за тебя. Говори скорее, не трать время, а не то твой друг истечёт кровью. Эй, Мезенцев, – полковник обернулся за спину, – ты как? Чего молчишь?
– Пошёл ты!
– А мы и не собираемся задерживаться.
Макаров обхватил девушку за плечи и, прижав к себе, потащил к выходу. Оля задыхалась от запаха пота, исходящего от него, но ещё больше от ужаса, если у неё ничего не получится.
Прежде чем открыть дверь, Макаров толкнул Олю в руки Тищенко и Гуциева.
– Держите крепче. Если убежит, перестреляю всех на хрен! – наличие оружия у Макарова позволяло ему отдавать приказы своим друзьям. Впрочем, их лица недолго оставались мрачными. Вцепившись с обеих сторон в Олю, они бы предпочли своими руками задушить её, но не выпустить.
– Итак, где ты прячешь свои сокровища? – Макаров подбросил в руке ключи от машины.
– У меня дома, – Оля сглотнула.
– Врёт! – щека Германа дёрнулась. – Нет там ничего.
– Вы были в квартире?! Дохлая крыса – твоя работа?! – Оля брезгливо отвернулась.
– Что? – Тищенко озадаченно поморщился, прижав к скуле ладонь. – Да я сам скормлю тебя крысам, падла!
– Эх, попортила ты Герке фасад перед выборами! – Макаров расхохотался, тряся толстыми щеками. – Это он тебе всю жизнь поминать будет! – глаза Степана сузились, и он рявкнул в лицо Оле, отчего пальцы Тищенко и Гуциева сжались ещё сильнее на её предплечьях. – Говори, сука, или я за себя не отвечаю! Размажу тебя прямо здесь, раскатаю по асфальту ровным слоем! И дружка твоего поверху, как бутерброд!
– Они там! – выдохнула девушка, – в ресторане. Мы их спрятали вместе с Мариной.
Мужчины переглянулись. В глазах Макарова было столько недоверия и злости, что Оля опустила голову, ожидая новый поток ругани или ударов.
– Врёт? – Макаров обращался к напарникам.
Тищенко закусил губу, раздумывая, но потом пожал плечами.
– Надо проверить. Там ничего не трогали много лет. В конце концов мы ничем не рискуем. В «Огоньке» толстые стены и крепкий подвал. Внутрь никто не сунется. Вывезем потом.
– Хорошо. Поехали!
Они вышли и сели в одну машину. Перед этим Гуциев проверил багажник, вытащив пару пустых пластиковых бутылей из-под антифриза и закинув их за ворота.
«Расчищает место, чтобы потом положить то, что от меня останется», – вязко заворочались мысли в голове девушки. Оля оказалась зажатой между Макаровым и Тищенко. Закрыв глаза, она слушала, как собственное сердце отбивает удары. Что ж, пока у неё ещё есть время. И всё складывается, пусть и с накладками, но именно так, как она планировала.
***
Каждому овощу – своё время, так говорила мама Оле, когда дело касалось сложных вещей, не особо дававшихся девочке.
Родители были дружными и весёлыми, всё делали
