Нина Васина - Мачеха для Золушки

Медея потемнела глазами и проговорила сквозь стиснутые зубы:

– Вы – Аделаида Парфенова? Это так?

– А если так, тогда – что? – усмехнулась крестная.

– Тогда вы не смеете ни словом, ни жестом прикасаться к моей судьбе! Вы, бросившая своего сына в родильном доме, пытаетесь теперь предъявить какие-то права для решения моих семейных вопросов?

– Ладно, – кивнула крестная. – Так тому и быть.

Взялась пальцами за щеки и оттянула их в стороны. А потом… Сняла нос и положила его рядом с тарелкой.

Все застыли в столбняке. Только хлопотунья Дездемона со стоном свалилась на пол в обмороке.

Примечательной была реакция Елисея. Он вскочил и бросился осматривать лежащий на столе нос, вернее, накладку на нос, пока крестная не спеша сняла еще по куску со щек и что-то снизу подбородка. Все это было аккуратно сложено на столе рядом с тарелкой.

Она не осталась без носа – под длинным и чуть изогнутым муляжом оказался аккуратный ровный нос. При отсутствии накладок на щеках и под подбородком лицо уменьшилось и показалось Филимону смутно знакомым.

Вероятно, крестную не совсем устроила реакция на ее шоу. Она встала, стянула с рук хлопчатобумажные перчатки и сбросила махровый халат.

Зойка молча смотрела во все глаза, а ее сестры громко ахнули – из халата, как из кокона, образовалась изящная женская фигурка в облегающем брючном костюме с тончайшей талией, перетянутой кожаным поясом.

– Марго?.. – прошептал потрясенный Виктор Лушко.

– Отличная биологическая резина! – заметил садовник Елисей.

– Бабушка?.. – растерянно вскочила Зойка.

– Я ничего не понимаю, – решил поучаствовать в разборках Тамерлан. – Кто тут Зойкина бабушка? Если ваша мать – женщина по имени Аделаида, то кто бабушка?

– Зойка, перестань чудить. Я твоя крестная, и никогда этого не скрывала, – спокойно заметила Марго, усаживаясь. – Уважаемый садовник! Проявите свои медицинские таланты и помогите женщине в обмороке. Виктор! Налей мне коньяку. Отметим воссоединение семьи. Модест, успокойся, я не твоя мать.

– Я вижу, – пришла в себя Медея.

– Твоя мать умерла.

– О господи! – схватился за голову Виктор Лушко.

– Она пришла ко мне как-то утром. В одной ночной рубашке. Вдруг проявившаяся сестричка сорока четырех лет. Сказала, что у сына родилась девочка. Попросила крестить внучку. Я сразу собралась и поехала к ней в Петербург. Там мы и познакомились. Я ведь тоже Аду никогда раньше не видела и даже не знала о ее существовании. А она знала, но дала подписку о неразглашении сведений о своей сестре по матери. Секреты секретного отдела секретных спецслужб. Мы провели вместе семь дней. Потом я взяла ее паспорт и поехала на Зойкины крестины.

– А зачем ты налепила все это и приехала к нам под другим именем? – спросила с дивана Дездемона.

– Я пряталась.

– От кого? – спросила Маринка.

– От друзей моего отца, да? – тихо спросил Тамерлан.

– Мне удалось? – подмигнула ему Марго.

Все зашумели, припоминая, как впервые появилась у их дома крестная.

– Я сразу заподозрила, что она не такая простая! – уверяла Дездемона.

– Где ты набралась вшей? – поинтересовалась Иринка.

– Поменялась одеждой с какой-то попрошайкой. Сумка, кстати, тоже ее.

– Я знаю эту попрошайку! – кричал Виктор Филимонович. – Она перед нами дорогу перебегала. У Вольдемара от нее невроз случился, честное слово!

– Где похоронена моя мать? – спросила Медея, и все затихли.

– Я оставила тебе бумаги, там все есть. Не спеши. Уже некуда спешить.

– А не трудно носить накладной нос? – спросила Маринка.

– Можно привыкнуть.

– Постой! Я бы узнал твой голос, – озарило Виктора Лушко.

– Это мой голос. А когда ты приезжал ко мне как к Марго, я пользовалась модулятором.

Виктор Филимонович вдруг ударил Медею по спине ладонью.

– Вот почему ты меня все время интересовал! Ты – Зойкин отец! Я что-то чувствовал. Ты тоже умеешь читать мысли?

Медея растерянно посмотрела на Марго. Марго – на Зойку. И объяснила:

– Вероятно, это наследственное. Надеюсь, судьба спасет вас от предвидения.

Елисей подошел сзади к Филимону, залепил ему ладонью по спине и шепнул:

– Отлично вывернулся. Хвалю.

– Трудно было изображать перед нами простушку? – спросила Иринка.

– Аделаида не была простушкой. Она была другой. Никто не знает, что Ада Парфенова умерла. Я иногда жила в ее квартире – это решило многие мои проблемы с конспирацией. Даже получала потом пенсию. Но полностью вжилась в образ только через пять лет.

– Я ни о чем не догадывался, – сказал Елисей. – Я тебя еще утром был готов убить за этих поганых ворон. Отлично ты всех дурачила. А что было самым трудным?

– Пожалуй, это, – Марго достала из кармана халата вставные челюсти и положила их рядом с резиновыми накладками. – У Ады они уже присутствовали в карте – никуда не деться. И главное – очень трудно их прятать, когда у тебя выводят вшей.

– Вот же зараза! – не выдержала Дездемона. – Сколько нервов мне потрепала с этими зубами! Станет у раковины именно в кухне и надраивает, надраивает! Ну и зачем это было надо? Меня дразнить?

Виктор Филимонович привлек Дездемону к себе и посадил на колени.

– Ты не права. Отличная работа. Она всех провела. И нас, и федералов.

Дездемона вызывающе посмотрела на Медею и положила голову на плечо хозяина. Медея подавила вздох – Саския! Такая же прозрачно-белокожая, голландский лоб, и эти волосы…

Мертвец

Кое-как к часу дня все разошлись от стола. Старшие сестры разделились – Иринка не отходила от Медеи, а Маринка от Марго. Зоя металась от одной нарушительницы спокойствия к другой. Иногда сердчишко ее не выдерживало напряжения, она подбегала к отцу и прижималась к его груди, успокаиваясь. Филимон гладил Зойкины косы и обещал, что все будет теперь хорошо. Зойка кивала, но не верила.

– Почему Марго сказала, что скоро умрет?

– Мы все когда-нибудь умрем. Понятие времени очень относительно, – объяснял Виктор Лушко, хотя сам понимал – не зря Марго с утра затеяла такие посиделки.

Медея выбрала момент и нашла наконец Марго в одиночестве.

– Я приехала не просто так, – сказала она.

– Знаю. Тебя прислал полковник Кнур. Не будем тратить времени на обсуждение действий полковника, я достаточно с ним пообщалась в этой жизни.

– Зачем ты раскрылась? – спросила Медея. – Я бы никогда тебя не нашла.

– Это не имеет значения. Вороны – вот что важно, – ответила Марго. – А полковнику ты скажи, что у тебя тоже есть на него компромат. Скажи, что он незаконно получает на свой счет пенсию давно умершей Аделаиды Парфеновой. А это настоящее мошенничество. За тринадцать лет я перевела ему приблизительно одиннадцать тысяч триста долларов. Это уже тянет на статью.

– Ты переводила пенсию умершей сестры ему? Смешно. Нет, действительно смешно. Тем не менее нам нужно серьезно поговорить о будущем.

– Нет, – сказала Марго. – Не нужно. Позови ко мне бравого пожарника.

Виктор Филимонович не успел и рта открыть, а Марго уже объясняла:

– Я увидела тебя в Индии случайно, но сразу узнала по крестинам. И именно в тот момент придумала, как мы с тобой будем дальше сотрудничать.

– Ладно лапшу на уши вешать, – ухмыльнулся Филимон. – Ты подошла с конкретным предложением достать золото из-под завалов.

– Золото – это для вашего энтузиазма. Мне был нужен Будда.

– Какая разница?

– Большая. Если бы ты с товарищами сдал чемоданчик куда надо, все могло пойти по-другому.

– А куда ты дела Будду, позволь спросить?

– Отнесла через месяц в храм, – ответила Марго. – Цель была такая – вернуть Будду на место. Это же национальное достояние, понимаешь?

Виктор Филимонович только молча почесал затылок.

– Но я должна тебе признаться.

– Да? – встрепенулся он.

– Тот звонок в ФБР перед обрушением башен-близнецов. Это я позвонила.

– Да-а-а уж… – Филимон посмотрел вдаль, на темнеющий лес, и поинтересовался: – Марго, ты что, пришла сама к себе? Что за показательные проводы личности. Ты себя видишь, да?

– А вот об этом я буду говорить с садовником. Зови.

– Сюда, на террасу? – уточнил Филимон, осмотрев три десятка ворон, севших на поручни и навес.

Сразу было заметно, что Елисей трусит. Он изо всех сил старался не смотреть на тихо сидящих птиц.

– О! – воскликнула Марго, как только его увидела. – Ты сбрил усы?

– Сбрил. Ты просила, я сбрил. Ты пряталась в голубятне тогда ночью?

– Пряталась.

– А потом утром вышла к «Скорой» и забрала сумку?

– Точно.

– Я так и думал, что они привезли одну сумку, ты все умно подстроила. Ты молодец. Если хочешь, я могу еще себе сделать татуировку или серьгу в ухо.

– Спасибо, не надо. Я тебя позвала, чтобы успокоить. Вороны скоро улетят. Все.

– Да пусть себе клубятся, я как-нибудь привыкну, – пробормотал Елисей. – Я думаю о другом – зря ты себя перед Тимуркой выдала. Он расскажет отцу, а тот и еще кому-то.