Наталия Левитина - Дилетант
Взяв за основу гипотетичную и, возможно, неверную предпосылку, Маша соорудила целую конструкцию и к концу своей речи уже нисколько не сомневалась, что Кукишев - несчастная жертва полового бессилия. То есть Маша использовала прием того самого словесного жонглирования, которым в данный момент увлекался на трибуне полковник.
Наверное, она высказалась чересчур громко. Несколько парней оглянулись и хмуро обшарили Машу взглядом. Та удивленно замерла с надутым резиновым пузырем на губах - да, конечно, иногда мужчины смотрели на нее яростно. Но не пять человек одновременно.
- Ну-ка, сваливайте отсюда! - прошипел один из юношей. Его тон предполагал, что сейчас он достанет из-за пояса кольт и изрешетит журналистку и ее спутника.
- А почему? - возмутился Лео. - Мне нужно смотреть до конца и наблюдать, затем смотреть на правдивое освещение подобный факт в средствах информации.
- Нерусский, что ли? - спросил другой кукишевский приверженец.
- Я американец, - гордо ответил Лео.
- Ребята, а что вы так дергаетесь? - забеспокоилась Мария. - Что вам от нас надо? Эй, руки-то убери! Я, между прочим, в ваш чертов Шлимовск из столицы приехала и тоже должна осветить...
Несколько твердых фраз заставили Машин рот захлопнуться. Она вцепилась в Лео в поисках защиты.
Они как-то незаметно оказались зажатыми в плотном кольце. Машу и Лео плавно вытеснили из объятий толпы и отвели в сторону, под высокие сосны. Маша неудачно наступила на сосновую шишку и едва не рухнула на конвоира. А захватчики только и ждали какого-нибудь резкого движения. Один из парней вмиг утопил кулак в животе Лео Хантера, не дав ему сконцентрироваться и защититься накачанным прессом. Лео хрипло охнул. Следующий удар заставил его осесть на сухую землю, всю в зеленых иголках и ветках. Силы были явно неравны - пять "шкафов" на одного-единственного очкастого стажера и стройную московскую журналистку. Машу, видимо, берегли на десерт.
- Эй, вы что! - заорала она, выкручиваясь. - Перестаньте! Да что же это такое?!!
Она тоже получила по очаровательной физиономии и улетела под юную сосенку. Беднягу Лео пнули еще несколько раз и оставили в покое.
Растерзанные любовники со вздохами и стонами, опираясь друг на друга, поднялись с земли.
- Лучше бы мы остались дома! - зло бросила Маша. - А ты - митинг, митинг! Дался он тебе. Лежали бы сейчас на диване, радовали друг друга.
- Почему они нас избили?
- Потому что ты мордой не вышел.
- Я? Мордой? Значит, я во всем виноват?
- Естественно.
Лео надолго задумался над особенностями своей внешности, так не угодившей резвым паренькам. Маша усердно замазывала темно-вишневой помадой разбитую губу.
На самом деле ребятам, взбодренным трубным ревом полковника, нужно было просто выпустить пар. И под руку попалась белобрысая болтливая красотка и ее спутник.
У Лео внутри что-то отрывалось и падало, отрывалось и падало, но он стойко переносил неприятные последствия митинга. Валялся на диване с мокрым полотенцем на груди - там, где виднелись два ярких кровоподтека. Маша сидела рядом и смотрела видеозапись передачи с участием полковника Кукишева.
- Тебе нравится эта старушка? - спросила она у Лео.
Лео бросил взгляд на экран. Ослепительная Ника Сереброва мило беседовала с полковником о том о сем.
- Она не старушка, - трезво оценил он шлимовскую звезду. - Совсем.
- Не люблю этих мармеладных дамочек, сделавших себе имя на кокетстве и сладеньких беседах с крутыми мужиками.
Лео ничего не ответил. Ему было абсолютно все равно, на чем сделала себе имя в границах Шлимовска Ника Сереброва, да хоть на торговле ананасами. У него болели все внутренности. К тому же, на его американский взгляд, журналистка очень правильно подавала себя, не забывала о саморекламе и умело пользовалась своими природными данными. Эти данные Лео мысленно оценил как великолепные, но Маше ничего не сказал.
- Кстати, - заметил он, разворачивая газету с телепрограммой, - по телевизору сейчас идет передача с Игорем Шведовым. Давай лучше ее посмотрим. Что и вызывает у меня теперь отрицательные эмоции, так это лицо господина Кукишева.
Маша тут же переключилась на российский канал, на частотах которого вещало шлимовское ТВ. Ей было интересно посмотреть на Игоря Шведова и на его жену Олесю - после разговора о них с отвергнутым любовником Дмитрием Павловым. Что представляет собой Олеся, которая всем так нужна, и каков господин Шведов, виртуозно отбивший девочку у красавца программиста?
В этой передаче, как и в остальных, Ника, ни капли не смущаясь присутствием жены, привычно заигрывала с подопытным материалом. "Так и надо, - одобрительно кивнула Маша. - Нечего с женами церемониться". Сама она никогда не церемонилась и поэтому один раз даже была вовлечена в кулачный поединок с взвинченной - ну и зачем так нервничать? - супругой какого-то своего любовника.
Наблюдая за экранной мизансценой, Маша думала о том, что внешне строительный гигант Игорь Шведов и в подметки не годится суперпривлекательному Диме. Да, неплох, но и только. Над программистом природа трудилась с мольбертом и этюдником часов пять, Шведову уделила от силы десять минут. Но что-то в нем было, особенно с точки зрения Маши, которая любого мужчину оценивала с самых доброжелательных позиций. "Выбрала-то Олеся Шведова. Ну, ясное дело! Напористый. Шустрый и энергичный. Наверняка в постели бесподобен", - нашла самое понятное и близкое для себя объяснение Мария.
А Олеся заставила ее разочарованно сморщить нос. Маша воображала, что достоинства шведовской жены ограничиваются одним пунктом - "дочь мэра", а все остальное - плод фантазии сдуревшего от любви Димы. АН нет, Олеся была хороша и в отрыве от папиных заслуг и капиталов - просто сама по себе. Она чудесно улыбалась, с приятным достоинством ответила на несколько вопросов Ники Серебровой и выглядела чрезвычайно свежо и молодо. Ее скромность (а скромность, по мнению Маши, являлась одной из самых отвратительных и порочных черт) была милой, а непосредственность - очаровательной.
Маша привалилась к Лео и механически теребила его коленку, не задумываясь, к чему это может привести.
- А девчонка тебе нравится? - ревниво спросила она.
- Хорошенькая, - честно признался Лео.
- Глупости!
"А не переехать ли мне в Шлимовск на постоянное место жительства? глубоко задумалась Маша, разглядывая листовки с фотографиями кандидатов. Город наводнен колоритными мужиками, есть где порезвиться. Москву я уже всю перелопатила, нетронутым остался один Аркаша. А здесь! Мэр - душечка, несмотря на отчаяние и то, что сердечко пошаливает. Джентльмен. Его зять Игорь не лишен шарма, не первая ракетка мира, конечно, по части мужской красоты, но гораздо симпатичнее обезьяны. А взгляд его так много обещает! Интересно, законтачился ли он с престарелой тележурналисткой или ему хватает Олеси? Так, кто дальше? Леонид Артурович Фельк. Импозантен, респектабелен и накормил "Башенкой лангуста". Гениталии омара - на очереди. Хотя дальше любезностей у него явно дело не идет. После ресторана вполне могли бы прокатиться куда-нибудь вдвоем, в место дислокации двуспальной кровати. Но не предложил. Коммунист Елесенко. Видели, видели и с ним передачку. Подпирает потолок гипоталамусом. Ручищи волосатые, глазищи нахальные. Такой как зажмет, превратит в картофельное пюре. Шикарное одноклеточное. Инфузория в экспортном варианте. Николай Самарский. Неуловимая улыбка чеширского котяры. Как там мой Бублик поживает? У психопата Гилермана? Не прибил ли его еще Аркаша? Если прибил, то, наверное, заслуженно. Бублик такой же подлец, как и я. Значит, Самарский. Эх, познакомлюсь! Интуиция подсказывает, поле не вспахано, ждет трудолюбивой сохи. Внесу свой вклад в разорение машзавода номер три. И наконец, полковник Кукишев, зараза этакая! Тоже хорош, голубь! Если бы не его нацистские замашки, поставила бы его усы на первое место в моем мини-рейтинге мужской привлекательности. А я люблю военных, красивых, здоровенных! Молодец, Ника Сереброва. Хорошо устроилась. На широкой, основательной груди городского истеблишмента. Надо познакомиться с дамочкой, перенять опыт жизненного обустройства".
Манипуляции с коленом американца привели к плачевному результату. Лео, не в силах больше выносить мануального издевательства, набросился на Марию, но не рассчитал траекторию (подпортили все-таки ему в парке основные микросхемы). Клубок из двух тел скатился на пол, Маша въехала лбом в ножку дивана, Хантер с размаху впечатался в палас. К тому же, падая, Лео задел ногой утлый журнальный столик, да так неудачно, что тот перевернулся на спину Маше вместе со стопкой газет, бокалами и начатой двухлитровкой пепси. Наверное, так кричат раненые бегемоты.
- Спасибочки, - прохрипела мокрая и сладкая от пролитой пепси-колы Маша из-под Лео и столика. - Ну ты виртуоз! Незабываемые ощущения.
