Сергей Царев - Предательство. Последние дни 2011 года
— Я уже забыл об этом. Скоро обед. Супруга готовит много всего вкусного. Думаю, что праздничное настроение будет зашкаливать.
— Рад за вас, рад за Машу, что и она будет принимать участие в этом празднике, — искренне и радостно произнес Олег Борисович. — Еще я хотел поинтересоваться вашими планами в ближайшие дни. Вы будете в Москве?
— Предполагаю быть. Вчера завершил свою часть работы, сдал отчет, надеялся, что все закрыл. Но мне недавно позвонили и попросили прийти и переделать акт. Мой визит запланирован на послезавтра.
— Отлично, меня это очень устраивает. Буду надеяться на встречу, если что-то не изменит наши планы. Владимир Михайлович тоже хочет присоединиться к нам, не возражаете?
— О чем речь? Конечно, с удовольствием с ним встречусь. И еще. Пусть Маша останется у нас до обеда. Надеюсь, что и завтра будет удачная съемка, но, сами понимаете, птицы не всегда прилетают по расписанию.
День второй, обед
Татьяна Александровна позвала всех на обед. Последним спустился Сергей Георгиевич. Маша и Наташа были в гостиной, Марик, естественно, был рядом с Машей и продолжал восторженно смотреть на нее. При этом он не забывал про Раду, которой периодически доставалось от него, а они вдвоем под ее оглушительный лай преследовали Шушу, старую кошку, которая соизволила выйти из спальни Наташи и посмотреть на гостью.
— Марик, сколько раз говорила — не трогай кошку, тебе не стыдно? Маша решит, что ты плохой мальчик, и уйдет, — Наташа привела убийственный аргумент.
Он подействовал, Марик и Рада, довольные собой, вернулись в гостиную, их вид свидетельствовал о победе — они выиграли очередное сражение, они выиграли войну. Но это не помешало Марику незаметно ногой толкнуть собачку, чтобы она знала, кто главный победитель.
Когда все сели за стол, Сергей Георгиевич обратился к Маше:
— Маша, когда я говорил с Олегом Борисовичем, попросил его прислать завтра машину не утром, а в обед, если ты не возражаешь? Будет дополнительное время для съемки.
— Отлично, — искренне обрадовалась она.
— Ты только подтверди, что это и твоя просьба. Хорошо? Кроме снимков яблони, ты что-нибудь сняла в мое отсутствие? — спросил Сергей Георгиевич после того, как Маша кивком подтвердила свое желание остаться еще.
— Да, я походила по участку. Сфотографировала следы на снегу. Низкое солнце не только усиливает контраст, но придает что-то космическое, причем тени с каким-то синеватым оттенком.
— В той части коты ходят и они оставляют следы не только от лап, но и местами от живота на глубоком снегу. Порой возникает странное ощущение, когда смотришь на такие следы, — не сразу поймешь, кто бродил.
— Еще снимала следы птиц. В одном месте, у сосны, птица оставила следами лап идеальный контур круга. Нет начала, нет конца. Такое впечатление, что она спрыгнула с дерева, сделала круг и обратно взлетела на ветку. И еще я видела дерево, возможно, что это яблоня.
— Это третья, она растет ниже второй, за елью, голубой елью, — подтвердил Сергей Георгиевич.
— Одна часть дерева черного цвета, на нем я увидела большой сук, на нем сидела синица. Получился очень контрастный по цвету снимок: голубое небо, черный ствол, синичка с черно-желтым оперением и белый снег на сучке.
— Должно быть интересно. Деревья, особенно плодовые, у нас в деревне болеют. Возможно, что экология нарушена. Возможно, никто, включая и меня, нормально не ухаживает, не опрыскивает. Старожилы рассказывают о многих изменениях.
— Хватит разговоров, Сергей, дай девушке спокойно покушать, — попробовала прекратить разговоры Татьяна Александровна. — Всем наливаю супа.
— Мне полпорции, — сразу высказала ограничение Наташа.
— И мне, если можно, — попросила Маша.
Когда Татьяна Александровна принесла суп, Маша поинтересовалась:
— Что за суп? Я такой никогда не ела.
— Чихиртма, это куриный бульон, куда добавляются взбитые яйца и зелень. Очень легко готовить, — объяснил Сергей Георгиевич.
— Ты, Маша, не слушай любителей поесть, — отреагировала Татьяна Александровна. — У них все просто. По рецепту Сергея Георгиевича не приготовишь и похлебку, а не только чихиртму. В остывший бульон предварительно добавляется мука, потом подогревают и добавляют жареный лук и все остальное, что сказал мой муж.
— Очень вкусно, — заметила Маша, попробовав чихиртму. — Мне понравился еще салат.
— Вот он просто готовится: мелко нарезать сельдерей и яблоки, немного легкого майонеза.
Разговор плавно перешел в область кулинарии, Сергей Георгиевич доел, захватил чашку кофе и вернулся к себе в кабинет. Татьяна Александровна, Наташа и Маша приступили к чаю и стали обмениваться всевозможными рецептами. Маша больше слушала, изредка вспоминала о блюдах, которые ей приходилось пробовать в разных ресторанах. Минут через десять она, попросив разрешения, поднялась в гостевую комнату и вернулась с записной книжкой. Маша подробно расспрашивала и тщательно записывала рецепты, которыми Татьяна Александровна пользовалась, когда жила в Тбилиси.
— Я обязательно что-нибудь приготовлю для своих, как только вернусь домой.
Татьяна Александровна улыбнулась. За сорок пять лет супружеской жизни она оценила роль умения готовить в сохранении семьи и развитии семейных уз.
* * *В русских женщинах необычайно силен дух любви и преданности. О них писал поэт Некрасов, только они могли устремиться в Сибирь за мужьями-декабристами, оставив привычную среду, поменяв комфорт на совместную жизнь с любимым человеком. К числу таких женщин причислял свою жену и Сергей Георгиевич. Подхватив свою двухмесячную дочь Наташу, Татьяна Александровна прилетела в Тбилиси вместе с Сергеем Георгиевичем. Там ее встретила свекровь Александра Ивановна — другая русская женщина, которая с маленькой дочкой Жанной вместе с отцом Сергея Георгиевича приехала из Куйбышева. Они оставляли родные места и уезжали в другой город, в другую культурную среду, полностью доверив свою судьбу любви и супругам, тем, которых они любили. И это доверие обязывало мужчин оберегать их, создавать условия плавного вхождения в колорит города и традиции быта.
Не удивительно, что Александра Ивановна пыталась помочь Тане, опекая ее и давая советы, чтобы избежать житейских ошибок, возникающих у человека, не имеющего опыта жизни в большой семье. Большая семья функционирует по особым, своим правилам устоявших отношений, и их надо принять, привыкнуть, чтобы в полной мере ощутить силу и радость семьи.
На кухне не может быть двух хозяек, это житейская мудрость. Но через еду, посредством ее приготовления женщина утверждается в семье. Поэтому Александра Ивановна стала приобщать Таню к приготовлению блюд кавказской кухни, при этом поощрялась ее инициатива по приготовлению традиционных русских блюд. Каждый раз за столом Александра Ивановна отмечала:
— Это приготовила Таня.
Очень скоро Таня приобрела навыки, позволяющие ей без особого труда накрывать стол на десять-двадцать человек. Больше всего ей нравилась традиция, которой придерживалась семья, — когда гости уходили, убиралась посуда и заново накрывали стол для своих. В этом было уважение к тем женщинам, которые готовили и обслуживали стол — часто им было не до застолья и посиделок. После шумной компании тишина и спокойный разговор за столом особо подчеркивали единство семьи и создавали атмосферу взаимопонимания и взаимопомощи.
После первых же попыток приготовления новых блюд Таня завела толстую тетрадь, в которую записывала рецепты и нюансы, придающие специфический вкус блюду. Вскоре появилась вторая тетрадь для кондитерских изделий. Первый этап — познавание — быстро уступил место эксперименту, когда в рецепты традиционных блюд вносились изменения, а главным дегустатором выступал ее супруг.
— Ира, ты передала мою заявку на перевод статьи в информационный отдел? — спросил Сергей Георгиевич у коллеги, с которой работал в лаборатории научно-исследовательского института.
— Передала, только девушки отдела спрашивали, почему ты сам не пришел. И еще, они интересовались, почему ты поправился?
— Им больше нечем заняться? — недовольно пробурчал Сергей Георгиевич. — Хорошо кушаю, вот и вся причина.
— Они за тебя переживают, волнуются, может быть, другая есть причина?
— Тот, кто вкусно не ест, тот не понимает смысла жизни, — высказала свое мнение Венера Григорьевна, сотрудница этой же лаборатории и любительница еды.
— Сама знаешь, что у нас полный завал перед государственными приемочными испытаниями рефрактометра. Домой приду поздно, а там любимая жена приготовила вкусный обед и что-нибудь вкусное испекла.
