Ирина Зарубина - Госпожа следователь
Один из оперативников сбегал к «уазику», вернувшись через минуту с куском брезента в руках. Игорь перекинул брезент через край ванны и навалился на него животом.
— Но труп Геннадия обнаружили в несколько ином положении, — сказала Клавдия.
— Да, я его аккуратно уложил, как в гроб… — Харитонов свободной от кандалов рукой подсек ноги Игоря, и тот плавно скатился на дно ванной. — Вот примерно так…
— Вы уверены, что к этому моменту Геннадий был уже мертв?
— А какая разница? — искренне удивился преступник. — Ну, если не тогда, так во время пожара…
— Разница есть.
— Ну… — на мгновение задумался Денис. — Генка вроде не дышал.
— Вроде? Значит, у вас нет уверенности в том, что до взрыва Геннадий был мертв?
— Я же не медик…
— Понятно, — приняла этот ответ Клавдия. — Теперь покажите, что было дальше.
— Верку я не убивал… Привязал только к батарее на кухне, но не убивал…
— Чем вы ее привязали?
— Струну с занавески сорвал…
— И Вероника не предпринимала попыток убежать из квартиры, пока вы били Геннадия гаечным ключом?
— Я привязал ее раньше… Перед тем как выломал дверь в ванную…
— Душегуб проклятый… — послышался ропот со стороны понятых и зевак. — Садюга… Расстрелять его мало…
— Попрошу тишины, — строго прикрикнула на них Дежкина, после чего продолжила допрос: — Расскажите, что вы сделали после того, как лишили свободы действий Веронику и расправились с Геннадием.
— Ну это… — почесал в затылке Хорек. — Конфорки все пооткрывал, а потом… потом свечку взял, отнес ее в комнату, поставил на пол в дальнем углу и поджег.
— И после того, как зажгли свечку, вы сразу вышли из квартиры?
— Нет, не сразу… — потупился Денис. Чувствовалось, что ответы даются ему с трудом. — Я еще все окна плотно закрыл, проверил, чтобы щелей не было. Тогда уже газом пахло, аж в горле першило…
— Когда вы покинули квартиру?
— Приблизительно где-то около двух… Точно не могу сказать, на часы специально не смотрел.
— То есть примерно минут за десять до взрыва, — отметила Дежкина.
— Погодите-погодите, — раздался вдруг голос с лестничной площадки. — Когда-когда? В два?
— Нет, около двух, — поправили в один голос Харитонов и Дежкина.
— Во сколько? — В квартиру заглянуло лицо Валентины, соседки по лестничной клетке.
— В тринадцать пятьдесят пять, — уточнил Игорь Порогин. — Вам так понятней?
— Так ведь… — соседка вдруг прикрыла рот ладошкой, будто испугалась чего-то.
— Ну? — вопросительно посмотрела на нее Клавдия Васильевна. — Вы что-то хотели сказать? Говорите, мы вас слушаем.
— Дело в том, что за пять минут до взрыва я решила сбегать в молочный. — Валентина начала издалека. — Так вот, взяла я сеточку, обулась, прикинула, сколько деньжат с собой захватить, еще на часы посмотрела…
— Валька! — не сдержался участковый. — Докладывай по существу!
— А я по существу… — Валентина заметила, что объектив камеры повернулся в ее сторону, и застеснялась: — Видите ли, я сегодня не в лучшей форме. Не выспалась…
— Да что ты, ей-богу! — рассвирепел Храпицкий. — Никто тебя по телевизору показывать не будет!
— Так вот, я к чему клоню-то. — Соседка уже освоилась в роли телезвезды и начала получать удовольствие от того, что именно на нее были направлены взоры всех присутствующих. — Без пяти два вышла я на лестничную площадку, вызвала лифт. Конечно, можно было и пешком спуститься, высота-то небольшая, но не в этом дело… В магазине вообще-то перерыв до двух…
— Я ее щас пристрелю… — буркнул себе под нос участковый.
— Тихо, тихо, пожалуйста, не нервничайте так, — остудила его пыл Дежкина.
— Стою это я у лифта… — Соседка нахмурила лобик, восстанавливая в памяти события недавнего прошлого. — Точно, без пяти два было… Вот… Стою это я у лифта, и вдруг дверь этой квартиры отворяется — и выходит из нее какой-то незнакомый мужичок. Ну, я подумала, что это, должно быть, знакомый Хорька… простите, Харитонова, и поздоровалась с ним. Он мне так хмуро в ответ: «Здрасте» — и по лестнице вниз быстро так побежал.
— А вы ничего не путаете? — осторожно поинтересовался Игорь. — Как выглядел этот человек?
— Да я его толком-то и не рассмотрела… — пожала щуплыми плечиками Валентина. — С какой радости его рассматривать-то? Да и темновато было, лампочку еще на той неделе шпана выкрутила.
— А какого он был роста, вы можете вспомнить?
— Невысокий, — уверенно произнесла понятая. — Наверное, ниже вас на голову.
— Значит, где-то под метр семьдесят. А волосы?
— Светлые… — На этот раз особой уверенности в голове Валентины не было. — Или темные… Нет, все-таки светлые…
— А может, это была женщина? — спросила Дежкина.
— Я, конечно, не молодая, — обиженно поджала губы Валентина, — но еще отличить мужика от бабы могу.
— Тут что-то не сходится. — Игорь обернулся к Денису.
— Ерунда… — выдавил тот. — Чушь собачья… Сюда никто не мог войти… Во всяком случае, я никого не приглашал.
— Вы кому-нибудь давали ключи от своей квартиры? — оживился Порогин.
— Нет! — взвизгнул Харитонов. — Сами посудите, нормальный человек и секунды не смог бы здесь находиться без противогаза!
— Тоже верно, — согласился с ним Порогин. — Простите, как ваше имя-отчество?
— Валентина Николаевна.
— Валентина Николаевна, вы случайно не обратили внимания, на голове этого мужчины был противогаз?
— Это лысый такой, с хоботом? — заулыбалась беззубым ртом соседка. — Нет, он в кепочке был.
— В какой еще кепочке? — возмущенно проревел Денис.
— В клетчатой, — спокойно ответила понятая. — Такие грузины носят.
— А был ли мальчик? — неуместно сострил участковый.
И вдруг Порогина будто озарило. Все разрозненные звенья длинной цепочки заняли свои места, и в его сознании выстроилась живописная и простая до гениальности картина. Он понял, в чем заключался главный прокол следствия, и даже чуть не закричал от радости, но в следующий момент ощутил, как Клавдия Васильевна легонько толкнула его локтем в бок. Этот жест, оставшийся для остальных не замеченным, означал: «Молчи, ни единого звука!»
Сама Дежкина искоса наблюдала за Харитоновым и не могла не обратить внимания на то, что Денис весь как-то сжался, ощетинился, затравленно завращал глазами. Да-да, он был удивлен, и показания соседки явились для него полнейшей неожиданностью!
— Мы отвлеклись, — Дежкина повернулась спиной к Валентине, давая тем самым понять, что миссия соседки окончена. — Харитонов, а теперь расскажите, как ваши часы оказались на руке погибшего?
— Он украл, — пробормотал Харитонов, не очень вслушиваясь в вопрос.
— Украл и надел на руку, — улыбнулась Клавдия. — Смешно…
Следственный эксперимент шел своим чередом. Клавдия Васильевна задавала вопросы, придиралась к словам, уточняла всякие мелочи… Тем самым она убедила присутствующих в том, что таинственный незнакомец в клетчатой кепке не представлял для следствия никакого интереса, что существовал ли он на самом деле или же привиделся понятой Валентине — не суть важно.
А Игорь Порогин нервно курил на пропахшей гарью лестничной клетке и с нетерпением ждал того момента, когда можно будет остаться наедине с Дежкиной и вместе с ней восстановить всю картину преступления с самого его начала, но теперь уже имея на руках не мелкую карту, а козырного туза…
14.45–15.24
— Я знаю, кто этот мужик в кепке! — затараторил Игорь, едва они сели в служебный «рафик» и тронулись в сторону прокуратуры. Единственным свидетелем разговора был водитель, но он был занят лишь своими прямыми обязанностями, и проблемы следствия его нисколько не волновали. — И чего мы сразу не догадались?! Это же проще пареной репы! Ах, сукин сын!
— Думаешь, Черепец?.. — Клавдия Васильевна рассеянно наблюдала за тем, как струйки косого дождя выписывают на оконном стекле замысловатые узоры.
— А кто же еще? — ликовал Порогин. — Он, родимый! А как мозги нам запудрил, какую легендочку сочинил! Достоевский позавидует! Да и приметы сходятся. Метр семьдесят с кепкой.
— Кепка… — раздумчиво протянула Клавдия.
— А что кепка? Почему у Черепца не может быть кепки? — упрямо гнул свою линию Игорь. — Мы же не рылись в его гардеробе! Нацепил для конспирации, чтоб лысиной не светиться! Да и лампочку наверняка он выкрутил, чтоб случайные свидетели не рассмотрели его лица. Да что там лампочку… — Игорь даже голос понизил от потрясшей его вдруг догадки. — Это он собаку украл!
— Подожди-подожди… — Дежкина встряхнула головой, будто пробудилась после долгого сна. — Очень уж ты гонишь коней… Давай поступим так… Сыграем в одну игру. Ты будешь обвинителем, я — адвокатом. Кстати, парня домой отправили?
