М Коллинз - Двойник (Настоящий преступник)

Потом мои мысли перекинулись к убийству Дока Морана и, наконец, к готовящемуся похищению. Я надеялся не принимать в нем участия, хотя прекрасно понимал, что уже увяз по шею во всех их делах. Если бы они собирались ограбить банк, я бы постарался остаться в стороне. Но похищение? Нет. Трагедия Линдберга поразила меня, как любого нормального человека в этой стране.

Сама идея похищения была противна мне. Почему-то в таких случаях я всегда думал о детях. Хотя знал, что банды Карписа - Баркера специализировались на похищениях богатых банкиров или производителей крепких напитков. Но воровать деньги - это одно, а похищать человека другое!

Мне было страшно. За короткое время произошло столько разных вещей, что меня обуревали самые разные мысли. Пожалуй, я еще до конца так и не осознал, во что "вляпался".

Я очень скучал по Салли, по ее шелковым простыням. Как бы мне хотелось, чтобы эта маленькая детская оказалась ее белой спальней! И я еще очень жалел, что мы поссорились перед расставанием.

Злость. Меня волновала и возбуждала моя старая подруга - злость. Злость и крушение моих планов. Разные мысли не оставляли меня, и многое нужно было обдумать. Меня использовали, обманули, подставили. Фрэнк Нитти заставил оплатить мое путешествие в Страну Бандитов тем, что я помог привести приговор над Доком Мораном в исполнение! И что я мог сделать? Злиться на Нитти значило то же самое, что плевать против ветра. Брызги слюны все равно летели тебе в глаза!

Моя вина, да, моя собственная вина состояла в том, что с Нитти вообще нельзя было иметь никаких дел. Он никогда не играл честно. Но с его точки зрения, игра была полностью честной: ты - мне, я - тебе. Он сделал для меня достаточно много - дал имя и "легенду", а также все подтвердил, когда ему позвонили. И теперь вот я здесь. А девушка, за которой я приехал, лежала рядом со мной.

Но я не представлял себе, как отсюда выбраться.

Именно в этот момент Луиза, или Лулу, прервала мои мысли. Она проснулась и, увидев меня, начала кричать.

33

Я попытался закрыть ей рот, но она продолжала кричать, не слушая моих объяснений.

- Пожалуйста, не нужно кричать. Пожалуйста. Я здесь просто присматриваю за вами.

По карим глазам девушки я понял, что до нее что-то начинает доходить, и вскоре она перестала кричать.

Я убрал руку от ее губ. Крик был пронзительным, но никто не бросился к нашей двери, чтобы узнать, что тут происходит.

Может, все привыкли к тому, что здесь по ночам кричат женщины.

Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, губы у нее дрожали, ноздри раздувались.

- Кто... кто вы такой? - наконец смогла она вымолвить.

- Мы уже с вами встречались, я - Джимми Лоуренс, привез Мамочку из Чикаго.

Глаза немного сузились.

- А-а-а-а...

- Для меня не оказалось постели, и ваша подружка Пола попросила меня остаться с вами и переночевать здесь.

Дверь открылась, и Пола с сигаретой во рту сказала:

- Не волнуйся, сладенькая. Мне не хотелось оставлять тебя одну этой ночью.

Значит, кто-то все-таки слышал крик Луизы. Я обратился к ней:

- Если хотите, я могу уйти.

Она посмотрела на Полу.

- Останься со мной, ты же моя подруга!

- Да, это так, но Фредди хочет, чтобы сегодня я была с ним. Ты же понимаешь меня, сладенькая. У тебя все будет в порядке.

Я поднялся с постели и сказал:

- Я ухожу.

Луиза посмотрела на меня. Она была совсем девчонкой, в ее огромных глазах можно было утонуть. Пола обратилась к Луизе:

- Разреши ему остаться с тобой. Тебе не следует оставаться одной.

Луиза покачала головой - ей не хотелось оставаться одной.

Пола улыбнулась и добавила:

- Хорошая девочка. И ушла.

Я продолжал стоять и смотреть на девушку в синевато-молочном полумраке, потом спросил:

- Ничего, если я снова лягу?

Она кивнула головой и быстро добавила:

- Брюки не снимать. Я улыбнулся ей.

- Я никогда не спешу.

Несмотря на свое настроение, она мне улыбнулась.

- Все равно, не снимайте их.

- Если хотите, я могу отодвинуть эти кровати подальше друг от друга.

- Нет, нет. Все нормально. Я лег, и она повернулась ко мне спиной. Через некоторое время я услышал, как она рыдает. Я даже хотел коснуться ее плеча, но не стал этого делать.

Луиза повернулась ко мне. В руках у нее был зажат мокрый платок. По лицу текли слезы. Она сказала:

- Весь мокрый, - имея в виду платок. - У вас случайно нет...

- Конечно, возьмите мой.

И я отдал ей свой платок.

Она вытерла лицо и перестала плакать.

- Я, наверное, ужасно выгляжу.

- Нормально, вы имеете право выглядеть, как вам угодно.

Она в отчаянии покачала головой.

- Он недавно был живым...

Было видно, что сейчас она может устроить истерику.

- Я убила бы этого врача.

- О нем уже позаботились.

Луиза была поражена. У нее побледнело лицо, и она тихо спросила:

- Они... убили его?

Я кивнул головой.

- Хорошо, - сказала она. Но я ей не поверил.

- Вам не следует притворяться.

- В чем?

- В том, что вы довольны убийством. Здесь так дешево ценится жизнь и смерть.

- Я на самом деле не имела в виду, что хотела бы убить Дока Морана. Он... он был пьяница и всегда болтал так много. Но...

- Но из-за этого не стоило его убивать. Вы это хотели сказать?

Она пожала плечами, опершись на локоток, посмотрела на меня.

- Он не собирался убивать моего Кэнди, - сказала она. - Я ненавижу его за то, что он - плохой врач. Но мне не нравится, что его убили.

Я ничего не сказал.

- Только не ждите, что я стану оплакивать его, - сказала она горько. У меня не осталось слез для этого старого пьяницы.

Я кивнул головой.

- Очень любезно с вашей стороны, мистер Лоуренс, что вы остались со мной.

- Называйте меня Джимми. Могу я вас называть Лулу?

- Если хотите... Джимми.

- Какое полное имя от Лулу?

- Луиза, но здесь никто меня так не называет.

- А если я стану вас так называть?

Она удивилась, но три раза кивнула.

- Луиза, вам лучше уснуть.

- Хорошо, - сказала она.

Она легла на живот и отвернулась от меня... Я лежал и смотрел на звезды на потолке. Через некоторое время она позвала:

- Джимми?

- Да, Луиза?

- Сделайте мне одолжение...

- Конечно.

- Подвиньтесь ко мне ближе.

- Ну...

- Нет, не для этого. Мне нужно... чтобы меня кто-то обнимал. Вы ведь не станете ко мне приставать. У вас такое хорошее лицо. Я могу вам доверять, не так ли?

- Луиза, вы мне можете доверять.

- Я повернусь на бок, - сказала она. - Прижмитесь ко мне и обнимите меня за талию. Я сделал так, как она просила.

- Вот так... так мы спали, Кэнди и я.

- В Чикаго у меня есть девушка, - сказал я. - Иногда мы тоже так спим.

- Так хорошо, правда? Приятно чувствовать друг друга.

- Правда.

Я прижался к ней, она была мягкой, и от нее приятно пахло. Может, это были дешевые духи, но мне нравился запах. Я почувствовал, как возбуждаюсь, и постарался отстраниться от ее круглой маленькой попки. Но она еще крепче прижалась ко мне и грустно сказала:

- Кэнди был таким милым.

Вскоре она снова начала тихо плакать в мой носовой платок. Возбуждение оставило меня. Я продолжал обнимать ее за талию, прижимая к себе.

- Что мне делать без тебя, Кэнди? Что мне теперь делать?

Я гладил ее по голове и приговаривал:

- Тихо, тихо. Вскоре Лулу уснула.

Я тоже уснул, но проснулся от жуткого крика, подскочив в постели.

- Какого черта, что это такое?

Луиза сидела у стола и причесывала свои короткие светлые волосы. На ней было то же самое розовое платье, в котором она была вчера. Она, как и я, спала в одежде. Девушка улыбнулась. Лицо у нее было не накрашено, и ей вполне можно было дать тринадцать лет. Но такие тринадцать, что мальчишки, глядя на нее, начинают переосмысливать свое отношение к девочкам.

Она забавно улыбалась.

- Глупый, это поет петух. Ты что, никогда раньше не был на ферме?

Я провел рукой по лицу. Солнечные лучи начинали пробиваться в окно, хотя казалось, что на улице еще было темно.

- Нет, - ответил я. - Я на ферме в первый раз.

- А я росла на ферме. Мой отец - фермер.

- Ты по нему скучаешь? Она выглядела очень грустной.

- Иногда, но мне кажется, что он по мне не скучает.

- Почему?

- Потому что считает меня плохой девушкой. Грешницей!

- Твой отец - верующий человек?

- Слишком религиозный. Он бил меня ремнем, потому что я не была такой же.

- О, мне так жаль.

Она пожала плечами.

- Но даже когда он меня бил, я знала, что он меня любит.

- Извини.

Она положила на стол щетку, подошла к постели и села рядом.

- Иногда люди таким образом показывают свою любовь к вам.

- Когда они тебя бьют?

Она кивнула.

- Я не считаю, что это наилучший путь. Я бы сама никогда не смогла кого-нибудь ударить. И Кэнди, он меня почти не бил. Наверное поэтому я так сильно его любила.

Кажется, сегодня утром ей стало легче. Она признала тот факт, что Кэнди умер. Может, в этой компании смерти были обычным явлением.