Ирина Мельникова - От ненависти до любви
В тот день Юрко зачитался в саду «Фрегатом «Паллада» и спохватился, только услышав раздраженный Фроськин визг. Свинья уже вскопала треть огорода, но наткнулась на что-то пятачком и поранилась. Свинопас в ужасе кинулся загонять животное в хлев, но в яме под ее рылом заметил что-то странное. Юрко принес лопату и продолжил начатые Фроськой раскопки. На свет божий явилась небольшая шкатулка с замком. У мальчишки перехватило дыхание. Клад!
Пока он счищал с находки комья глины, неожиданно подъехали родители. Решили навестить в воскресенье сына. Шкатулку раскрыли, увидели полуистлевшие документы, письма и сверток, в котором оказались несколько золотых перстней с драгоценными камнями, серьги и сто пятьдесят золотых николаевских червонцев. Родители и бабушка всю ночь совещались, а утром отец с матерью уехали в Киев, строго-настрого запретив Юрку рассказывать о находке. Бабушка не пустила внука вместе с друзьями на речку, зато рассказала, откуда взялась шкатулка.
В Гражданскую войну в доме Юриного прадеда, бабушкиного отца, прятался офицер армии Пилсудского. Когда в город входили красные, офицер ночью ушел и уже не вернулся. Должно быть, он и зарыл свои небольшие сокровища в огороде. Настроение у бабушки было мрачное: «Попомни мои слова, Юрко: клад всегда выкупа требует. Как бы теперь чего плохого не случилось».
Родители вскоре вернулись довольные. Они нашли в Киеве знающих людей и с выгодой распродали червонцы, выдав их за дедово наследство. Было это сразу после войны. Город лежал в развалинах. Люди ютились в коммунальных квартирах, в частных хибарах. Семья смогла купить в Киеве хороший дом с садом, о чем давно мечтала. Вот только бабушка умерла накануне переезда…
С той находки жизнь Юры круто изменилась. Он уже твердо знал, какое образование поможет в его будущем занятии. Юра решил, что станет кладоискателем. Родители эту идею сначала высмеяли, потом, видя Юрино упрямство, встревожились. Отец хотел, чтобы он стал математиком или физиком. Но как ни объяснял он, что клад дается судьбой раз в жизни, сын верить в это не желал. Запойный книгочей, Юра доказывал родителям, что главное – найти возможные места захоронения кладов, а их можно вычислить, если знать историю.
Уступив требованиям отца, Юрий поступил без особого труда на физический факультет Московского университета, но в то же время всерьез увлекся археологией. Каждое лето ездил на работу в археологические экспедиции. В Крыму и Причерноморье он сам убедился, какие сокровища надежно хранит земля. Ценность найденного измерялась головокружительными цифрами. Там же, в университете, Юрий нашел единомышленников и постепенно узнал все подпольные барахолки, где коллекционеры тайно пополняли свои собрания через кладоискателей.
Вскоре он понял, что клады можно найти в любом старом доме. Подвалы и чердаки жители охотно захламляют, но вот чистят и разбирают крайне редко. Там скапливаются настоящие археологические пласты рухляди, среди которой попадается и нечто интересное. Ценность определяют коллекционеры и оценщики антикварных магазинов. Каждый предмет может найти своего покупателя: кокарда от юнкерской фуражки, аптечный пузырек конца XIX века, кипа полуистлевших журналов.
Если поднять доски пола в таких домах, найдется и старинное оружие, припрятанное хозяевами на всякий случай.
Каждую неделю Юрий отправлялся на промысел в старые пустующие дома, предназначенные на слом, – в Москве их хватало. На вырученные деньги безбедно жил и учился. Милиция к Юре присматривалась, но сделать ничего не могла: ну, нашел парень где-то забавный пузырек или царский пятак. Разве это клад? А что удается эту рухлядь продать, так мало ли помешанных, готовых купить даже обгорелую спичку. Не придерешься.
Первый свой настоящий клад Юрий вычислил в Куйбышеве, нынешней Самаре, который давно наметил себе как волжскую Голконду. На месте усадьбы зажиточного купца XVIII века стоял дом, построенный в конце девятнадцатого века. Дом обветшал, но в нем все еще ютились жильцы, в основном старики. Юрий приехал в город к студенческому приятелю и по ночам навещал подвал облюбованного дома. Первый угол не дал результатов. Во втором на глубине двух метров он наткнулся на погребицу – метод не подвел. Она состояла из трех уровней. На верхнем нашелся истлевший кошель с екатерининскими монетами, на втором – кубышка с золотыми червонцами. А на нижнем уровне покоились три безвозвратно истлевшие иконы в богатых окладах – золотых с самоцветами.
Уложив добычу в рюкзак, Юра тщательно закопал яму и в тот же день уехал из Куйбышева. Распродав находки по коллекционерам, оказался обладателем огромной по тем временам суммы – пятидесяти тысяч рублей. С большими деньгами он триумфально вернулся домой: его страсть оправдала себя. Жаль только, что часть пришлось истратить не на квартиру в центре Киева, как хотел Юрий, а на похороны матери. Клад потребовал жертву…
Юрий долго не мог прийти в себя. В дурную силу клада верят все кладоискатели. Кто ищет свой оберег от злого рока, кто ставит свечи в церкви, лишь бы отвести беду. Юрий в эти меры уже не верил: клад все равно возьмет свою плату. Третий его клад, найденный под знаменитым «Русалкиным домом» в Киеве, совпал с обширным инфарктом у отца…
Юрий нашел в киевских архивах упоминания о добротном многоуровневом фундаменте дома, куда по распоряжению хозяина был вмурован сейф. После года подготовки он сумел пробраться в здание, где в то время размещались небольшие учреждения: просто зашел туда к концу рабочего дня по пустяковому вопросу, а затем прятался в туалете, дожидаясь, пока все уйдут.
На втором уровне подвала отыскался замурованный сейф. Старинная конструкция оказалась очень надежной, пришлось попотеть с набором слесарных инструментов. Однако содержимое сейфа оказалось весьма богатым. Вместе со старинными ценными бумагами, в том числе документами на вклады в лондонских банках, в сейфе оказалось немало дорогих ювелирных украшений.
Это случилось в начале семидесятых. Раньше, в пятидесятом году, в двадцать лет он женился на студентке исторического факультета, с которой познакомился в археологической экспедиции. В пятьдесят втором у них родилась дочь. Вскоре жена ушла, не выдержала страсти мужа к кладоискательству, а может, боялась, что следующими жертвами окажутся она или дочь. Юрий зажил один, как бирюк. Он не хотел снова стать виновником чьих-либо бед. Но, честно сказать, так ему было легче скрывать свое богатство. А стал он баснословно богат даже по сегодняшним меркам…
Шихан замолчал. Лицо его страдальчески сморщилось. Он взял со стола упаковку с таблетками и положил одну под язык.
– Сейчас пройдет, – произнес он едва слышно и приложил ладонь к груди. – Надорвалось сердчишко!
– Так, может, отложим разговор? – предложила я.
– Нет, нет, – замотал он головой. – Откладывать нельзя. – И резко выдохнув, снова заговорил, правда, тише, чем прежде:
– Поиски кладов – как болезнь. Деньги, которые выручают за находки, тратятся на поиски новых кладов. Когда человек держит в руках находку, он чувствует себя победителем. А если это пахнет большими деньгами, то готов на все: даже душу заложить дьяволу. И плевать на страдания близких. На карту поставлено все! Пан или пропал! А как он рискует! И милиция не дремлет, и конкуренты готовы прихлопнуть, и старые перекрытия того гляди рухнут и завалят. Понимаешь, у кладов есть еще и мистическая цена – счастье, здоровье или сама жизнь. Но блеск зарытых сокровищ притягивает и просто так не отпускает. И меня не отпустил. Я старался, видит бог, старался! Правда, не получилось…
Шихан выпрямился. Я заметила слезы в его глазах. Что-то дрогнуло в груди, но я лишь крепче стиснула зубы. Нет, не поддамся. Слишком много горя этот человек причинил моей семье. Не он ли первооснова наших с бабушкой бед?
– Знал я, что за каждый найденный клад нужно платить. Здоровьем и даже жизнью близких людей. Бабушка, мама, отец… Они ушли из жизни по моей вине. Затем Анечка… Этого я не мог снести… – Он обхватил голову и принялся раскачиваться, как маятник. – Если б не тот проклятый клад, они с Володей остались бы живы…
Неожиданно он схватил меня за руку:
– Маша! Все для тебя! У меня много денег! В заграничных банках и здесь, в России…
Я вырвала руку и закричала, забыв, что дала зарок не поддаваться эмоциям:
– Много? А ты подумал, какой ценой они тебе достались? Вырядился в костюм, бабочку нацепил! Другим человеком от этого стал?
– Маша! – Замятин силком усадил меня в кресло. – Успокойся! Не стоит он твоих слез!
– А чего он стоит? Пули в лоб? – Я схватила карабин, но Замятин вырвал его из моих рук.
– Тихо! – процедил он сквозь зубы. – Ты сюда истерить пришла?
– Что ж, я другого не ожидал, – с тоской произнес Шихан. – А пули, внучка, экономь! Я и без того скоро загнусь! Саркома у меня. От силы месяц протяну, а может, и того меньше.
