Александр Смоленский - Virtual, или В раю никого не ждут
– Что не заходишь? Опять витаешь в космосе. Входите, мистер Готлиб! – Миган шире приоткрыл для колобка дверь. – И корреспонденцию захвати, если уж роешься в ней. Будьте любезны, амиго.
Советник сразу насторожился.
– Какая муха укусила тебя, Кристоф? – Миль не был настроен продолжать разговор в таком духе. – Подумаешь, задержался на пару минут. Мы уже столько лет вместе, а ты все кусаешься…
– А кого мне еще покусывать, если, кроме тебя, в моем доме практически никто не бывает? Может, кухарку? Так, сам знаешь, в ее теле нет ни одного аппетитного кусочка.
– Ладно, Кристоф…
– Что, «ладно»? Будто я не замечаю, что тебя действительно укусила какая-то ядовитая муха. Уж не против меня ли этот яд? Так не забывай, кто тебя взрастил, кто выкормил.
Миган произнес эту фразу больше из-за скверной привычки показывать каждому его место, но неожиданно подумал не о Готлибе, а об Омере. Как бы советник не уподобился арабу, который, похоже, его предал в самый неожиданный момент. Словом, тоже показал зубки.
От нахлынувшей обиды Готлиб даже растерялся, хотя такого бесцеремонного циника, как он, непросто было сбить с толку. Наверное, тоже сболтнул лишку.
– Вот-вот! Я примерно так и предполагал, что рано или поздно ты скажешь, что мои деньги – это твоя заслуга. Да, у меня отсутствовал стартовый капитал, – огрызнулся Миль, но уже миролюбиво.
– Ерунда! Просто завидев лакомый кусок, ты как голодный пес кидаешься на него и забываешь обо всем на свете. Тебя никогда ничто не волновало, кроме денег, а большой бизнес так не делается. Деньги – это всего лишь инструмент, а не цель.
– Но ты сам никогда не отказываешься извлечь дополнительную прибыль, если появляется возможность.
– Я создаю себе эти возможности и не жду, пока это сделает кто-нибудь другой. Но ты прав, я тоже не всегда правильно расставлял приоритеты в жизни. Теперь вот, на старости лет, стараюсь многое переосмыслить. А ты продолжаешь суетиться. Пропади я на этом месте, если не так. Впрочем, это твоя жизнь и твои проблемы, можешь не рассказывать.
Хуже нет, когда кусаются старики.
– А тебе надо отдохнуть, Миль. Не сиди на ранчо, как затворник, куда-нибудь прошвырнись, нам не так уж много осталось…
Готлиб сразу приободрился. Миган сам дал повод, чтобы он слегка его уколол и хотя бы символически компенсировал унижение, которое только что испытал.
– Да, Кристоф, ты как в воду глядишь. Мне тут прислали приглашение на юбилейное заседание клуба «Гризли», того, что в Сан-Франциско, – с придыханием сообщил он. – Я бы съездил, если ты не возражаешь.
– Конечно, поезжай, – невозмутимо согласился Миган.
Миль с досадой почувствовал, что укол не попал в цель, и решил, что не обнаружил приглашения для Кристофа лишь потому, что тот получил его раньше, чем он.
– Кстати, если хочешь, можешь воспользоваться моим вертолетом. В нашем возрасте тяжело трястись в машине, когда отправляешься на такие расстояния.
Магнат позвонил обслуге, распорядился относительно традиционного совместного завтрака, и они начали просматривать биржевые сводки. Миль понял, что проиграл и этот раунд. Все вновь пошло по однажды заведенному кругу. Только с одним нюансом: теперь уже никак не получалось отказаться от поездки в «Гризли». Получалось, что Кристоф его специально туда выпроводил.
– Русские опять на подъеме, – совершенно неожиданно заметил Кристоф, когда завтрак подходил к концу и газеты были просмотрены. – Смотри, как они подтягиваются по многим направлениям!
Миль мгновенно напрягся как резиновая накладка при измерении артериального давления. С чего бы Миган вспомнил о русских именно сейчас? Чтобы как-то оттянуть ответ, он медленно налил себе чаю, размышляя, что бы мог знать босс о его связях с русскими.
– Еще бы, цены на нефть ползут, как ртуть в термометре, который воткнули в теплый навоз!
– Ну и образы у тебя! – поморщился магнат. – Навозом полезно удобрять почву, а стимулировать российский рынок сейчас выгодно, у него большие перспективы и там все больше становится иностранного капитала. Ябы тебе советовал присмотреться. Меньше всего меня волнует нефть. Гораздо важнее сдвиги в технологической сфере. Ты же, старый пройдоха, наверняка знаешь, как идут дела с ноутбуками Даконто?
– Так это же не в России, а в Казахстане? Географию учить надо было в детстве, – не преминул уколоть Готлиб.
– Какая разница? Одно слово – СССР. Деньги-то из Москвы. И тот парень, который приезжал с Майклом Даконто на ранчо, Рунце, кажется, – он нам еще заводные ноутбуки шлепает, – на казаха не похож.
– Немец он. Но при чем тут он, Даконто?
Готлиб никак не мог понять, случайны ли эти разговоры о России. Неужели Миган каким-то боком узнал о его делах с русским компьютерщиком? О разработке программы? Впрочем, откуда? Этого просто не может быть…
Другое дело, если Миган сам пришел в своих размышлениях к пониманию необходимости создания виртуального мира для пользователей даконтовской «игрушкой». Почему нет? Готлиб же сам созрел для этого. И все равно, даже если это так, почему он завел разговор о русских? Готлиб напряг память и надолго замолчал, попивая мелкими глотками травяной чай.
Он, конечно, помнил разговор Даконто и босса, когда ранним утром они по собственной прихоти вытащили его из постели, чтобы уже втроем пуститься в рассуждения о судьбах мира. Еще бы не помнить…
Где-то в глубине его личного сейфа хранилась магнитофонная запись, которую Миль, больше по привычке, чем по некому предвидению, сделал в то утро. Потом он несколько раз внимательно прослушивал запись. Неужели он все же ошибся и Миган рассуждал о виртуальном мире неспроста? Никакая другая тема уже тогда Готлиба не волновала. И вот теперь своими странными вопросами босс снова будоражит его.
А ведь виноват был сам Готлиб. Что его тогда понесло выведывать у Даконто тонкости воздействия на мозг различных компьютерных программ? Тем более, что тот, как выяснилось, ни в чем подобном не силен? В какой момент, казалось, безразлично прислушивавшийся к разговору Миган включился в него? Да, точно! Вспомнил. Он спросил про «эффект присутствия». Можно ли создать у человека полноценное ощущение того, что он, скажем, не выходя из комнаты, побывал в какой-то стране? И что ответил Даконто? Он сказал, что вполне. Что это дело ближайшего будущего. Что такие программы будут способны лишь имитировать реальный мир, помогать формировать правильные вкусы и потребности людей. В этот момент Миган и сел на своего любимого конька. Опять завел пластинку, что таким способом можно избавить людей от потребности путешествовать… Даконто еще засомневался. И высказался в том смысле, что возможно все. Но не будет ли это в контексте, предложенном Миганом, насилием над человеком? Интересно, сегодня Даконто остался при своем мнении или попал под каток, управляемый Миганом? Когда они с Даконто остались наедине, Готлиб намекнул, что и сам был бы не прочь вложить деньги в российские технологические разработки.
Майкл сразу оживился.
– Я не бизнесмен и мало что понимаю в этом, – поскромничал он, – однако как ученый полагаю, что это удачная мысль. В России огромный творческий потенциал, но нет пока достаточных материальных возможностей, чтобы эффективно его использовать. Многие таланты протирают там штаны за мизерную плату и, по сути, ничем полезным не занимаются.
– Не стану спорить, но объясните: почему вы решили, что они талантливы? Талантливый человек всегда найдет применение своим способностям.
– Если бы, сэр Готлиб, все было так просто. Вы не знаете Россию, – возразил ученый. – Там люди живут по одним законам, а государство по другим. Попадешь в жернова этой чертовой мельницы, тебя перемелют в муку, даже не заметив. Я тоже поначалу удивлялся, но потом понял, где собака зарыта. Основная масса русских сформировалась при другой общественной системе. Тогда не принято было себя выставлять. Ну, знаете, эти комплексы… нескромно, неэтично и всякая подобная дребедень. Они и у нас живут кое в ком, но недолго, слава богу… Помните, я вам и Мигану рассказывал о русском Гейтсе – Каплунском?
– Может, ему вы и рассказывали, а мне было вроде как ни к чему, – спокойно отреагировал Готлиб, хотя про себя подумал, что босс наверняка что-то от него скрывает. Раньше старик был откровеннее.
– Этот Каплунский помог организовать производство компьютеров в Казахстане.
– Да? – скептически произнес Готлиб. – А я-то думал, что все сделал тот парень, который приезжал к Мигану на ранчо.
– Рунце, что ли? Классный парень. Но он больше практик, а Каплунский ко всему еще и генератор идей. Так вот при советской власти он бы давно сидел в тюрьме, а сейчас в фаворе. Но сколько талантов так и не раскрылись?! Своевременно дать кому-нибудь из них хорошего пинка под зад, как предлагал один мудрый француз Жюль Ренар, так он бы чудеса творил.
